На неведомых тропинках: По исчезающим следам - читать онлайн книгу. Автор: Аня Сокол cтр.№ 24

Ночное небо заслонило лицо Влада. Длинную челку мужчины шевелил ветер, в карих глазах напряжение.

— Ты? — вопрос, не требующий ответа.

Я лихорадочно соображала, пытаясь представить, что произошло. Где я? Что здесь делает человек из Подгорного? Изо рта вместо вопросов вылетел едва слышный сип.

— Где доспех? — мужчина склонился и стал бесцеремонно шарить по карманам.

А я продолжала смотреть, неспособная пошевелить ничем кроме большого пальца. Ладонь соприкоснулась с землей, хрупкие стебли травы коснулись кожи.

Мужчина продолжал обыскивать мою одежду. Одна из его подвесок в расстегнутом вороте куртки дернулась кверху. Влад залез пальцами в боковой карман, достал телефон, посмотрел на экран, нахмурился. По второй подвеске побежали светлые искорки. Я почти ничего не понимала в магии, человек в ней сторонний наблюдатель, но сейчас готова поставить все кости, постепенно возвращающие твердость, кто-то подбирал ключики к защите человека.

Я снова открыла рот, на этот раз издав стон.

— Что? — рявкнул мужчина, приподнимая меня за воротник куртки. — Где доспех?

Длинная подвеска из темного стекла закрутилась вокруг своей оси и, покрывшись мелкими трещинами, темным песком осыпалась Владу на кожу.

Он вздрогнул, захрипел, хватаясь руками за горло, в широко раскрытых глазах отразилась паника. Губы приоткрылись, издавая булькающие звуки. Из горла мужчины на куртку хлынула вода.

Он тонул. На суше в горах ранней весной, стоя на коленях, на мягкой, покрытой гниющей травой, земле. Тонул с полными легкими воды, и не мог сделать ни вдоха. Очередной хлюп и Влад завалился набок, пальцы царапали покрасневшую кожу горла.

Староста Путоши вышел откуда-то сбоку, с той стороны, где танцевали теплые сполохи костра. Ксьян получил, наконец, племянника. Влад еще вздрагивал, когда палач стал обыскивать охотника почти так же, как совсем недавно он меня.

Из внутреннего кармана кожаной куртки Влада мужчина достал сверток. Несколько слоев пленки, сквозь которую просвечивало, что-то сморщенное, давно высохшее черно-коричневого цвета. Словно коряга под целлофаном.

— Вот и ты, — удовлетворенно кивнул ведьмак, так словно артефакт мог ему ответить, и оттолкнул задыхающегося мужчину на меня.

Грудь охотника дернулась, раз, другой, третий, тело выгнулось и замерло. Вода из раскрытого рта продолжала капать.

По телу поползли знакомые мурашки, и вата, которой набили меня изнутри, заставлявшая чувствовать себя тряпичной куклой, стала таять. Сердце заколотилось, по венам разбежался огонь и боль. Так на живую материю действует лишь одна магия. Магия целителей.

Не знаю, почувствовал ли ее Ксьян, но исчезновение своего заклинания, не заметить не мог. Он шевельнул пальцами, и что-то невидимое улетело во тьму.

Тьма ответила. Вены на запястье поднятой руки мужчины набухли и почернели, словно вместо крови по ним теперь текла грязь. Ведьмак зарычал, уронил сверток на землю, рванул манжет куртки, разрывая плотную ткань одним движением. Темнота прошла по венам уже до локтя. Рык повторился, на этот раз в нем была чистая решимость. Ксьян повторил вспарывающее движение, но в этот раз под когтями разошлась не стеганая ткань, а светлая кожа. Черная жижа потекла по руке, пачкая синий материал. А потом темную жидкость сменила алая кровь.

Я перевернулась, сталкивая с себя Влада, и подняла голову. Напротив Ксьяна стоял Мартын, руки опущены, зелень ярком светом пылала в его глазах, рюкзак отброшен в сторону. Ведьмак был на голову выше, раза в два шире в плечах, и что еще опаснее, опытнее на несколько сотен веков. Старшими на стёжке просто так не становятся, нечисть подчиняется только одному закону. Закону силы. Пределом правит сильнейший, стёжкой тоже. Староста, не тот, кто старше по возрасту, а тот, кто выше силой.

