Казанова - читать онлайн книгу. Автор: Ален Бюизин cтр.№ 40

Страница

Занятый своими «грандиозными» финансовыми делами, Казанова не забывал о женщинах. Для начала он грубым образом вывел из неведения восхитительную семнадцатилетнюю девушку, племянницу мадам ХХХ, которая только что вышла из монастыря. За одну-единственную встречу, явившую собой самый поразительный урок сексуального воспитания во всей известной мне европейской литературе, он обучил ее всему, относящемуся к любви. В относительно косвенной и завуалированной манере Казанова объяснил ей, что Тиретта, прозванный, как уже говорилось, Шесть Раз, обладает половым органом просто чудовищных размеров в сравнении с его собственным; но невинная девушка с трудом могла себе представить, о чем идет речь: «Я не очень четко себе представляю эти вещи, чтобы вообразить, какую величину можно назвать чудовищной» (II, 38). Решительно, очаровательной невежде необходим хороший урок естествознания, с наглядными пособиями. Казанова обнажается: «Взгляните, прошу вас», онанирует и эякулирует при ней: «Останьтесь, уже все», и наконец показывает ей на своем платке верный признак своего наслаждения: «Если поместить это вещество в положенную ему печь, оно выйдет оттуда спустя девять месяцев мальчиком или девочкой» (II, 39). Девица, прекрасная ученица, схватывающая на лету, настолько покорена его активной педагогикой, что вскоре предлагает ему брак, чтобы узаконить желанное сексуальное взаимодействие. Эта сладостная связь не помешала, однако, Казанове влюбиться в юную Манон Балетти, дочь дорогой Сильвии, младшую из четырех детей четы комедиантов. Когда он снова увидел Манон, прибыв в Париж, то был удивлен чудесным преображением ее особы, то есть, что важно для Казановы, ее тела. Теперь ей пятнадцать лет, и она превратилась в очень хорошенькую девушку. У нас есть блестящее подтверждение этой красоты, если, как утверждает Шарль Самаран, портрет, написанный Натье для Салона 1757 года, был сделан с нее ^[68]: «Она изображена по пояс в образе Талии, с маленькой маской в руке, среди летучих занавесов, окружающих ее, один из которых, с элегантными складками, она поддерживает рукой над своей головой. В вырез платья видна грудь очень приятной формы. На улыбающемся лице под венком из листьев – черные глаза с широкими бровями, тонкий нос, веселый рот. Круглые щеки сильно нарумянены. Позади нее возвышается театральная декорация, где видны три крошечных персонажа – Коломбина, Меццелин и Арлекин». Начав встречаться, Джакомо и Манон полюбили друг друга, хотя в первое время они не признавались самим себе в нежной взаимной склонности. Казанова влюбился настолько, что Шарль Франсуа Клеман, клавесинист и композитор, на двадцать лет старше Манон, с которым она была помолвлена и кому предназначена, хотя ее мнения не спрашивали, получил безапелляционный отказ. И Джакомо, которого вся семья стала считать официальным женихом, крутил любовь (соблюдая все приличия, разумеется!) с нежной Манон, каждый день дарившей ему новый знак своей привязанности. Без малейшей мысли о соблазнении, он всерьез подумывал о браке – в очередной раз.

Страсть к Манон Балетти – совершенно исключительный случай в бурной любовной жизни Казановы, поскольку ему достало терпения ухаживать за ней два долгих года, так и не вступив с ней в интимную связь. Это совсем не в духе Казановы: он не тот человек, чтобы тратиться на бесконечное ожидание и обхождение. Спокойная и почти семейная любовь у камелька. Что-то чересчур мирная атмосфера. Однако Казанова сохранит благостное воспоминание об этой целомудренной страсти, поскольку так и не расстанется с письмами своей дорогой Манон: много времени спустя после его смерти в чулане Дукса нашли сорок два пожелтевших и покрытых пылью письма, написанных с апреля 1757 года по январь 1760-го. Надо только представить себе, что всю свою жизнь Казанова возил их с собой, переезжая с места на место, гонимый по всей Европе, так и не расставшись с ними: явное доказательство нежного чувства и истинной привязанности. Да, порой – хоть и очень редко – Казанова мог быть сентиментален.

