Клинок Богини, гость и раб - читать онлайн книгу. Автор: Анастасия Машевская cтр.№ 77

– Я слышал о твоем недуге и рад видеть тебя здоровой, – проговорил подошедший Таланар. – Ты позволишь? – спросил он Берада, протягивая Шиаде руку.

– Конечно, – ответил тот, передавая руку жены в ладонь старика. Жрица готова была поклясться – Лигар с бомльшим рвением отдал бы ее в руки самого Агравейна, нежели «этого хитрющего старикашки», который явно не без оснований не пользовался доверием герцога.

Таланар и Шиада держались периметра зала – у стен было меньше народу. Мудрец выпустил ее ладонь и, обеими руками опираясь на посох при каждом шаге, медленно и размеренно говорил.

– По моему настоянию Агравейн уедет завтра утром, хотя и должен был остаться на неделю, – предупредил сразу.

Шиада подавила желание возмутиться и уставиться на друида, как делают девочки-подростки из герцогства Лигар, когда матери сообщают им о необходимости выпрясть пряжи на туники для десятерых братьев. «Зачем?» – отчаянно подумала женщина. Ведь ночь уже помогла им однажды, Шиада, Мать Сумерек помогла им. Жрица искренне надеялась, что в этот раз Богиня позволит ей с Агравейном сблизиться.

– Ты знаешь ответ, – невозмутимо изрек друид. – Это поможет вам держаться выбранного пути.

«Мне следовало уехать с ним», – проглотила она обиду.

– Я понимаю твои чувства, Шиада…

«Ничего ты не понимаешь, старый умник!» – с горя подумала женщина. Таланар проигнорировал услышанное в мыслях жрицы, удовлетворенный тем, что Шиада тут же сама себя одернула.

– Сейчас это лучший выход для вас, дитя, у Агравейна есть жена, а у тебя муж. И то, что ты задумала, не приведет к благу. Ты не имеешь иного выбора, кроме как пройти сей этап так же, как проходила прошлые и как минуешь грядущие. Тебе ли не знать, сколь велика ответственность за сказанное слово и, того больше, за подуманную мысль? Праматерь никогда не говорит «Нет» и всегда говорит «Да». Поэтому не забывай, что желаемое всегда ближе, чем кажется, и оно, увы, имеет скверную особость сбываться. Правда, далеко не всегда в том виде, в котором мы ждем.

Стороннему человеку слова Таланара наверняка показались бы бессмыслицей, несвязным лепетом старика, отягощенного годами и возрастным скудоумием. Но Шиада шла рядом, опустив голову, ибо понимала каждую мысль, которую выговаривал мудрейший среди мужей.

Друид бросил сочувственный взгляд на молодую женщину.

– Я дам тебе совет, Шиада, пока твой муж не просверлил взглядом дырку у меня меж лопаток, – усмехнулся он. – Не думай, как быстрее пройти избранную тобой дорогу, а пройди ее. Единственно верной истины все равно нет ни в нашем мире, ни в других. Я искал. Так долго, как мог, и не я один.

– Я помню, – согласилась жрица.

– И с годами вспомнишь еще больше. Ведь ты оказалась среди сестер общины пятилетним ребенком не потому, что была племянницей храмовницы, – даже Ринну отдали в обучение куда позже, хоть та и приходилась нам с Неллой дочерью. Причина в том, что ты, подобно мне самому, отнюдь не в первый и даже не в пятый раз пришла служить Праматери и питать от Нее знания. И сколь бы ты ни являлась, ты приходила либо под знаком ангела Мудрости, либо под знаком ангела Совести, который славен тем, что воюет с невежеством, несправедливостью и нередко с самой Нанданой.

– Ты говоришь так, потому что прочел это или потому, что помнишь меня?

Таланар неопределенно кивнул.

– И Агравейн помнит, неосознанно. Вот тебе и вся тайна.

