30 лет в ОГПУ-НКВД-МВД. От оперуполномоченного до заместителя министра - читать онлайн книгу. Автор: Юрий Богданов cтр.№ 41

Суд над руководителями и участниками очередного «раскрытого антисоветского объединённого троцкистско-зино-вьевского блока» решено было провести как важную пропагандистскую акцию, обращённую к политическим силам как внутри страны, так и в странах Запада, продемонстрировав решительный и окончательный отказ от старого курса, ориентированного на мировую революцию. В целях разъяснения обстановки 29 июля 1936 года от имени ЦК было разослано закрытое письмо по этому вопросу. Указывалось, что задачей блока, возглавлявшегося Зиновьевым, Каменевым, другими троцкистами и имевшего свои группы во многих городах, являлись террористические акты против Кирова, Сталина, Ворошилова, Кагановича, Орджоникидзе и других руководителей партии и правительства. Так как главари блока уже находились в тюрьме, всё «руководство террористической деятельностью в СССР взял на себя Троцкий». ЦК партии считал необходимым «ещё раз приковать внимание всех членов партии к вопросам борьбы с остатками злейших врагов нашей партии и рабочего класса, к задачам всемерного повышения большевистской революционной бдительности».

Открытый судебный процесс над 16 основными троцкистами начался 19 августа 1936 года и продлился пять дней. На заседания были допущены корреспонденты советских центральных газет, Коминтерна и иностранной буржуазной печати. Обвиняемые полностью подтвердили предъявлявшиеся им обвинения в террористической деятельности. В соответствии с приговором все они, включая Г.Е. Зиновьева, Л.Б. Каменева, И.П. Бакаева, Г.Е. Евдокимова, И.Н. Смирнова, С.В. Мрачковского, были расстреляны. Это деяние, сопровождавшееся шумной пропагандистской кампанией, должно было оказать сильное психологическое воздействие как на членов ЦК, так и на делегатов предстоявшего Всероссийского съезда Советов. В такой обстановке поспешили отмежеваться от обвиняемых и от своего идейного вождя Троцкого пока ещё находившиеся на свободе Х.Г. Ра-ковский, Г.Л. Пятаков, К.Б. Радек, Е.А. Преображенский, которые поместили в центральных газетах собственные статьи, имевшие один общий смысл: «Беспощадно уничтожать троцкистско-зиновьевско-фашистскую банду презренных убийц и предателей!» Но это уже не могло спасти их.

В дополнение ко всем трудностям в это время произошли события в республиканской Испании, которые ненароком проверили сталинскую власть на прочность.

18 июля 1936 года в испанской зоне Марокко вспыхнул военный мятеж, в котором приняли участие около 20 тыс. человек. Затем мятежники захватили крупнейшие города юга Испании, установили свой контроль над несколькими районами севера и юга страны. В сложившейся обстановке законное правительство явно растерялось, но потом приняло решение вооружить народ, повсеместно создать милицию, что позволило отбить ряд территорий.

С беспорядками удалось бы справиться своими силами, но тут германские нацисты и итальянские фашисты неожиданно оказали мятежникам значительную помощь вооружением и обеспечили переброску войск из Марокко на испанский берег. В таких условиях потребовалась политическая оценка международной обстановки. Однако Великобритания и Франция, тесно связанные с Испанией экономически, выдвинули доктрину невмешательства во внутренний конфликт и предложили всем европейским странам к ней присоединиться. Ряд государств выразил готовность принять соответствующую декларацию, но Германия заявила, что согласится это сделать лишь в том случае, если аналогичное решение примет и Советский Союз. Из Москвы быстро поступил положительный ответ, со всей очевидностью не позволявший рассматривать республиканское правительство Испании в качестве ставленника Кремля, а созданный там Народный фронт как модификацию старой стратегии коммунистической экспансии и экспорта мировой революции. В результате Советский Союз в числе других 25 европейских стран присоединился к международному соглашению, которое для каждой страны звучало так:

«Правительство СССР (соответственно Франции, Великобритании, Германии, Италии, Португалии и др. — Ю.Б.) запрещает в том, что его касается, экспорт, прямой или косвенный, реэкспорт и транзит в направлении Испании, испанских владений или испанской зоны Марокко всякого оружия, амуниции и военных материалов, а также всяких воздушных судов как в собранном, так и в разобранном виде и всяких военных кораблей».

Достигнутый дипломатический успех Москва стремилась дополнительно подкрепить привлечением мирового общественного мнения на сторону республиканцев. Однако в период возникшего международного согласия мятежники, уже вооружённые немецкой и итальянской военной техникой, возобновили наступление, значительно расширили захваченную ими территорию и двинулись на Мадрид. В нарушение принятого соглашения Португалия включилась в гражданскую войну в Испании, предоставив мятежникам несколько крупных займов, вооружение и направив через границу 20 тыс. добровольцев. Кроме того, португальские аэродромы были предоставлены для приёма немецких и итальянских самолётов. Вопреки принятым обязательствам итальянские вооружённые силы оккупировали Болеарские острова, создав там военно-морскую и военно-воздушную базы. Обстановку в военных действиях усугубил развал республиканской армии, командование которой не сумело разработать ни стратегических, ни тактических задач по подавлению мятежа.

Положение в Испании с каждым днём вызывало всё большее беспокойство в Москве. Однако поступавшие сообщения были настолько противоречивы, что, исходя из них, строить какие-либо планы не представлялось возможным. В связи с этим в командировку в далёкую страну были направлены сначала корреспонденты наших газет, а затем дипломатические работники (в числе которых были и ярые сторонники Троцкого). Когда из Мадрида стала поступать достоверная информация, оказалось, что положение республиканского правительства просто катастрофическое. Испания нуждалась буквально во всём: продуктах питания, горючем, медикаментах, бытовых товарах. Разрозненным армейским формированиям требовались оружие, боеприпасы, самолёты, танки, даже лётчики и танкисты.

Перед сталинским руководством встала острейшая необходимость срочно принять очень сложное, но крайне важное решение: следовало ли отказаться от невмешательства по примеру Италии, Германии и Португалии, и немедленно начать оказывать необходимую помощь республиканцам либо, как Франция и Великобритания, остаться верными заключенной ранее декларации? В первом случае сталинскому руководству пришлось бы открыто вернуться на позиции пролетарского интернационализма и революционной солидарности, при этом перед всем миром и собственной оппозицией признать правоту своих идеологических противников, а собственную политику считать ошибочной. В последнем случае приходилось предать Народный фронт в самую трудную минуту и обречь его на неминуемое поражение, тем самым дискредитировав принципиально новую стратегию Коминтерна и ВКП(б), которую с таким трудом удалось отстоять группе Сталина.

В итоге было принято единственно приемлемое решение: продать Испании советскую военную технику через незадействованную в декларации о невмешательстве Мексику, а также нелегально отправить в сражавшуюся республику наших добровольцев. Вся операция проводилась в условиях высочайшей секретности, и даже в решениях Политбюро вместо слова «Испания» писали букву «X». В начале октября нашими теплоходами в испанский порт Картахена была доставлена первая партия из 100 истребителей и 50 танков, а также 80 советских офицеров и сержантов.