Каменная подстилка - читать онлайн книгу. Автор: Маргарет Этвуд cтр.№ 57

Она поворачивается, кладет строматолит между собой и Бобом, держа его обеими руками. Набирает воздуху в грудь.

– Мы, кажется, и раньше были знакомы. Я – Верна Причард. Из школы.

Боб даже бровью не ведет:

– То-то мне казалось, что я тебя уже где-то видел.

Он ухмыляется. В самом деле ухмыляется.

Она помнит эту ухмылку. Она живо вспоминает, как Боб торжествующе скакал в снегу, хихикая на манер десятилетки. И себя – смятую, отброшенную.

Она знает, что широко размахиваться нельзя. И, с силой подняв строматолит, коротким и резким движением бьет Боба под челюсть. Слышится хруст, это единственный звук в тишине. Голова откидывается назад. Вот Боб уже лежит, распростершись на камне. Верна держит строматолит у него надо лбом, отпускает. Еще раз. И еще. Вот. Кажется, готово.

Боб выглядит ужасно нелепо – глаза открыты, лоб проломлен, кровь течет по лицу в обе стороны. «Ну и убожество», – говорит она. Он смешон, и она смеется. Как она и подозревала, вместо передних зубов у него имплантаты.

Она ждет с минуту, чтобы перевести дух. Забирает строматолит – осторожно, чтобы кровь не попала ни на нее, ни даже на перчатки, и бросает его в лужу болотной воды. Бейсболка Боба свалилась на землю; Верна берет ее и засовывает к себе в рюкзак вместе с его курткой. Она вытряхивает его рюкзак: там только фотоаппарат, пара шерстяных варежек, шарф и шесть мини-бутылочек виски. Какая чудовищно жалкая самоуверенность. Она скатывает рюкзак, засовывает в свой, сует туда же фотоаппарат – потом бросит в море. Вытирает строматолит шарфом, старательно, чтобы не осталось крови, и тоже сует в рюкзак. Боба она оставляет воронам, леммингам и прочим представителям пищевой цепочки.

Затем она огибает третью гряду и выходит к людям, поправляя куртку. Если кто ее и видел, решит, что она отбежала пописать. При визитах на берег люди все время так делают. Но ее никто не видит.

Она отыскивает молодого геолога – он все еще на второй гряде, среди поклонниц – и показывает ему строматолит.

– Можно я возьму его на корабль? – невинно спрашивает она. – Для стола с образцами?

– Какой фантастический экземпляр! – восклицает он.

Путешественники уже возвращаются к берегу, к «зодиакам». Добравшись до мешков со спасжилетами, Верна делает вид, что завязывает шнурок, выбирает момент, когда никто не смотрит, и запихивает лишний жилет к себе в рюкзак. Рюкзак теперь набит намного плотней, чем когда она сходила на берег, но вряд ли кто-нибудь заметит.

Поднявшись на борт корабля, она возится с рюкзаком, пока все остальные не проходят дальше, и переворачивает табличку Боба с красной на зеленую. И свою собственную тоже, конечно.

На пути в свою каюту она ждет, пока коридор опустеет, и проникает в незапертую каюту Боба. Ключ от каюты лежит на комоде; она его не трогает. Она вешает в шкаф спасательный жилет, водонепроницаемую куртку Боба и бейсболку, пускает воду в раковине, мочит и мнет полотенце. Потом идет к себе в каюту по все еще пустому коридору, снимает перчатки, стирает и вешает сушить. Она сломала ноготь – какая жалость, но это поправимо. Она смотрит на себя в зеркало: лицо слегка обгорело на солнце, но ничего серьезного. К ужину она одевается в розовое и старательно флиртует с Бобом Вторым, который мужественно возвращает ее подачи, но, несомненно, слишком дряхл и потому неперспективен. Вот и хорошо – уровень адреналина у нее в крови катастрофически упал. Им сообщают, что если будет замечено северное сияние, пассажирам объявят, но Верна не собирается ради этого вставать.

