Миньон - читать онлайн книгу. Автор: Лесли Эсдейл Бэнкс cтр.№ 54

Марлен, продолжая посмеиваться, встала и пошла по кругу.

– Понимаешь, если бы нам надо было тревожиться по поводу всего лишь человека на твоем следу или просто хулигана, мы бы реагировали так же! Тот факт, что Карлос – хищник общества, пусть он даже не вамп, все равно препятствие. У Шабазза руки чешутся с ним поговорить по душам.

И Марлен приняла боевую стойку, изобразив голос Шабазза, а Дамали захохотала от души.

– Можешь себе представить, как твой старший брат наседает на Риверу: "Эй, пацан, если ищешь себе телку, обратись в "Спящую красавицу". А к моей сестренке руки не тяни. Усвоил?"

Марлен прошла по комнате, покачиваясь, с невидимым "глоком" в руке. Дамали снова расхохоталась, падая на кровать. Когда Марлен подбоченилась, Дамали замахала на нее руками, чтобы перестать смеяться.

– Да, Шабазз не стал бы шутить.

– Ага, и представь себе, что они с Большим Майком встретили бы hombre в темном переулке. А?

– Хватит, хватит, – выговорила Дамали. – Ладно, жокей, поняла, к чему ты. У этого друга свои заморочки. Знаю, – усмехнулась она. – Но он же такой красивый... А, черт, почему он просто не выбрал правильную дорогу?

– Он хотел денег и власти, а пойти другим путем у него не хватало терпения – так что найди себе другого парня. Мне все равно, что у него нет клыков и что он такой вот классный – красавец, сексуальный южный голос, чувственность, что хочешь. Его образ жизни опасен, как у вампа. Карлос Ривера – неподходящий вариант и неразумный. Для тебя.

– Я понимаю... начинаю понимать. Но... – Дамали затрясла головой. Веселье стало сменяться отчаянием. – Но я думала, что это мой выбор.

– Так и есть – но ты не можешь осудить нас за то, что мы пытались подтасовать колоду в твою пользу... то есть отвернуть тебя в сторону от подобных парней.

Дамали вздохнула и кивнула.

– Подтасовать колоду можете, только не забудьте, что карты держу я. Жокей?

– Ладно, – согласилась Марлен. – Но все мужчины – психи.

– Скажи мне что-нибудь, чего я не знаю.

Они переглянулись и рассмеялись.

– Думаешь, я вру, девушка? – Марлен цыкнула зубом. – Теперешние молодые люди никого не уважают, не умеют себя вести, не знают, как содержать дом, – и запросто тебя могут поймать, завалить и трахнуть. Вот так. У меня к миру серьезные претензии, дочка, и я без малейших проблем могу собрать народ, чтобы защитить мои вложения – тебя то есть – от чего угодно и кого угодно, что может лишить тебя радости, загасить искры в твоих глазах, что может сломать тебе душу и сердце. И мужик не обязан быть вампиром, чтобы это сделать, – достаточно быть эмоциональным хищником. И так оно и есть, дочь моя. Если он тебя обидит, я всю его естественную морду разворочу. Вот почему я сегодня собираюсь тебя миропомазывать.

– Жокей, жокей! – Дамали рассмеялась, и Марлен тоже усмехнулась. – Пойди приготовь мне это барахло для белой ванны.

– Ха! Ребята там, в оружейной, понятия не имеют о материнских заботах. Шабазз и Большой Майк и все прочие ни черта в этом не понимают. – Марлен засуетилась и пошла к двери. – Я тебя еще побриться заставлю. И хны принесу.

– Побриться? – Дамали захохотала так, что даже прослезилась и заглянула себе под мышки – где было голым-голо. – Это на фиг, Марлен! Даже не думай. Этот вудуистский пояс целомудрия из хны ты на меня не натянешь. Слишком далеко хватила.

– Не дурачься, девушка. Ты знаешь, о чем я говорю. Когда я закончу помазание и нанесу символы защиты, любому мужчине, живому или мертвому, понадобится таран, чтобы пробиться через мою работу. – Она подмигнула. – Ладно, если ты так уперлась, обойдемся без хны. Но всем нам пригодится обновленная печать защиты от белой ванны. Только не мешай мне. Напусти горячую ванну и перестань так на меня смотреть. И хватит ржать!

Он поднял голову от горла Рейвен и оттолкнулся от нее с внезапным отвращением, сплюнув последний глоток крови.

– В чем дело, ласковый? – нежно спросила она озабоченным голосом. – Ешь еще. Я опять поем, и ты сможешь еще попить. Или пойдем вместе на охоту и найдем свежую дичь, лапонька.

– Заткнись!

Карлос отодвинулся, запахивая разодранные штаны. Руки его скользили по разрывам и закрывали рваные края чистой силой мысли. При этом вдруг у него на руке появилось массивное шестиконечное кольцо. Забавно. Как только он поел, так оно и возникло.

Он отошел в сторону и попытался стащить кольцо, застрявшее на безымянном пальце левой руки. Это не вышло, и тогда он закрыл ладонями уши. Африканские заклинания, колокола, барабаны терзали слух. Его душил густой дым – ладан, мирра, розы, шалфей, чеснок забивали ноздри. Дыхание стало неровным, и он отбил в сторону руку Рейвен, легшую к нему на плечо, а потом двинулся дальше в лес, злясь, что она идет за ним.

Карлос закрыл глаза и наклонил голову набок, пытаясь услышать что-то за барабанами и флейтами.

– Оставь меня! – коротко бросил он, обернувшись. – Они сказали, что будут тебя содержать и кормить. Так договорились. Теперь оставь меня в покое.

– Когда ты захочешь, чтобы я вернулась, – шепнула она, чуть порыкивая разочарованно, – тебе надо только позвать в ночь.

Ноги ее превратились в густой черный дым, и она исчезла, оставив там, где стояла, серный туман.

Карлос углублялся в лес. Краем сознания он все еще воспринимал шум мотора "лексуса". Запахи, звуки, сера – все эта тянуло на рвоту. Он закрыл глаза, и новый страх овладел им вместе с осознанием. Он проклят. Да поможет ему небо.

С последней мыслью тошнота внезапно отступила. Не открывая глаз, Карлос привалился к ближайшему дереву – ноги не хотели держать. Что теперь делать? Что он сотворил с собой? Его обдурили – отчасти – и теперь возврата нет.

Дамали... как он теперь защитит ее от себя? Он видел ее закрытыми глазами. Обнаженная, мирная, но отлично защищенная белым светом. Карлос впился когтями в толстую кору, и прежний голод овладел им вместе с видением. Он тяжело вдохнул и от запаха чуть не сошел с ума. Кожа ее была влажной, теплой бронзово-золотой при свечах. Лицо безмятежно, музыка и слова в голове ее и в сердце. Рот Карлоса наполнился слюной, и он сглотнул ее, ощутив на губах вкус Дамали. Он слышал ее дыхание, видел, как поднимаются и опускаются груди. Биение человеческого сердца эхом отдавалось в черепе, и темные кончики холмов затвердели под ударами струек воздуха... там, где воздух их касался. При этой мысли Карлоса пробрала дрожь.

Это ощущение заставило его склонить голову, и снова он вдохнул тот же запах, мучающий его. Дыша отрывисто, он прижался головой к дереву, отпустил ствол, чтобы схватить ее призрачными объятиями, но тут же отдернул руки. Его обожгло ее ментальное касание. Ярость обуяла его, и он одним рывком выдрал из дерева кусок. Они ее окружили, и даже мысли его теперь не пробьются!

– Эй, мужик! Обломился? – послышался поодаль чей-то голос.