9 подвигов Сена Аесли. Подвиги 5-9 - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Жвалевский, Игорь Мытько cтр.№ 2

Под утро на Бубльгума, бредущего вдоль стены санатория в поисках холодного пива, наткнулся патруль ментодеров, который вернул беглеца в «Запоздалое раскаяние».

До конца января Б. В. лежал на койке и громко размышлял про себя:

— Задача — сбежать из Безмозглона. Для этого нужно обмануть бдительность охранников. Осталось придумать, как обмануть бдительность. Задача упростилась.

Рассуждая логически [2] , Бубльгум пришел к выводу, что единственные существа, которые могут легко обмануть бдительность ментодеров — это ментодеры. Если поступить в Высшую Школу Ментодеров, отучиться там пять лет, сдать экзамены, пройти стажировку где-нибудь на Фолклендах. . . Нет, это слишком долгий путь. К тому же, чтобы поступить в ВШМ, требовалось сначала сбежать из Безмозглона. Поэтому бывший ректор выбрал более простой способ. Бубльгум заявил, что готов во всем чистосердечно признаться, но не кому попало, а только самому перспективному следователю.

Оставшись с самым молодым и неопытным следователем с глазу на глаз, коварный арестант ловко превратил допрос в тренинг по проведению допросов. Сначала он прочел лекцию о том, насколько мешает доверительности и откровенности беседы официальная ментодерская форма. Потом убедил офицера, что лучший способ понять психологию допрашиваемого — это влезть в его шкуру, то есть одежду. Затем Бубльгум предложил наивному следователю хорошенько вжиться в роль преступника, после чего требуемые признания сами появятся у него в голове.

Переодевшись в ментодерскую форму и выйдя в коридор, Бубльгум приказал охраннику не разговаривать с арестантом до тех пор, пока тот не ответит на все вопросы охранника.

Надолго озадачив таким образом обоих ментодеров, профессор уверенно двинулся куда глаза глядят.

Твердый взгляд и четкая поступь привели Бубльгума в кабинет начальника тюрьмы.

— Ну где вы опять пропали?! — закричал на него начальник.

«Ну вот, — загрустил беглец, — я опять пропал».

— Немедленно берите свой взвод и приступайте к уборке территории!

— Хорошо, — сказал Б.В., отдал что-то вроде чести и достаточно строевым шагом отправился искать подчиненных, которые захотели бы ему подчиниться.

Бубльгум плохо представлял себе, что такое взвод, поэтому принялся командовать всеми, кто попадался под руку. Будучи, с одной стороны, человеком дисциплинированным, с другой — инициативным, с третьей — опытным, с четвертой — обладая громким голосом [3] , экс-ректор привлек к выполнению поставленной перед ним задачи половину ментодеров Безмозглона. Он уже добрался по идеально убранной территории до ворот, когда поступил новый приказ: произвести смотр личного оружия у подчиненных. Бубльгум и тут не подкачал, а, наоборот, поднажал — и к обеду все полосатые ментодерские палочки блестели, как свежепокрашенные зебры.

Начальство по достоинству оценило рвение офицера, хотя и не смогло вспомнить его фамилию.

— Это ничего, — решило начальство. — Фамилия не главное, главное — целеустремленность и решительность. Вот что, голубчик, а проверь-ка нам пациента Бубля Гума, на месте ли он, сидит ли, а то этот Бубль такой шустрый, спасу нет!

Вошедший в исполнительский раж Бубльгум, не рассуждая, побежал в палату, отдал одежду измученному следователю, отмахнулся от его чистосердечных признаний и велел передать начальству, что пациент сидит на месте и какие будут дальнейшие распоряжения.

Третий побег удался ректору особенно. И это при том, что у дверей его камеры поставили усиленный наряд, а в конце коридора разместили пост усиленного наблюдения за усиленным нарядом.

Усиление режима только раззадорило бывшего ректора Первертса. Он начал перестукиваться с соседями азбукой Морзе и за девять суток непрерывного стука просто задолбал всех заключенных. И когда на завтраке какому-то бледному типу из Трансильвании, который сидел тут по обмену, показалось, что компот слишком жидкий, столовая буквально взорвалась.

Лавируя между переворачиваемыми столами и пролетающими ментодерами, Бубльгум нырнул в окно раздачи и очутился на кухне. Повара улепетывали через заднюю дверь. Оставалось лишь накинуть на себя белый фартук, сшитый заранее из краденой простыни, и пристроиться им в хвост.

Он оглянулся на столовую. Взбунтовавшиеся пациенты уже обезоружили и связали охрану, и бунт пошел вразброд. Пятеро арестантов пластмассовыми столовыми ножами пилили стальную оконную раму. Трое швырялись тарелками в большой портрет Тетраля Квадрита. Двое рисовали на стене длинное неприличное слово. Остальные бессмысленно шатались по обезображенному помещению.

Толпа. . . Неорганизованная толпа. . . Большая неорганизованная толпа. . . Что может быть притягательней для талантливого руководителя?!

Бубльгум закусил губу. Посмотрел на дверь, за которой находилась воля. На заключенных. На дверь. На. . .

Напрасно он это делал.

Аварийная сигнализация взвыла, как оперный тенор, которому наступил на ногу. . . ну, скажем, другой оперный тенор. Дверные проемы закрылись мощными противобеспорядочными решетками.

Дилемма разрешилась сама собой, и Бубльгум с легким сердцем занялся любимым делом:

— Ты, ты и вон то! Живо навалились на эту решетку! А вы четверо — на эту! Вы восьмеро — делать из скамеек тараны! Вы двадцать три — к окнам, следить за обстановкой снаружи! Вы сто сорок семь — строить баррикады! Вы двое у стены — писать требования! Да не на стене, на бумаге! Ты, в очках, — пересчитать оружие и боеприпасы, выдавать только вменяемым и под расписку. А ты чего стоишь? Ах, ты оборотень? Во что оборачиваешься? В буйвола? А ну-ка, ребята, запрягли этого буйвола и вперед! Главное — вышибать у них решетки!

К тому времени, когда тревожный наряд [4] ментодеров прибыл на подавление бунта, бунта уже не было — было организованное выступление пациентов, борющихся за свои права. Бубльгум объявил непротивление злу насилием [5] , а пока тревожные ментодеры пытались разобраться, что это означает, разоружил их, вооружил пациентов, сообразил, что это противоречит объявленному принципу, разоружил пациентов, спрятал все оружие и отпустил охранников под честное слово, что они больше не будут участвовать в тоталитарно-милитаристских вылазках.