Пока что никто ничего не подозревает. Осталось лишь поддерживать иллюзию присутствия Боба, старательно переворачивая его табличку – с зеленой на красную сторону, с красной на зеленую. Он будет перекладывать вещи у себя в каюте, носить свое бежевое и клетчатое, спать в кровати, принимать душ, бросая на пол мокрые полотенца. Потом он получит приглашение – с указанием только имени – отужинать за капитанским столом, и пригласительная карточка окажется в каюте другого Боба, и никто не заметит подмены. Он будет чистить зубы. Он будет подзаводить будильник. Он будет посылать одежду в стирку, хотя и не заполняя квитанцию (это слишком рискованно). Обслуга не обратит внимания – пожилые люди часто забывают заполнять квитанцию на стирку.

Строматолит будет лежать на столе среди других геологических образцов, и все кому не лень будут брать его в руки, осматривать, обсуждать, и он покроется отпечатками пальцев множества людей. В конце круиза его выкинут. «Решительный II» будет в море четырнадцать дней; за это время пассажиры совершат восемнадцать высадок на берег. Корабль будет плыть мимо ледяных шапок и отвесных утесов, гор цвета золота, меди, эбена и серебра; он будет скользить через паковый лед; он будет бросать якорь у длинных безжизненных пляжей и исследовать фьорды, выгрызенные ледниками за миллионы лет. Перед лицом такого сурового и неумолимого великолепия кто вспомнит про Боба?

В конце круиза наступит момент истины: Боб не появится, чтобы оплатить счет и забрать паспорт. Чемоданы свои он тоже не упакует. Среди персонала поднимется переполох, последует совещание – тайное, чтобы не напугать пассажиров. Наконец капитан сделает объявление: произошла трагедия, Боб, видимо, свалился с корабля в последнюю ночь круиза, высунувшись слишком далеко за перила в поисках удачного ракурса для съемок северного сияния. Иное объяснение невозможно.

А тем временем пассажиры рассеются на все четыре стороны света, и Верна среди них. Если, конечно, ей удастся все это провернуть. Удастся или нет? Она странно безразлична – ведь ей предстоит интересная задача, но пока что она ощущает лишь усталость и некую пустоту.

Впрочем, еще и умиротворение. Она в безопасности. «С душой покойной, страсти утолив», как говорил ее третий муж после сеансов с виагрой, и эта цитата ее тоже бесила. Викторианцы вечно отождествляли секс со смертью. Чье это, кстати? Китс? Теннисон? ^[41] Ее память уж не та, что была. Но наверняка она потом вспомнит, на досуге.

Человечки карабкаются по тумбочке. Сегодня они в зеленом: женщины – в кринолинах, широкополых бархатных шляпах, корсажах с квадратным вырезом, переливающихся бисером, мужчины – в панталонах до колен, туфлях с пряжками, на плечах у них пучки лент, а треуголки украшены пышным плюмажем. Никакого уважения к исторической точности. Как будто театральный костюмер напился за сценой и вывернул все кладовые: здесь вырез в стиле ранних Тюдоров, тут куртка гондольера, там костюм Арлекина. Вильма не может не восхищаться такой залихватской небрежностью.

Вот они поднимаются на тумбочку, держась за руки. Оказавшись на уровне глаз Вильмы, они сцепляются локтями и принимаются танцевать – вполне грациозно, если учесть препятствия: ночник, лупу ювелира, которую прислала Элисон, дочь Вильмы (очень мило с ее стороны, но толку никакого), электронную читалку с увеличенным шрифтом. Сейчас Вильма сражается с «Унесенными ветром». На страницу у нее уходит минут пятнадцать, и это если повезет. К счастью, она уже читала эту книгу, давно, и помнит основные повороты сюжета. Может, потому человечки и одеты в зеленое: отзвук знаменитых зеленых бархатных штор, из которых несгибаемая Скарлетт пошила себе платье, чтобы пустить пыль в глаза.