Война братьев - читать онлайн книгу. Автор: Джефф Грабб cтр.№ 31

Когда Урза однажды ночью проверял сочленения и натягивал тросы, он задал другой вопрос.

— Кто такой Мишра? — поинтересовался старик.

Урза выронил из рук плоскогубцы.

— Похоже, этот человек сыграл в твоей судьбе не последнюю роль, — продолжил часовщик.

Урза поглядел Руско прямо в глаза. На миг он побледнел как полотно, лицо его вытянулось, и Руско испугался. Но затем Урза вздохнул, и бледность как рукой сняло. Он подобрал плоскогубцы и снова принялся соединять провода. Не отрываясь от машины, он спросил часовщика:

— Откуда вы знаете про Мишру?

Руско усилием воли подавил смешок.

— Ты редко спишь, Урза, но когда тебе случается заснуть, ты разговариваешь. Ты часто зовешь какого-то Мишру. И еще одного человека, кажется, это женщина, и зовут ее Такашия.

— Токасия, — поправил его Урза. — Токасия… была моим учителем. Она умерла.

— Х-м-м, — сказал Руско. — А Мишра?

— Это мой брат, — тихо произнес Урза, подкручивая гайки с какой-то особенной сосредоточенностью.

— Он жив?

— Наверное. — Урза пожал плечами. Притворяясь, что все еще размышляет, правильно ли все затянуто, он сделал шаг назад. — На самом деле я не знаю. Мы… э-э… в общем, нельзя сказать, что мы расстались друзьями.

— А-а, — сказал Руско. По лицу молодого человека было видно, что между ним и его братом много чего было и что он не очень хочет об этом вспоминать. Все же Руско продолжил: — И ты чувствуешь себя виноватым?

— Скажем так, я очень хотел бы, чтобы все произошло иначе, — сказал Урза.

Руско показалось, что юноша говорит искренне, но все же в его словах чувствовалась какая-то недосказанность.

Повисла тишина. Нарушил ее Руско:

— Здесь, в Иотии, есть поверье, что у человека много душ. Ты знаешь об этом?

Урза покачал головой, но в уголках его рта заиграла улыбка. Часовщик сразу понял — Урза подумал: «О, как же мне надоел этот глупый Руско».

— Когда ты ребенок, ты носишь одну одежду. Когда ты вырос, ты надеваешь другую, — продолжал Руско. — То же самое и с душой. В детстве у тебя одна душа, в юности — другая, и потом, до самой старости, ты сменяешь еще несколько.

Урза пожал плечами:

— Одежду мне менять приходилось. Насчет души не уверен.

Руско почесал за ухом.

— Иотийцы верят, что, когда ты умираешь, каждую из твоих душ судят по отдельности. Допустим, три первые твои души были в основном хорошими. Затем ты стал разбойником и вором и вырастил четвертую, злую душу. Затем ты раскаялся и прожил добродетельную жизнь, вырастив пятую, добрую душу. Когда ты умираешь, твои души судят независимо. Первые три души вместе с пятой будут вознаграждены за добродетель, а четвертую отправят в ад, уничтожат или вернут обратно, в зависимости от того, какому богу ты поклоняешься.

— К чему это вы клоните? — спросил Урза, краем глаза рассматривая машину.

Руско улыбнулся:

— Только к тому, что ты чувствуешь себя виноватым в том, что произошло между тобой и твоим братом. И твоей покойной учительницей. Так вот, не стоит винить себя. С тех пор как ты прибыл сюда, у тебя есть новая душа — иотийская. Помни об этом, и тебе станет легче.

Урза задумался, взвешивая слова Руско. Затем покачал головой:

— Пока я вновь не увижусь с братом и не поговорю с ним, я буду считать себя виноватым. А за совет спасибо. Он очень… — Юноша запнулся, затем, подобрав слова, улыбнулся во весь рот. — Очень кроогский.

Руско улыбнулся в ответ, предпочитая принять эти слова за комплимент.

— Ну ладно, — сказал он, глядя на гигантскую фигуру. — Скажи мне теперь, работает твоя машина?

— Еще нет, — ответил Урза и вытащил из-под рубахи цепочку, висевшую у него на шее. Руско увидел, что к цепочке подвешен большой драгоценный камень, темный рубин, по которому бегали язычки разноцветного пламени. Урза залез на стремянку, дотянулся до головы гиганта и сунул камень внутрь. Встав на цыпочки, Руско сумел разглядеть, что молодой человек прикоснулся рубином к мертвому камню, заключенному в паутине проводов.

И тот медленно начал светиться, сначала неверным, мерцающим светом, затем как костер и наконец запылал так же сильно, как камень Урзы. Из кристалла полился сапфировый свет и посыпались белые искры.

Часовщик подумал, что все это было похоже на то, как спичку зажигают о спичку.

Едва новый камень засверкал, существо пришло в движение. Оно подняло одну руку, опустило ее, затем снова подняло. Механизмы существа мягко загудели. Урза опустил забрало чудища. Свет камня сиял сквозь глазницы.

— Вот, — сказал юноша. — Теперь и у машины есть новая душа.

Шел третий месяц состязаний. Для Кайлы он проходил так же, как и предыдущие два. Бесконечный вой рогов и звон гонгов. Толпы людей, проходящих перед ней и отцом, редеющие с каждым месяцем. Отряды мускулистых воинов, ожидающих своей очереди. Их тоже становилось все меньше.

В первый день состязаний все было как на большом празднике. Второе испытание — месяц спустя — было просто интересным. Сейчас, в третий раз, Кайла чувствовала одну только скуку.

Оглядев кандидатов, принцесса усилием воли заставился себя не поморщиться. Эти ребята отлично смотрелись бы за плугом, точнее, им всем было впору не идти за плугом, а тащить его, злорадно подумала она. Что же касается способности вести за собой людей… «Впрочем, — мысленно пожала плечами Кайла, — какая разница?» После свадьбы все важные решения будет принимать она.

В первый день, наблюдая, как богатыри один за другим бросают вызов каменному истукану, она пыталась представить себе, что будет, если одному из этих тупых волов удастся выдержать испытание вождя. Какая, пыталась представить себе Кайла, у нее будет с ним жизнь? Когда в ее воображении несколько раз кряду нарисовалась одна и та же весьма далекая от радужной картина, принцесса решила, что лучше займется предсказанием и учетом телесных повреждений, которые наносил себе каждый, кто подходил к статуе. В тот день она насчитала десять растяжений мышц, из них три — в паху, два разрыва прямой кишки, семь потерь сознания и одну черепно-мозговую травму. Последнюю получил некий молодой человек из Полосы мечей, которого так расстроила собственная неудача, что он в отчаянии принялся биться о статую головой. Храмовые лекари едва сумели утащить его с арены за ноги.

Сейчас на площадь вышел какой-то крякающий субъект, который схватил статую руками и попробовал водрузить ее себе на спину. Кайле не нравилось кряканье, она больше предпочитала ревунов — они производили больше шума и быстрее сдавались.

Списки желающих испытать себя быстро редели, на скамьях для верноподданных было много пустых мест. Кайла задумалась, когда же отцу надоест продолжать эти бесполезные упражнения. Возможно, решила она, когда кто-нибудь из знати сделает наконец достойное брачное предложение. Отец обожал окутывать все свои дела покровом тайны.