Щелчок пальцами и камень под ногами целителя раскалился, растекаясь обжигающей лавой. Движение ладонью сверху вниз и парень начинает склоняться прямо в жаркую лужицу, еще чуть-чуть и он упадет. Ветки ближайших кустов качнулись, вмиг отращивая подвижные живые ростки, так похожие на усики дикого винограда. Гибкие зеленые стебли ухватились за руку целителя, цепляясь за куртку, обвиваясь вокруг пуговиц. Помогая парню устоять, становясь той соломинкой, что может удержать на краю пропасти.

Управление неразумными растительными объектами — это уже не серый уровень, а как минимум зеленый. Когда у тебя нет мозгов, то и приказ отдать некому. Вот почему нечисть, так не любит мою бабку, у которой котелок варит с перебоями.

Мартын выпрямился, сбрасывая невидимое давление, прищурился, приглушая на миг свет глаз. Ведьмак выставил ладонь, отражая что-то не видимое человеку. Кончики пальцев налились краснотой, кожа пошла волдырями, как при ожоге. Парень вернул огонь отправителю.

Магическая драка — это не выкрикивание заклинаний, на которые банально не хватит ни времени, ни дыхания.

Когда Семеныч, воздев руки к небу, проговаривал каждый звук, создавая вокруг Юкова защитный барьер, когда Тамария приносила клятву, обрекая свою зависимость от севера в слова, они строили. Созидать всегда сложнее, чем ломать. Создание подчинено строгим законам, тогда как разрушение инерционно и хаотично. Ломать легче и быстрее.

Схватка колдунов — это не размахивание посохами, разве что их решили использовать в качестве дубин, не полет волшебных палочек, и не поднятие к небу каменных ножей или рогатин. Когда сталкивается магия — это молчание, чередуемое стонами боли. Скупые движения, легкие повороты корпуса и чистая сила, помноженная на знания и мастерство. Надолго, как правило, такие противостояния не затягиваются.

Ведьмак согнул пальцы поврежденной ладони, не обращая внимания на боль и лопающиеся волдыри. Воздух вокруг молодого целителя замерцал голубоватыми искрами, инеем оседая на темных ветках и коже парня. В лицо дохнуло ледяным ветром, на миг, в раннюю весну гор вернулся самый сильный, самый беспощадный холод севера. Чтобы тут же осыпаться белесой пылью, когда Мартын повел плечами и вскинул голову. Самонадеянный молодой целитель. Опыт против напористости.

Заклинание было с начинкой, такие еще принято называть двойными, а может, ведьмак смог выпустить сразу две ловушки. Я не видела процесса, лишь результат, остальное додумывала, и возможно, ошибалась.

Осыпаясь, снежная пыль вместо того, чтобы упасть, зависла в воздухе и вдруг рванулась обратно. К целителю, который, сверкая изумрудной зеленью глаз, заставил ведьмака закричать, снова сделав что-то с его сосудами. Атаковав, защититься от вошедшего во вторую стадию заклинания, парень не успел. Ледяная пыль сменилась обжигающими искрами, холод — огнем. Раскаленная пыль, словно намагниченная, ринулась к телу Мартына, прожигая насквозь одежду и кожу. Ведьмак менял управляемые стихии с легкостью фокусника. Теперь уже закричал парень.

Все заняло несколько секунд, за которые я успела только подняться на ноги. Качнулась, устояла и сделала первый шаг из многих, бросившись к парню. Но тот уже падал, пусть и стряхнув с себя большую часть огня. Время упущено. Те доли секунды Ксьян использовал в свою пользу. Новая магия обрушилась на Мартына, вернее, подстерегала на земле. Влажная почва вдруг утратила твердость, став вязкой, как кисель. Под упавшим целителем разверзлась зыбкая топь. И уже не имело значения ответное заклинание Мартына, брошенное скорее со злости и от бессилия, чем из надежды отыграться. Каждый волосок на голове Ксьяна налился серебристой сединой, а лицо прорезали морщины.