Генрих IV - читать онлайн книгу. Автор: Василий Балакин cтр.№ 18

Тем временем формировалось войско протестантов под командованием Колиньи и Конде. Поначалу удача сопутствовала им: были взяты города Партне, Ниор, Мель, Сен-Мексан, Ангулем, Понс и Бле. Конде получил важное стратегическое преимущество, захватив все города Сентонжа и удерживая в своих руках территорию между Ангулемом, Ниором и Атлантикой. Принц Наваррский если и не был непосредственным участником боевых действий, то по крайней мере присутствовал при них, начиная с осады Ангулема. Армия католиков концентрировалась в Шательро под командованием герцога Анжуйского, которого его брат Карл IX назначил генеральным наместником королевства, на должность, остававшуюся вакантной после гибели Антуана Бурбона. Герцог Анжуйский, будущий король Генрих III, которого с легкой руки Дюма-отца обычно изображают изнеженным, аморальным и склонным к половым извращениям, оказался неплохим полководцем. Обе армии насчитывали примерно по 30 тысяч человек, однако протестанты ожидали еще подкрепления из Германии под командованием Вильгельма Оранского, заслужившего благодаря своей способности утопить в потоке цветистых фраз смысл любого высказывания прозвище Молчаливый, его брата Людвига Нассауского и герцога Цвайбрюккенского. Величайшая драма Религиозных войн во Франции в том и состояла, что каждая из противоборствующих сторон получала помощь из-за границы от своих единоверцев.

Цель гугенотов была проста: двинуться в северном направлении на соединение с германскими наемниками. Соответственно, целью королевской армии было не позволить им осуществить этот план, перекрыв намеченный путь, что вылилось в течение ноября в серию мелких, ничего не решавших стычек. Той и другой стороной время было потеряно попусту. Правда, один раз, близ Лудена, дело едва не дошло до генерального сражения, в котором протестанты, вполне вероятно, могли одержать победу и повернуть ход событий к собственной выгоде. Легенда (едва ли так было на самом деле) повествует о том, что юный Генрих Наваррский предлагал гугенотам навязать бой противнику, нерешительность которого, по его мнению, объясняется слабостью: «Если бы герцог Анжуйский чувствовал себя достаточно сильным, он не преминул бы атаковать нас. Выступим же без промедления, впереди нас ждет верная победа». Однако опытные полководцы Конде и Колиньи не хотели считаться с мнением пятнадцатилетнего юнца, возможно, совершив свою самую большую, непоправимую ошибку. Наступление ранней и необычайно холодной зимы вынудило противников отложить военные действия до весны. Гугеноты сделали это тем охотнее, что прибытие подкрепления из Германии задерживалось. Они намеревались отвести свои войска к югу, чтобы осуществить там намеченное соединение с немецкими наемниками.

В начале марта 1569 года гугеноты, так и не дождавшись помощи от своих немецких союзников, решили начинать кампанию, опираясь на собственные силы и рассчитывая на эффект внезапности, однако герцог Анжуйский, своевременно извещенный своими лазутчиками, опередил их. Совершив обходной маневр, он 13 марта при Жарнаке ударил во фланг войска Колиньи. Единственное, что смог сделать в этой ситуации прославленный полководец гугенотов, это спасти бóльшую часть своей армии от полного разгрома, осуществив организованный отход, но и то благодаря тому, что на помощь пришел Конде, стремительно атаковавший арьергард противника. Спасая других, он поплатился собственной жизнью: будучи тяжело раненным, он хотел по законам честной войны сдаться в плен, но по логике братоубийственной гражданской бойни был вероломно убит. Капитан лейб-гвардии герцога Анжуйского Монтескью (история сохранила имя и этого «героя») в упор застрелил из пистолета беспомощного Конде, как полагают, по личному распоряжению своего повелителя. Пригодился давний совет герцога Альбы. Таково было знамение времени: пуля, выпущенная рукой католика, убила гугенота Конде, а протестант в свое время убил его брата-католика Антуана Бурбона.

