Че Гевара. Важна только Революция - читать онлайн книгу. Автор: Джон Ли Андерсон cтр.№ 203

«Я сказал, чтобы он не стрелял Че в лицо, а пустил пулю в шею, — свидетельствует Родригес (смертельная рана Че должна была выглядеть так, будто он получил ее в сражении). — Я поднялся на гору и стал делать записи в своей книжке. Услышав выстрелы, я посмотрел на часы. Было 13.10».

По легенде, последними словами Че, которые он произнес, когда Теран вошел в дверь, были следующие: «Я знаю, ты пришел убить меня. Стреляй, трус, тебе всего лишь надо убить человека». Теран недолго колебался, затем направил на него свою полуавтоматическую винтовку и нажал на курок, поразив Че в руки и ноги. Затем, когда Че корчился на полу, кусая запястье, чтобы не закричать, Теран сделал новый выстрел. Смертельная пуля вошла в грудную клетку Че, наполнив его легкие кровью.

Эрнесто Че Гевара погиб 9 октября 1967 г. в возрасте тридцати девяти лет.

I

В ночь с 8 на 9 октября, когда Че уже лежал связанный на полу в школе Ла-Игеры, Алейда внезапно проснулась от необъяснимой тревоги: она знала, что ее муж находится в смертельной опасности. Предчувствие это было настолько сильным, что, когда на следующий день Фидель прислал к ней из Гаваны гонцов с печальным известием, она уже ожидала их появления.

В последние несколько месяцев сообщения из Боливии заставляли Алейду все больше волноваться; Фидель регулярно сообщал ей последние известия, и она знала, что положение Че плачевно. В это время Алейда была в том самом Эскамбрае, где они когда-то повстречались с Че, и вела исследовательскую работу: сразу после отбытия мужа она вернулась к занятиям историей, рассчитывая получить ученую степень в Гаванском университете.

Фидель относился к новостям из Боливии с недоверием и большим беспокойством. 9 октября поступило сообщение о захвате Че и затем — о том, что он «скончался от ран». Увидев первые фотографии трупа, Фидель признал определенное сходство с Че, но не мог поверить, чтобы этот иссохший человек был тем самым Че, который покинул Кубу одиннадцать месяцев назад.

Когда Алейда прибыла в Гавану, они с Фиделем вместе принялись изучать поступающие фотографии и донесения. Поначалу они не хотели верить в худшее, однако затем Алейда узнала почерк Че на страницах его захваченного дневника, и тут сомнений уже быть не могло.

Куба была наводнена слухами, и 15 октября Фидель выступил с телеобращением к кубинскому народу. Он сказал, что сведения о смерти Че, «как это ни прискорбно, достоверны», объявил всенародный трехдневный траур и заявил, что отныне 8 октября, день последней битвы Че, будет официально называться Днем партизана-героя.

У Алейды случился нервный срыв. Фидель взял ее с детьми к себе в дом и в течение следующей недели ухаживал за ней. Затем он поселил вдову Че в другом доме, где она жила с детьми, ни с кем не общаясь, вдали от чужих глаз. По словам Алейды, Фидель навещал ее каждый день.

Орландо Боррего тоже несколько месяцев пребывал в глубокой депрессии. По его словам, гибель Че поразила его сильнее, чем смерть родного отца.

Вечером 18 октября Фидель выступил с речью перед огромной толпой, собравшейся на площади Революции. Почти миллион человек пришли на национальную панихиду по Че. Фидель отдал последнюю дань своему старому товарищу, представив его воплощением революционной добродетели. «Если нам нужен… образец человека, который принадлежит не нашему времени, но будущему, то я от всего сердца заявляю, что таким образцом… является Че! Если мы попытаемся представить, какими бы мы хотели видеть своих детей, то нам как истовым революционерам следует искренне признать: мы хотим, чтобы они были как Че!»

