Империя должна умереть - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Зыгарь cтр.№ 77

Этот факт расстраивает Гапона – он разочаровывается в российских социал-демократах, но, что любопытно, не в Ленине. В письме товарищам в Петербург он описывает активистов РСДРП примерно в таких выражениях: в социал-демократах нет единого духа, их генералы (за исключением товарища Ленина) по большей части «талмудисты, фарисеи, нередко наглые лгуны, нередко в полном смысле онанисты слов и фраз с большим самомнением».

Съезд продолжается уже без социал-демократов: остались только эсеры и национальные партии. Главной темой становится национальный вопрос. Делегаты начинают обсуждать превращение России в федерацию, и это искренне возмущает Гапона: «…все говорят о правах окраин и никто не говорит о правах России. Кончится тем, что Россию разорвут на части», – вмешивается он. Позже Гапон вмешивается еще один раз, чтобы предложить выделить евреям собственную территорию внутри Российской империи. Это 1905 год, идея создать Еврейскую автономную область на территории России появится спустя 23 года, и никто не вспомнит, что первым это предложил Гапон.

В мае Гапон кратковременно вступает в партию эсеров, но потом забывает об этом. Его ждет блистательное продолжение турне – он едет из Женевы в Лондон, где ему предложили издать книгу воспоминаний. К этому моменту к нему приезжает и гражданская жена, бывшая воспитанница Саша Уздалева. За книгу обещан гонорар 10 тысяч рублей ^[50] – огромная сумма, которая позволит Гапону почувствовать себя самостоятельным политическим лидером, независимым от каких-либо партий. Писать, конечно, Гапону не придется – нанятый журналист возьмет у него обширное интервью и переработает его в прямую речь.

В эти же месяцы по Европе, следуя предписанию врачей, путешествуют и Савва Морозов с женой Зинаидой: сначала Берлин, потом Виши, потом Канны.

11 мая в Виши к Морозову неожиданно приезжает глава Боевой организации РСДРП Леонид Красин и застает его в очень подавленном состоянии. Морозов принимает его втайне даже от жены и очень вовремя передает ему очередной взнос в партийную казну.

Формально Леонид Красин играет среди социал-демократов, сторонников Ленина, роль, аналогичную роли Азефа в партии социалистов-революционеров. Инженер с хорошим образованием, ведущий легальную жизнь, а не скрывающийся в подполье, Красин что-то вроде двойника-антипода Азефа. Он обаятелен, дружит с Горьким и Андреевой, тогда как у мрачного Азефа нет и не может быть друзей. Разница еще и в том, что Азеф готовит политические убийства, а Боевая группа РСДРП никого не убивает, она занята зарабатыванием денег для партии – экспроприациями, то есть грабежами. На первых порах отношения Красина с Морозовым – это нормальный фандрайзинг; миллионер охотно жертвует деньги на нужды партии. Но весной 1905 года, по версии семьи Саввы, их отношения портятся и превращаются в вымогательство.

12 мая отдыхающие переезжают в Канны, где настроение Саввы вроде бы улучшается. Именно там, в номере отеля Royal, 13 мая 1905 года находят тело застреленного Саввы Морозова. Смерть наступила вследствие проникающего ранения в левое легкое, констатируют врачи.

Примерно через сто лет станет популярной версия, источником которой будут правнуки Саввы Морозова. По ней, предприниматель был убит Леонидом Красиным. Никто из современников Саввы в воспоминаниях ни разу подобных предположений не высказал – и только в XXI веке эта теория получит распространение.

Тело везут в Москву. Хоронят его только 29 мая на Рогожском кладбище – религиозном центре старообрядцев Москвы. Это значит, семье удалось убедить старообрядческую общину, что это не суицид, иначе хоронить здесь Савву не позволили бы. Впрочем, открыто об убийстве тоже не говорят ни родственники, ни власти. Нет никакого дополнительного расследования, помимо проведенного французской полицией.

Даже спустя сорок лет в своих воспоминаниях Зинаида Морозова напишет, что самоубийства были нередким явлением среди третьего поколения купцов, внуков первых свободных крестьян-предпринимателей. Наследники купеческих династий Журавлев, Тарасов и Грибова «все застрелились (каждый в своем доме) в один день и, кажется, в один час – от скуки», – пишет она.

Андреева приезжает на похороны Саввы из Финляндии, где они живут с Горьким на даче, но простужается и на кладбище не идет. Спустя месяц она возвращается в МХТ. Станиславский счастлив, обещает ей роль Софьи в новой постановке «Горя от ума». 37-летняя Андреева скромно отвечает, что на роль 18-летней Софьи не подходит.

Еще месяц спустя Андреева пускает в ход страховой полис, выданный ей Саввой Морозовым. Зинаида Григорьевна подаст в суд и попробует отсудить положенную страховую сумму, но Андреева выиграет. Большая часть денег, 60 тысяч рублей ^[51], достанутся РСДРП. Андреева утверждает, что остальные деньги она выплачивает студентам, которые получали именную стипендию Морозова, – потому что вдова, по ее словам, все подобные стипендии немедленно прекратила. Именно этот судебный процесс и кладет начало взаимным обвинениям между друзьями Морозова и его семьей – которые потом почему-то примут на веру многие историки.

Несмотря на то что император выдает карт-бланш «диктатору» Трепову, столичную власть по-прежнему раздирают противоречия. Как вспоминает министр финансов Коковцов, расстрел 9 января чуть было не сорвал переговоры о французском кредите, без которого России не на что продолжать войну. Коковцов и Витте добиваются, чтобы император лично принял французского представителя и убедил его дать России денег. Николай II блестяще справляется: он обещает, что в ближайшее время будут проведены реформы, а эскадра адмирала Рожественского развернет ход войны – и Россия победит Японию. Французский банкир в восторге, деньги почти в кармане.

Тем же вечером императрица Александра приносит мужу указ, написанный кем-то из их ближайшего окружения. В нем говорится, что забастовочное движение будет жесточайше подавлено, а реформы не упоминаются вовсе. Из министров заранее об указе знает только Победоносцев. Он говорит, что текст так хорош, что не может добавить к нему ни слова. Царь подписывает указ. Министр финансов шокирован: теперь французы денег не дадут. Чтобы сгладить эффект, император подписывает второй указ, абсолютно противоположный первому, в котором он поручает разработать план создания законосовещательного органа. Этим поручено заниматься министру внутренних дел Булыгину.

14 мая случается то, чего так давно ждет император. Эскадра Рожественского наконец доходит до берегов Японии. В своих воспоминаниях Витте многократно повторяет фразу Николая II: «Серафим Саровский предсказал, что мир будет заключен в Токио, значит только одни жиды и интеллигенты могут думать противное…» Трудно сказать, насколько одинок император был в своем заблуждении, однако задним числом, в воспоминаниях, все чиновники и даже сам Рожественский уверяют, что предвидели провал. Подполковник Деникин пишет, что эта затея была очень популярна в прессе и военные якобы поддались «давлению общественного мнения». Идею послать «на убой заведомо слабейшие силы, не имевшие ни одной базы на своем пути 12 тыс. миль», Деникин называет безрассудным предприятием.