Прежде, каким-то полугодом раньше, Шиада бровью не повела бы на такие слова. Но сейчас, прожив четыре месяца в Этане, в семье христианина, жрица подумала, что столь явное для них, ангоратских служителей, и правда тайна для остальных.

– Мы были знакомы?

Таланар верно понял, о ком спрашивала Шиада.

– Агравейн – впрочем, тогда он носил другое имя – сопровождал тебя из Нэлейма в Нэлейм. Давным-давно, когда ты была храмовницей, а он носил титул, который нынче ношу я. – Седобородый Тайи поскреб правую щеку, по краю которой вился выцветший узор верховного друида. – В тот раз я, как и сейчас ребенок Священной Свадьбы, был вашим сыном. Настанет и твой час вспомнить, Шиада. Стремись к нему, ибо он даст силы, столь нужные для той, которую храмовница избрала во Вторые среди жриц.

– Мне казалось, Нелла никогда не простит меня. – Они все еще нарезали круги по залу, ненамеренно привлекая внимание кого-то из присутствовавших.

– Знаешь, иногда я думаю – хотя понимаю, насколько это грешная мысль, – что даже Боги не вечны. Что говорить о человеческой обиде? – Промеж седых усов мелькнула улыбка.

– Если тебя не обременит, передай храмовнице мои слова раскаяния и смирения. Ее воля священна, я признаю, ибо в ней воплощается Голос и Длань Той-Что-Дает-Жизнь.

– Передам, дитя. А сейчас, думаю, стоит отвести тебя обратно к родичам – мне и так обзавидовалась половина этого зала, и твой супруг уже изрядно сердит.

Они молча углублялись в толпу, а через нее – к главным помостам, за которыми сидели король и его приближенные. Подходя ближе, Таланар остановился на миг.

– Шиада, – обратился мудрец, – ты можешь спросить, если хочешь. Один вопрос.

«У меня их тысячи», – признала жрица.

– Тогда, – размеренно выдохнул друид, – можешь задать самые важные.

Шиада помедлила с ответом – пожалуй, это и впрямь было ее собственным решением.

– Не нужно, владыка Тайи. Спасибо за помощь с тем вечерним посланием. Темна твоя ночь, о почтенный.

– Праматерь в каждом из нас, Вторая среди жриц. – Таланар не стал провожать жрицу дальше.

На другой день король попросил Шиаду и Таланара провести священный обряд, согласно которому его племянница стала охранительницей новорожденного Норана. Охранители древней веры в чем-то сродни крестным отцам и матерям, как объяснил Лигару друид, – они с годами приводят вверенных им детей к котлу Праматери и защищают от многих невзгод, пока те не возрастут и не окрепнут.

Через пару дней, когда состоялся ритуал посвящения, Шиада испытала неведомое прежде, жгучее, как архонский красный перец, чувство ненависти, исходившее от королевы. «А ведь мы считаемся родственницами», – мимолетно подумала жрица. Впрочем, именно считаемся. У истинных дочерей Праматери богов и людей может быть только одна родня – их собственные дочери.

Вскоре после празднеств, пока герцоги и графы не разъехались, Нирох собрал военный совет. Большинство женщин устроились с детьми и няньками во дворе, наслаждаясь последними солнечными днями. Некоторых мужья отослали по домам. Шиаде Берад предложил посетить столичную ярмарку, запастись к зиме необходимым для замка и прикупить гостинцев, если хочется. Шиада вздернула надменно бровь, когда муж предложил ей компанию десяти охранников и «других женщин, которые наверняка согласятся пополнить нужды своего хозяйства на здешнем рынке».

– Я возьму с собой Элайну и двух мужчин, чтобы несли корзины. – В ее благородном светлом лице читалось снисходительное и безмерно раздражавшее Берада «так и быть». – В конце концов, коль я не могу проводить время в жречестве или хозяйстве, а Таланар вернулся на Ангорат, мне и впрямь надо чем-то себя занять, пока вы с легкой руки короля строите из себя вершителей судеб.