Че Гевара. Важна только Революция - читать онлайн книгу. Автор: Джон Ли Андерсон cтр.№ 119

Главными пунктами в их программе были Египет, Индия, Индонезия, Югославия и Цейлон: ключевые государства — участники конференции неприсоединившихся стран в Бандунге, с которыми Куба хотела установить дипломатические отношения и, что самое важное, экономические связи. Исключение, правда весьма немаловажное, составляла Япония, высокоразвитая в промышленном отношении страна. Фидель и Че понимали, какие последствия повлечет грядущая сельскохозяйственная реформа, и загодя стали искать альтернативные рынки сбыта кубинского сахара.

Решение Фиделя добавить Пардо Льяду к «каравану» Че представляется весьма любопытным: между Геварой и журналистом, сторонником правых взглядов, особой любви не наблюдалось. Они встречались прежде только однажды — в январе, когда Пардо Льяда ездил в Ла-Кабанью, чтобы узнать о судьбе Эрнесто Де ла Фе, его личного друга и бывшего министра информации при Батисте. Че решительно сказал Пардо Льяде, что ничего не может для него сделать: дело Де ла Фе находилось в руках революционного трибунала. В конце их встречи, как рассказывает Пардо Льяда, Че заявил ему: «Честно говоря, будь моя воля, я бы расстрелял его завтра же». Но, когда революционные трибуналы были расформированы, точки в деле Де ла Фе поставлено еще не было, и, по свидетельству Орландо Боррего, Че на это очень досадовал.

Теперь, получив предложение от Фиделя, Пардо Льяда заявил, что он журналист и совершенно не разбирается в торговле, однако Кастро сказал ему: «Че тоже ничего об этом не знает. Главное — обладать здравым смыслом. Как ты думаешь, что я знаю об управлении государством? Мы все здесь только учимся». Включение Пардо Льяды в состав делегации Че имело политический смысл: тот факт, что влиятельный противник коммуниста будет работать бок о бок с ним, мог несколько успокоить ту часть общества, которая придерживалась схожих с Пардо Льядой взглядов. Имелся у Фиделя и другой мотив. Пардо Льяда был человеком ярким, одинаково уважаемым и как журналист, и как бывший политик-оппозиционер, и его выступления по радио привлекали к себе внимание большой части кубинцев; в условиях неминуемого раскола общества он мог составить угрозу Фиделю, и тот хотел заранее ее нейтрализовать.

Пардо присоединился к кубинской делегации в Дели. На второй день своего пребывания там он получил от Гевары предложение стать кубинским послом в Индии: по словам Че, оно исходило от Фиделя. Пардо категорически отказался даже обсуждать этот вопрос.

В течение нескольких недель Пардо без энтузиазма участвовал в работе делегации, побывавшей за это время в Индонезии и Японии. Как он видел, из этой поездки выходило мало толку: договориться о продаже кубинского сахара ни с кем не удалось. В начале августа делегация прибыла на Цейлон, а оттуда собиралась направиться в Югославию. Но Пардо Льяда решил, что с него хватит, и заявил Че, что возвращается домой.

Че спросил: «Видимо, вы не хотите компрометировать себя посещением коммунистического государства — Югославии?» Пардо ответил отрицательно и высказал подозрение, что Фидель просто отослал их обоих с глаз подальше. Че, будучи офицером армии, обязан подчиняться приказам, он же как лицо гражданское имеет свободу принимать решения, и сейчас он решил уехать. Свое намерение Пардо осуществил в Сингапуре, согласившись передать письма, которые Гевара написал Алейде и Фиделю. Кастро при нем прочитал двухстраничное послание, а затем без слов протянул письмо Пардо, указав пальцем на один из абзацев. Пардо Льяда прочитал его дважды, чтобы запомнить слова Че.

