Одна жизнь – два мира - читать онлайн книгу. Автор: Нина Алексеева cтр.№ 136

Судил военный трибунал: дворник получил 8 лет, а его жена 6 лет тюремного заключения, как соучастница. «Приговор окончательный и обжалованию не подлежит», — закончил судья.

Я думаю, что только в эту минуту дворник и его жена поняли, какую ошибку они совершили, взяв всю вину на себя.

— Такой суровый приговор, — заявил судья, — вынесен военным трибуналом, потому что девяносто процентов Москвы разграблено за последние несколько месяцев.

Для дворников, я считала, это был суровый приговор, но таких, как Коршунов, мне казалось, надо было расстреливать прямо на месте, не отходя, как говорится, от кассы. Его и всю его компанию позже и расстреляли, но за какие-то уже другие «дела».

Дворника увели. А его жене мне пришлось с трудом добиваться отсрочки приведения приговора в исполнение под предлогом необходимости подготовить детей для передачи в детские приюты. Я понимала, что этот приговор обрекал на гибель семь человек детей, и решила сделать все, чтобы помочь этой женщине спасти детей.

С этого момента, начались мои хождения по всевозможным органам и прокурорам. Там мне прямо заявляли, что заниматься этим делом бесполезно. Судил военный трибунал, приговор окончательный, обжалованию не подлежит.

А те, к кому я обращалась, стараясь доказать, что главный вор был домоуправ Коршунов, у него были ключи от всех обворованных квартир, а дворник уже подбирал за ним менее ценные остатки, видя мою настойчивость, начинали раздражаться и говорить со мной повышенным тоном.

— Почему вы со мной разговариваете, как с преступницей, я не только требую, а настаиваю на привлечении к ответственности настоящего преступника.

— Дело это, уже законченно, — отвечали мне.

Наконец, я пошла с этой женщиной к одному очень крупному знакомому адвокату товарищу Вышеславцеву с просьбой, чтобы он помог. Выслушав меня, он широко открыл глаза от удивления:

— Не могу понять, кто у кого что украл?

— Муж этой женщины вместе с управляющим домами обворовали нашу квартиру, квартиры наших соседей и многие квартиры из других корпусов. Военный трибунал осудил ее мужа на восемь лет, а ее как соучастницу на шесть лет тюремного заключения. Решение окончательное, обжалованию не подлежит. Но у них семь человек детей, и я прошу вас выручить эту женщину, мать этих детей.

— За двадцать пять лет моей практики первый раз такой невероятный случай, чтобы пострадавший требовал отмены приговора за преступление, совершенное против него. Вы возложили на меня тяжелую миссию, так как решения, вынесенные военным трибуналом, не подлежат обжалованию. Но я сделаю все, что от меня зависит, даю вам слово. Мои коллеги мне не поверят. Ведь, так или иначе, этот человек и его жена принимали участие в ограблении.

Не только принимали участие, но у них была найдена добрая половина вещей не только моих, но и соседей. Но дети-то здесь ни при чем, их вот и надо спасать.

И он выполнил данное мне слово, жену дворника не арестовали, а мужа выпустили через два года. И это мне тоже обошлось довольно дорого.

Встретив меня, мои знакомые говорили:

— Вы слышали, вашего «крестника» выпустили.

Когда я пришла поблагодарить адвоката, он широко улыбаясь, сказал: «Вам спасибо».

Но ни дворник, ни его жена не пришли поблагодарить. Да я, собственно, не претендовала, была рада, что детям вернули отца и мать.

Было горько и больно, что такие суды военного трибунала в борьбе с жуликами и мародерством должны были проходить в нашей стране в тот героический момент, когда все московские радиостанции во всю свою мощь сообщали о бессмертных героических подвигах и гибели нашей прекрасной молодежи, такой как Зоя Космодемьянская и другие. Зое было восемнадцать лет, она погибла, ее замучили немцы. Она долго висела на веревке, к ужасу всех жителей. Ветер раскачивал ее тело, и оно стучало окоченелыми конечностями о виселицу.

— Нас много, всех не перевешаете, — произнесла Зоя перед тем как ей набросили веревку на шею. Она шла на виселицу гордо, не жалея себя и своей молодости. Она пошла защищать спокойное будущее своего отечества, людей, детей и молодых, как она, девушек.

И я вспомнила в этот момент, как предо мной предстала молоденькая красавица Наталия. Волосы завиты, как стружки, блестят золотом. Глаза черные с искоркой.

— Нина Ивановна, поздравьте меня, иду на фронт.

Даже грубая одежда солдата, огромные сапоги, несуразная юбка и гимнастерка, в рукавах которой утонули ее руки, не портили ее изящества.

— Наташенька, ты — солдат? Да разве можно такую пускать в строй? На тебя все засмотрятся и забудут, куда стрелять.

Глядя лукаво, улыбнулась:

— Нина Ивановна, я им покажу в кого и куда стрелять надо.

Какая прекрасная у нас молодежь!

И сколько их было вот таких, что даже немцы… Э, да что там немцы, весь мир поражен был количеством женского героического персонала на передовых рубежах фронта. А сколько их было в партизанских отрядах, и с какой жестокостью расправлялись с ними немцы, когда они попадали к ним в плен, даже передать нельзя.

Наши войска Западного фронта в ходе жесточайших оборонительных боев на подступах к Москве с 30 сентября 1941 года сумели только 5–6 декабря отбросить немецко-фашистские войска, которые уже находились в 27 километрах от центра Москвы, где собирались расположиться на зимние квартиры. И перейдя 7-10 января 1942 года в контрнаступление по всему фронту, в тяжелых упорных боях 30 апреля 1942 года удалось отбросить противника от Москвы на 100–250 километров.

Это уже была не одна из, а крупнейшая победа нашей советской Красной армии над «непобедимой» фашистской. Сколько крови было пролито и сколько жизней положено за эту победу, невозможно даже подсчитать.

И когда я слышала, что бойцы нашей армии продолжают отбиваться от немецких танков бутылками с горючей смесью или обвязывают себя гранатами и бросаются под танки и им посмертно присваивают звания героев Советского Союза, я ходила, как больная.

Снаряды, писали, как будто тоже иногда попадают в танки, но особого вреда им не причиняют, поэтому бутылки с горючим и бойцы с гранатами оставались самим эффективным средством.

И вдруг, среди ночи, мне пришла в голову идея. Я разбудила Кирилла и сказала:

— Когда я работала в Институте цветных металлов и золота научным сотрудником в лаборатории легких металлов, я по специальному заданию проводила испытания смесей термитных порошков различных металлов. Цель этого задания заключалась в том, чтобы установить, какие смеси при взрывах и воспламенении могут создать температуру такой огромной разрушительной силы, при которой металл мог расплавиться, как воск, и погасить горение ничем было бы нельзя. И, ты понимаешь, если этим составом начинить противотанковые бомбы, наша армия получит оружие такой бронебойной силы, которая при прикосновении к броне танка прожжет, растопит, расплавит броню насквозь. И мы должны, должны это осуществить в самый кратчайший срок, вот сейчас и немедленно.