Экономика добра и зла. В поисках смысла экономики от Гильгамеша до Уолл-стрит - читать онлайн книгу. Автор: Томаш Седлачек cтр.№ 101

читать книги онлайн бесплатно
 
 

Онлайн книга - Экономика добра и зла. В поисках смысла экономики от Гильгамеша до Уолл-стрит | Автор книги - Томаш Седлачек

Cтраница 101
читать онлайн книги бесплатно


Классическая непреднамеренность


Стандартные дискуссии о функционировании невидимой руки аналогичны рассуждениям Мандевиля. Внимание экономистов занимает исключительно аспект непредумышленности: как из эгоистических умыслов рождается общее благо, то есть добро. Но ведь это лишь одно возможное подмножество общественных взаимодействий. В стороне остаются неумышленно плохие (злые) результаты хороших (добрых) дел, хорошие (добрые) результаты дел хороших (добрых) и плохие (злые) результаты дел плохих (злых).

Позднее христианские мыслители придумали другой концептуальный аппарат для исследования непреднамеренного общественного зла. Речь идет о системе, в которой хотя никто и не хочет творить зло, но общественными институциями оно все‑таки совершается. В энцикликах римских пап такая система названа греховной структурой [862]. Пусть в определенной ситуации отдельные актеры жизненной драмы и не делают ничего плохого, в конце концов все равно возникает нечто нехорошее (загрязнение окружающей среды, безработица, отчужденность, переутомление, пробки на дорогах и другие негативные явления уж точно не результат чьего‑либо злого умысла). Похожий смысл содержит и древнеримское изречение «Senatores boni viri, senatus autem mala bestia», что значит: «Все сенаторы мужи достойные, а римский сенат — злобный зверь» [863].


Экономика добра и зла. В поисках смысла экономики от Гильгамеша до Уолл-стрит


Дифференциация ответственности и вины может оказаться относительно сложной проблемой. Для нас в целом нетрудно организовать процесс разделения труда, но определить, кто совершил проступок и должен быть призван к ответу, представляется делом непростым. В этом и есть проблема таких структур: их греховность мы распознаем лишь ex post. Зло никогда не является целью и потому на начальной стадии процесса не поддается идентификации. Оно выявляется лишь ретроспективно, в результатах [864]. Вторая проблема касается сложности разграничения ответственности за совершенные деяния и определения конкретного виновника. В процессе работы по принципу разделения труда стоимость, добавленную каждым участником, установить сравнительно просто. А вот виновность — нет; по существу, почти невозможно. В высокоспециализированных обществах зло может зародиться и спокойно выживать в промежутках между специализациями. Ни один участник процесса никакого зла осознанно не совершил, но тем не менее система его породила. Культура Ветхого Завета с таким рожденным где‑то в серых зонах общественных институций злом пыталась справиться с помощью ежегодных символических жертв: списать все на определенного человека было невозможно, а от чувства вины избавиться было надо. Для христиан таким жертвенным агнцем, однажды и навсегда искупившим грехи тех, которые «не знают, что делают» [865] и «слепые вожди слепых» [866], стал распятый Христос. В более сложном обществе стать слепым еще проще. Ведь сегодня мы даже и не знаем (в сущности, нас и не интересует), кто сшил носимую нами и считаемую своей рубашку. И это еще очень простой пример; вы только представьте, насколько мы можем быть слепы во многих более сложных социальных взаимодействиях.


Подчиненность зла добру


Остановимся на минутку на понятии «зло». Откуда вообще оно берется? В представлении иудеев зло всегда подчинено добру. Во времена раннего христианства существовало дуалистическое течение, утверждавшее, что добро и зло находятся на одном онтологическом уровне. Отсюда: Бог и Сатана — соперники, противоположности, стоящие на одной онтологической ступени. Августин до перемены мировоззрения придерживался пропагандируемых этим учением идей. Позднее он полностью их отверг, посчитав манихейской ловушкой [867], и склонился к мнению, что Сатана, или зло, не могут находиться на одном уровне с Богом, или добром.

Сатана является одним из ангелов Божьих (хотя и падшим) и, значит, остается слугой, существом, которое ничего не может сделать без разрешения или согласия Бога (или человека) [868]. Это хорошо показано в Книге Иова. Хотя (технически) не кто иной как Сатана наслал на Иова болезни и горе, сделать такое он мог лишь с ведома Бога и при Его одобрении, и потому Иов жалуется именно Богу [869]: «Ибо стрелы Вседержителя во мне; яд их пьет дух мой; ужасы Божии ополчились против меня» [870]. Так как зло ничего не может совершать без Божьего дозволения, то Иов даже не пытается обращаться к Сатане (кажется, что этот праведник не знает о существовании падшего ангела), а предпочитает свои сетования и упреки адресовать прямо Всевышнему [871].

Добро само творит себе цели, а Зло должно их у него заимствовать: своих у него нет [872]. В его основе не лежит собственная онтологическая сущность. В чистом виде зло не существует, оно всегда каким‑либо способом паразитирует на добре [873]. Если мы делаем что‑то плохое, у нас всегда есть этому оправдание. Причина зла всегда в добре (даже несмотря на то, что человеку, творящему зло, мир видится искаженно). Если кто‑то что‑то крадет, то он просто хочет быть богаче. Однако в богатстве как таковом ничего плохого нет. Никто не ворует ради самого воровства. Некоторые люди воспринимают кражу как приключение, новое впечатление и даже испытывают возбуждение при ее совершении. Но ведь приключение или возбуждение — вещь опять же позитивная, вот потому некоторые и решаются на преступление. В обоих случаях плохие средства использованы для достижения целей, которых можно было достичь и без зла. Только мы сами выбираем этот неверный короткий путь к реализации своих замыслов.

Вернуться к просмотру книги Перейти к Оглавлению Перейти к Примечанию