Столь трагическое происшествие не могло не затронуть еще не очерствевшую душу юного Генриха Наваррского, однако нет достоверных сведений о том, как он реагировал на это. Зато миф о славном короле Генрихе IV содержит эпизод совершенно в духе античной литературной традиции. «Настоящий беарнец» будто бы изрек: «На месте Конде я поступил бы точно так же, но на месте Колиньи никогда не принял бы этой жертвы».

Что бесспорно достоверно, так это решающая перемена в судьбе принца Наваррского: отныне он формально стал главой французских протестантов, тогда как Колиньи оставался главным стратегом и продолжал осуществлять непосредственное командование войсками. Генрих был обязан следовать указаниям Колиньи и ограничиваться лишь подписанием представляемых ему приказов и депеш. После поражения при Жарнаке гугеноты пребывали в растерянности, однако Жанна д’Альбре сумела приободрить их как словом, так и собственным примером. Она пожертвовала даже фамильными драгоценностями и частью наследственных владений ради восстановления боеспособности армии. Представляя единоверцам и соратникам своего сына в качестве предводителя, она не забывала и о юном принце Конде, осиротевшем после героической гибели его отца: принцу отныне отводилась роль заместителя своего кузена. Подбодренный матерью, Генрих Наваррский взял на себя новую миссию и торжественно перед войском поклялся своей душой, честью и жизнью всегда служить делу Реформации. Примечательно, что в тот трудный для гугенотов 1569 год на первые роли во Франции выдвинулись четыре Генриха, коим было уготовано трагическое завершение земного поприща: у католиков — герцог Генрих Гиз, который будет убит в Блуа, и Генрих, герцог Анжуйский, который станет королем Генрихом III и погибнет от кинжала Клемана; у протестантов — Генрих, принц Наваррский, который станет королем Генрихом IV и падет от кинжала Равальяка, и Генрих, принц Конде, который будет отравлен, как полагали, собственной женой.

Выдвижение принца Наваррского на передний план нашло, в частности, отражение в резком увеличении объема официальной переписки, осуществлявшейся если не им лично, то от его имени (саркастический тон стиля Жанны д’Альбре угадывается безошибочно). Отныне он запрашивает помощи воинскими контингентами и деньгами у своих союзников — курфюрста Саксонского и королевы Елизаветы Английской, — пытается урегулировать вопрос о раненых, попавших в плен при Жарнаке, и о выдаче тела Конде, в убийстве которого он прямо упрекает герцога Анжуйского. В конце концов героическая жертва Жарнака была предана земле в Вандоме, в родовой усыпальнице Бурбонов, которую еще недавно кощунственным образом осквернили гугеноты.

Тем временем Колиньи, этот великий мастер по исправлению собственных ошибок, распределил армию гугенотов, потрепанную при Жарнаке, по крепостям, сумев тем самым не только сохранить ее, но и заметно усилить. Более того, занятые гугенотами крепости притягивали к себе вооруженные силы католиков, благодаря чему двигавшиеся из Германии отряды наемников, набранные немецкими протестантами для оказания помощи своим французским единоверцам, смогли, беспрепятственно пройдя через Бургундию, вторгнуться на территорию Франции и занять Ла-Шарите. Нет необходимости напоминать, какими грабежами и насилиями сопровождалось их вторжение — но ведь это делалось во имя защиты религии! Колиньи, опять собрав воедино разрозненные отряды, пошел на соединение с германскими союзниками. Теперь его армия, пополнившись пятью тысячами всадников и десятью тысячами пехотинцев, численно превосходила войско противника. Правда, часть военного контингента под командованием Габриэля де Монтгомери (того самого, который в 1559 году на турнире смертельно ранил Генриха II и которому Екатерина Медичи поклялась отомстить) пришлось направить в Беарн, единственный автономный опорный пункт гугенотов, дабы не позволить католикам оккупировать его во исполнение королевского приказа.