Гимн крови - читать онлайн книгу. Автор: Энн Райс cтр.№ 91

И была она все такая же, как котенок, сладенькая — маленький вздернутый носик, розовый ротик, большие глаза — даже лучше, благодаря чистейшей белизне одежды, и волосы ее оказались вновь закреплены на затылке и спускались по спине, рыжие, как у Моны, и как у Моны зелеными были ее глаза.

Она легко присела за стол, напротив меня, Оберона и Миравелль.

Мона взирала на нее холодно. Оберон же находился в полной боевой готовности. Миравелль едва смотрела на Лоркин, будто та была неким недоразумением. Казалось, только Ровен знала, почему она здесь.

Лоркин вызвалась все объяснить.

— Я объясню вам это как-нибудь, Оберон и Миравелль. Я не хотела быть подвергнутой безжалостному допросу. Это мое собственное желание, чтобы меня выслушали.

— Да, пусть в этом будет больше чувства, дорогая, — сказал Оберон горько.

— Так и есть, — заметила Ровен. — Пожалуйста, выслушайте Лоркин.

— Я переводила деньги Родриго на наши счета, — сказала Лоркин. — Я также держала в курсе его деятельности власти Майями Бич, так быстро выдавая им его новые контакты, как только могла. Поймите же, мне бы не удалось завладеть информацией о денежных делах, если бы я была недостаточно убедительна для Родриго. Я также отчаянно пыталась разузнать, кем были Отец и Мать в мире людей, кто был официальным хозяином Секретного острова. Но у меня не вышло. Я не знала фамилии Отца. Годы назад, когда Отец впервые заподозрил, что от Силаса исходит угроза, он уничтожил все бумаги, которые могли помочь Силасу взять под контроль финансы. Адвокаты Отца прибыли на самолете и все увезли в своих чемоданах.

— Если бы я знала, что значит Тэмплетон и что означает "Потерянный рай", я бы связалась с адвокатами Отца в Нью-Йорке.

— Что касается Родриго, то мне не представлялось возможности убить его. Куда бы мы ни направились, нас сопровождали толпы вооруженных мужчин. Так было до ночи, в которую он погиб, когда белокурому архангелу удалось изничтожить всех его людей перед тем, как убить его самого. У меня никогда не было ни такой силы, ни такого преимущества.

— Но я выжидала и собирала деньги, и выясняла, как добраться до Родриго и его матери, чтобы освободить тебя, Оберон, и тебя тоже, Миравелль, и подготовить остров и условия для Медицинского центра Мэйфейров, который бы мог оказать нам помощь.

Оберон безмолвствовал. Казалось, что он хотел верить Лоркин, но просто не мог принять все, что она сказала.

Лоркин продолжала:

— В свободное время, которого у меня было предостаточно, я много сделала, чтобы разузнать о Медицинском центре Мэйфейров. С тех пор, как Отец стал заводить о нем разговор и рассказал нам о Ровен Мэйфейр, мне захотелось узнать обо всем этом побольше. Я не собиралась обращаться за помощью до тех пор, пока у меня бы не появилась уверенность, что это разумный шаг. Я искала информацию о Ровен Мэйфейр и о Медицинском Центре в интернете. Я читала все, что попадалось на эту тему. Нигде я не могла найти сведения, которые бы убедили меня в том, что Ровен Мэйфейр достаточно сильна или у нее достаточно опыта, или у нее действительно есть намерение освободить нас от Родриго и его преступной семьи. Мне казалось, что я должна позаботиться о Родриго. А потом мы бы могли покинуть остров и связаться с Ровен. Теперь, если вы двое не верите тому, что я рассказала, у меня нет никакого желания что-либо вам доказывать. Мой совет — пошевелите мозгами.

— Какого дьявола ты просто не связалась с правительством? — яростно воскликнул Оберон. — Почему ты не сообщила по электронной почте о своем деле в Управление по борьбе с наркоторговлей?

— И если бы я так сделала, по-твоему, где бы ты сейчас находился?

Ярость схлынула с лица Оберона, но взгляд остался твердым, потом:

— Я не знаю, — ответил он.

— Что ж, я тоже, — сказала Лоркин. — Думаешь, поверили бы в твою невиновность? Поверили бы в историю с Таинственными людьми? Думаешь, тебя бы сберегли, как живого свидетеля? Думаешь, враги Родриго не добрались бы до тебя до суда?

— Я понимаю, к чему ты клонишь, — сказал он с оттенком скуки.

— Ты действительно понимаешь? — потребовала она. Это было самым драматичным ее проявлением, хотя по-прежнему она держалась вполне сдержанно.

— Ровен Мэйфейр знает, кто такие Талтосы.

— Так что же ты искала? — спросила Мона.

— Я искала пристанище, — сказала Лоркин. — На самом деле единственно возможное. И только после того, как я прибыла сюда, после того, как целых восемь часов я проговорила с Ровен, мои последние сомнения развеялись.

— Возможно, слишком поспешно, — сказала Мона.

Лоркин взглянула на Мону, подняла брови.

— Да?

Мона не ответила.

Ровен ничего не сказала. Она даже не смотрела на Мону.

— Пожалуйста, прости Мону, — тихо сказал Квинн.

— Продолжай, Лоркин, — сказал я. — Итак, ты восемь часов кряду проговорила с Ровен. Что из этого?

— Это место, где могут остаться Талтосы, — сказала Лоркин.

— Зачем, чтобы вас изучали? — спросила Мона. — Ты хочешь, чтобы тебя заперли в лаборатории. Ты называешь это пристанищем? Женщина, которая при помощи шприца тут же вырубает тебя, и ты падаешь на бетон рядом с ее самолетом, и вот ты уже полностью доверяешься ей?

Лоркин уставилась на Мону. Это был удивительный момент: высокая, с длинной шеей женщина-Талтос совершенно была сбита с толку поведением Моны. Потом она отклонилась назад и продолжила:

— Ты не поняла меня, Мона, — сказала Лоркин, допустив в голос мягкие конфиденциальные нотки. — Я говорю об этом месте, как об окружающей среде, территории проживания, месте, где мы сможем жить, заниматься своими делами, найти защиту и станем процветать. Я сама много изучала медицину. Ты знаешь, потому что видела на острове мой компьютер. Ты передала жесткий диск Ровен. Ты отдала его ей. Ты вручила ей доказательство моих изысканий. Я дала ей словесные доказательства своего образования. Я хочу продолжить обучение. Я хочу стать доктором. Это мое желание, и Ровен приняла меня здесь в качестве ученицы. С Ровен меня ждет успех. И здесь есть возможности для плодотворной работы и для Оберона, и для Миравелль. Это замкнутая вселенная, в которой Талтосов будут контролировать без явного принуждения, где Талтосы будут надежно защищены и пребудут в мире.

— Ах, поразительно разумно, — сказал Стирлинг. — Мне никогда не приходило это в голову.

— О, мне кажется, это восхитительно! — сказала Миравелль. — И мы сможем все время носить ночные сорочки, ну или хотя бы я смогу. Я люблю ночные сорочки.

— Здесь, как тебе известно, — продолжала Лоркин, тяжело глядя на Мону, — много соединенных с больницей апартаментов, предназначенных для тех, кто посещает заболевших членов своих семейств, и мы сможем жить в этих апартаментах, учиться здесь и работать. Нам нет никакой нужды покидать это место, если не возникнет крайней необходимости.