Империя должна умереть - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Зыгарь cтр.№ 133

Шаляпин в ужасе. Он пишет, что не хочет возвращаться в Россию: «Жизнь среди русской интеллигенции в последнее время становится просто невозможной, всякая личность, носящая жилет и галстук, уже считает себя интеллигентом и судит и рядит как ей угодно»; он считает, что его могут убить «идиоты и фанатики», что к нему относятся как к «изменнику Азефу». Только через полгода Шаляпин отваживается написать Горькому и попытаться оправдаться. После чего едет на Капри – встретившись, они обнимаются и долго плачут.

В марте 1912 года в Париж приходит известие, что против Дмитрия Мережковского возбуждено уголовное дело. Чтобы выяснить подробности, Гиппиус с мужем собираются в Россию. В последние годы они регулярно курсируют между Парижем и Петербургом и всякий раз боятся ехать на родину – особенно их пугает сестра Гиппиус Татьяна, которая считает, что их могут арестовать за знакомство с Савинковым. У Мережковского, впрочем, есть и другие основания беспокоиться: еще в 1910 году саратовский епископ Гермоген, покровитель Илиодора и Распутина, призвал отлучить Мережковского от церкви. Сегодня это может обернуться куда более плачевно, чем отлучение Толстого 10 лет назад.

В марте 1912-го на границе неприятности действительно случаются: жандарм конфискует у писателя часть рукописи его нового романа «Александр I».

В Петербурге их встречает Философов – а также агенты полиции, которые должны за ними следить. Вскоре выясняется, что проблемы у Мережковского из-за его старого романа «Павел I». Он был напечатан в 1908 году, и тираж был сразу конфискован. Теперь дело дошло до суда: Мережковский обвиняется по статье 128 Уголовного кодекса («дерзостное неуважение к верховной власти»). Это грозит минимум годом крепости, оправданий не бывает. Издатель Михаил Пирожков уже арестован и ждет суда.

Пробыв в Петербурге пять дней, Мережковские уезжают за границу – и уже из Парижа Дмитрий телеграфирует прокурору, что вовсе не скрывается и готов явиться к следователю по прибытии. Гиппиус тоже думает, что рассмотрение дела лучше затянуть – а там, может, и рассосется. Она уверена, что мужу «нельзя садиться в крепость», а Философов считает иначе, он остается в России и считает, что «удрать от ответственности» – это позорное «спасание животишек»: «Куда же годны все эти риторики о революции, когда за слова свои не желают отвечать?» ^[104]

В Париже Мережковский старается не встречаться с Савинковым, потому что знает, что за ними следят. Гиппиус идет в гости к друзьям-эсерам одна. Они долго спорят – она защищает мужа перед всеми, но чувствует страшный стыд.

В мае они возвращаются обратно – Гиппиус рассчитывает, что дело удастся замять. И действительно, в Петербурге Мережковского вызывает к себе для частного разговора министр юстиции Иван Щегловитов. После этого на суде обвинения снимают за отсутствием состава преступления. Отношения с Философовым продолжаются – они с Гиппиус обсуждают, что, может быть, им стоит «развестись» (Философова все больше раздражает Мережковский в быту). Но все же решают попробовать и дальше жить вместе.

Весь 1910 год иеромонах Илиодор чувствует себя в Царицыне совершенно вольготно. Он так запугал саратовского губернатора Татищева, что тот еще летом 1910-го все бросил и уехал в имение жены под Самарой. В декабре ему назначают преемника, а Столыпин решает навести порядок и в Царицыне.

В январе 1911 года по настоянию премьера Святейший Синод назначает иеромонаха Илиодора настоятелем Новосильского монастыря. Странное соседство, его новое место службы – в 150 км от Ясной Поляны, усадьбы покойного Льва Толстого. Но Илиодор отказывается ехать: «Не поеду, не подчинюсь Столыпину; пусть он не обращает церковь в полицейский участок». Его увозят силой. Новый саратовский губернатор Петр Стремоухов очень переживает, что Илиодор сбежит. И действительно, уже через месяц Илиодор снова объявляется в Царицыне и запирается в монастыре.

Теперь в его проповедях новый сюжет: он говорит пастве, что императора захватили «жидомасоны-министры, из которых самый опасный сам Столыпин, что министров следует драть розгами, а Столыпина обязательно по средам и пятницам, чтобы он помнил постные дни и чтобы выбить из него масонский дух». Ситуация взрывоопасная – фанатичные сторонники и особенно сторонницы Илиодора готовы врукопашную биться с полицией по первому зову своего вождя. Замглавы МВД Павел Курлов приказывает идти на штурм осажденного монастыря – но губернатор Стремоухов боится и просит подождать.

Весь февраль Илиодор ждет вмешательства друзей из столицы. Распутина нет на месте, он уехал в паломничество в Иерусалим. Однако, узнав о беде друга, Распутин шлет императрице телеграммы в защиту Илиодора. Император оказывается перед выбором: жена и Распутин уговаривают его отменить решение Синода. По закону император не может сделать этого, но неожиданно на помощь Илиодору приходит сам Столыпин.

В начале марта премьер-министр планирует провести реформу земства – ввести систему местного самоуправления, где ее пока еще нет, то есть на территории современных Украины и Белоруссии: в Витебской, Волынской, Киевской, Минской, Могилевской и Подольской губерниях. Однако земство в этих регионах должно функционировать не так, как везде. Дело в том, что в этих областях много помещиков-поляков. Если устроить там все по существующим правилам, то большинство земцев окажется польским, что правительству кажется недопустимым. Так что Столыпин хочет ввести «национальные курии» – квоты, которые нацменьшинства не должны превышать.

Многие, в том числе Союз русского народа, выступают против этой реформы – правых категорически не устраивает ущемление интересов помещиков. Борьбу против реформы начинают Петр Дурново (бывший глава МВД в правительстве Витте) и Владимир Трепов (родной брат покойного соперника Столыпина, Дмитрия Трепова). Они оба – лидеры правых в Госсовете, они убеждают императора, что реформа вредная и она только оттолкнет от России лояльно настроенное польское дворянство. 4 марта 1910 года закон о западном земстве проваливается на голосовании в Госсовете.

Столыпин так раздражен, что немедленно едет к императору и подает в отставку. Император берет паузу, но 10 марта сообщает Столыпину, что не готов с ним расстаться и согласен на его условия. А условия премьера такие: срочно принять закон о западном земстве, не спрашивая согласия ни Госсовета, ни Думы. Это незаконно, но есть одна лазейка: можно объявить временный перерыв в заседаниях Думы и Госсовета и быстро подписать указ, который потом, пройдя все инстанции, станет законом. Так была принята аграрная реформа, но тогда перерыв в работе законодательных палат был естественным – первую Думу распустили. Теперь очевидно мошенничество.