III

Интересно, что единственным членом делегации Че, которого Пардо Льяда ни разу не видел, был эксперт по сахарной промышленности от НСП Альфредо Менендес. По всей видимости, у миссии Че имелась тайная цель. Фидель хотел начать продажу сахара СССР, что должно было заложить основу для торговых отношений с Москвой и коммунистическим блоком, и Альфредо Менендес был включен в состав миссии именно с таким прицелом.

По большому счету, подобный торговый союз не выглядел бы удивительным. СССР и раньше закупал на Кубе сахар, пусть и не в больших объемах — примерно полмиллиона тонн в год, — пока в 1952 г. Батиста не разорвал с Москвой дипломатические отношения. Однако, по словам Менендеса, последняя поставка сахара СССР, имевшая место в 1956 г., была произведена только после того, как на это дал свое согласие Вашингтон. Если эти данные верны, они подтверждают то, что в течение многих лет Куба была экономическим вассалом США. Вся кубинская экономика зиждилась на сахарной промышленности. Поскольку Соединенные Штаты были крупнейшим потребителем сахара и закупщиком огромной части ежегодного урожая сахара на Кубе, неудивительно, что они имели большое влияние не только на экономику Кубы, но и на ее внутреннюю и даже внешнюю политику. Именно поэтому кубинским революционерам столь важно было вступить в тайные переговоры с Советами.

«В 1959 г., — рассказывает Менендес, — Куба была в состоянии произвести семь миллионов тонн сахара. Соединенные Штаты купили только около трех миллионов тонн, хотя могли купить больше… Поэтому мы захотели сменить рынок сбыта. И первой целью продажи сахара Советскому Союзу было именно желание расширить наши рынки сбыта… Не только за счет СССР, но и за счет остальных социалистических стран… Такова была наша стратегия».

Первые контакты Че с советскими представителями состоялись в Каире. Задачей Менендеса было обсуждение деталей, которые стали предметом долгих тайных согласований. Менендес дважды летал в Гавану на консультации с Фиделем. В конце июля СССР согласился купить полмиллиона тонн кубинского сахара, причем сделку планировалось осуществить в Лондоне, где у Советского Союза имелось крупное торговое представительство, и при участии международной брокерской фирмы.

По объяснению Менендеса, сделка, осуществленная в Лондоне, «могла пройти незамеченной и не иметь никаких политических последствий».

Хотя о продаже сахара стало впоследствии известно, о переговорах кубинские власти умолчали и продолжают умалчивать сейчас. Причина этого вполне понятна: они стали первым этапом на пути к заключению Кубой альянса с Советским Союзом, что противоречит официальной версии событий, согласно которой режим Кастро был вынужден примкнуть к социалистическому лагерю перед лицом американской военной угрозы.

Тем временем агент КГБ Александр Алексеев, с января ожидавший разрешения выехать на Кубу, неожиданно получил визу. «У меня в паспорте сделали пометку — "Корреспондент ТАСС", — рассказывает Алексеев. — Кубинцы сказали мне, что поступают так потому, что боятся приглашать к себе официальных лиц из Советского Союза». 1 октября он прибыл на Кубу. Процесс советско-кубинского сближения переходил в активную фазу.

IV

Че вернулся на Кубу всего тремя неделями ранее. Его поездка длилась почти три месяца, в течение которых он посетил четырнадцать стран. Гевара встречался с главами нескольких государств, среди которых были Гамаль Абдель Насер (Египет), Сукарно (Индонезия), Иосип Броз Тито (Югославия) и Джавахарлал Неру (Индия). Толпы людей приветствовали его в секторе Газа и Пакистане; он посещал кооперативные хозяйства и фабрики, с интересом знакомясь с условиями жизни в той части мира, где уходили в небытие старые колониальные порядки. Как Че заявил прессе, миссия его была успешной, поскольку он на личном опыте убедился в том, что кубинская революция вызывает уважение и восхищение во всем мире; были установлены дипломатические и торговые отношения с рядом стран, и он был уверен, что кубинцы вскоре ощутят благотворные последствия этих шагов.