II

В полдень 9 октября окровавленное тело Че положили на носилки, прикрепили их к шасси вертолета, и тот, перелетев через мрачную гряду гор, доставил свой груз в Вальегранде. Сопровождал его Феликс Родригес, одетый в форму капитана боливийской армии; но, как только вертолет приземлился, он растворился в толпе встречающих и исчез.

Через несколько дней Родригес вернулся в Соединенные Штаты, чтобы отчитаться перед своим начальством в ЦРУ. Он привез некоторые личные вещи Че, в том числе его последний кисет с табаком; позже он пересыпал этот табак в стеклянный пузырек, который прикрепил к ручке своего любимого револьвера. Однако самым удивительным его приобретением стала одышка, развившаяся у него в Вальегранде. «Находясь на прохладном горном воздухе, я почувствовал, что сиплю и мне становится тяжело дышать, — писал Родригес спустя двадцать пять лет. — Че погиб, но его астма — болезнь, которой я сроду не страдал — передалась мне. По сей день хроническая одышка служит мне постоянным напоминанием о Че и последних часах его жизни в крошечном городке Ла-Игере».

Тело Че было выставлено на всеобщее обозрение на целые сутки, причем голова его была приподнята, а карие глаза открыты. Чтобы предотвратить разложение, врач надрезал горло и залил внутрь формальдегид. В результате Че точно живой предстал перед чередой людей, которые пришли на него посмотреть. В их числе были солдаты, любопытствующие местные жители, фотографы и репортеры. Монахини, работавшие в больнице, медсестра, которой было поручено омыть его тело, и многие другие женщины Вальегранде сочли, что Че Гевара обликом невероятно напоминает Иисуса Христа; они срезали с его головы пряди волос, чтобы использовать их в качестве талисманов. Подполковник Андрес Селич и майор Марио Варгас Салинас сфотографировались рядом с телом Че.

К этому моменту уже было решено скрыть место погребения Че: его тело, так же как тела его товарищей, погибших ранее, должно было «исчезнуть». Узнав о том, что гаванские власти не доверяют информации о смерти Че, генерал Альфредо Овандо Кандиа хотел обезглавить Че и представить его голову как доказательство. Феликс Родригес, который, будучи в Вальегранде, узнал об этой идее, утверждает, что выступил против подобного «варварства» и предложил ограничиться пальцем. Овандо Кандиа «пошел на компромисс» и принял решение отрезать кисти рук. Вечером 10 октября с Че были сняты две восковые посмертные маски и взяты отпечатки пальцев. Руки его отрезали и поместили в сосуды с формальдегидом. Вскоре прибыла пара аргентинских судмедэкспертов для сравнения отпечатков пальцев с теми образцами, которые хранились в Буэнос-Айресе: результаты экспертизы были положительными.

Ранним утром 11 октября боливийские военные избавились от тела Че: это было сделано под присмотром подполковника Андреса Селича и в присутствии двух других офицеров, выступавших в качестве свидетелей, в том числе майора Марио Варгаса Салинаса (по крайней мере, так утверждает он сам). Как рассказывает вдова Селича, труп Че бросили в тайно вырытую бульдозером могилу где-то в зарослях неподалеку от аэродрома Вальегранде, а рядом вырыли еще одну яму, где захоронили тела его шестерых товарищей.

Вдова Селича, Сокорро, в 1996 г. рассказала автору данной книги, что несколькими годами позже ее муж — который до этого не делился с женой подробностями своего участия в погребении Че — показал ей схему с обозначениями мест, где покоились останки Гевары и других партизан. Эта схема впоследствии исчезла, но, как утверждает Сокорро, муж говорил ей, что Че был похоронен отдельно; однако Варгас Салинас уверяет, что Гевара и его товарищи лежат в одной могиле. Интересно, что в дневнике Селича, в остальном очень подробном, полностью выпущен промежуток времени с 15 часов 45 минут 9 октября и до 9 часов 11 октября: то есть в нем отсутствуют всякие упоминания о кончине Че Гевары и о том, куда подевался его труп.