Поздно вечером, засыпая на ходу, Манон уходит в свою комнатку, чтобы написать Казанове, если забота о соблюдении приличий, неуместное присутствие лишних людей или бдительность родителей помешали ей поговорить с ним днем наедине. Живые и нетерпеливые, нежные и трогательные, искренние и пламенные письма, переполненные любовью к Джакомо, к ее дорогому Джакометто, как она порой ласково его называет. Когда ему приходится отлучиться на какое-то время, ей страшно тяжело: «Ваше удаление причиняет мне боль, какую я не могу Вам описать; я удручена и совершенно без сил. Я не могу свыкнуться с печальной мыслью о том, что Вы далеко от меня, что я целых два месяца Вас не увижу и даже не смогу получать от Вас вестей. Эти грустные мысли удручают меня, наполняя сердце болью» (I, 1091). Однако красавица, не будучи ни простушкой, ни дурочкой, не доверяет Казанове в той же степени, в какой любит. Она быстро поняла, что этот мужчина, которого желают все женщины, ослепляющий своей авантажной и внушительной внешностью, импозантностью и уверенностью в себе, престижными связями при дворе и в правительстве, деловой жилкой и способностью быстро сколотить состояние, богатым прошлым и бесчисленными удачами, путешествиями и побегом, не создан для того, чтобы стать чутким и верным мужем. «Вы начинаете сильно преувеличивать Вашу любовь, я верю в ее искренность, мне это лестно, и я не желаю ничего другого, только чтобы она длилась всегда. Но продлится ли она? Я прекрасно знаю, что Вас возмутят мои сомнения; но мой дорогой друг, от Вас ли зависит перестать меня любить? Или любить по-прежнему?» (I, 1085–1086). Читая эти письма, понимаешь, что Казанова несколько лицемерно утверждал, будто это Манон вскоре переменит любовника, чтобы лучше оправдаться в собственном отдалении и очевидном непостоянстве. Эта мысль возмущает малышку Балетти.

Письма Казановы к Манон так и не нашли. Однако содержание их можно себе представить. Насколько письма Манон были длинными и страстными, не менее четырех страниц, настолько ответы Джакомо, как признавал он сам, были краткими и поспешными. Я представляю себе короткие записки, начерканные наспех в редкую минуту досуга среди многочисленных занятий, дел лотереи, игры в карты, приемов в высшем обществе, каббалистической чепухи, секса. Наверняка любовь Манон ему льстила – такая чистая, трогательная, однако он был к ней довольно безразличен, поскольку она не сразу уступила его ненасытным развратным капризам. Ибо любовь в сердце распутника угасает, если ничем ее не подпитывать. Видя, что посещения любимого становятся все реже и реже, бедная Манон, несмотря на свою неугасимую страсть, постепенно поняла, что Казанова не перестанет вилять и никогда на ней не женится. Их бесконечная помолвка ни к чему не приведет. Он никогда не совьет гнезда: разве можно себе представить Казанову отцом семейства? Чувствуя, что Казанова от нее ускользает, обманутая в своих ожиданиях возлюбленная испытывает сильную горечь. В середине февраля 1760 года Манон, в яростной усталости от его чересчур долгих отлучек, пишет ему последнее письмо: «Будьте благоразумны и примите хладнокровно новость, которую я Вам сообщу. В этом свертке все Ваши письма. Верните мне мой, и если Вы храните мои письма, то сожгите их. Я рассчитываю на Вашу порядочность. Не помышляйте более обо мне. Со своей стороны, я сделаю все возможное, чтобы позабыть Вас. Завтра я стану женой г-на Блонделя, королевского архитектора и члена королевской Академии. Вы меня очень обяжете, если по возвращении в Париж притворитесь, будто не узнали меня повсюду, где меня встретите» (II, 242). 29 июля 1760 года было подписано свидетельство о браке Манон Балетти с Франсуа Жаком Блонделем, вдовцом пятидесяти пяти лет, профессором Художественного училища и членом Академии архитектуры. Нет никаких сомнений в том, что Манон Балетти, разочарованная большой несчастной любовью, дала согласие первому серьезному жениху, попросившему ее руки.

Страница