Кто в чемодане живет? - читать онлайн книгу. Автор: Дарья Донцова cтр.№ 35

Я вздохнул. Похоже, женщина находится в крайне нервическом состоянии, она зла на всех.

– Анастасия дрянь! – продолжала Майя. – Пакость!

– Вы хорошо знали эту женщину? – осторожно уточнил я.

– Вы что, видите перед собой ровесницу египетской пирамиды? – взвилась собеседница. – Да Настька умерла сто лет назад. Так ей и надо!

– Не так уж и много годков с момента ее исчезновения прошло, – сказал я, – по словам Галины Михайловны, она удрала от мужа, потому что категорически не хотела заниматься маленьким ребенком.

– Конечно, – вспыхнула хозяйка, – она и Мирона бросила. Тварь.

– Мирон сын Анастасии? – удивился я.

– Да, – подтвердила Майя.

– Но в его метрике нет сведений о матери, – возразил я, – меня сей факт удивил. Иногда у младенца отсутствует запись об отце, мать не указана, как правило, у детдомовцев. А у Мирона есть папа, но нет мамы. Странно.

– В биографии Стена тоже не было супруги Майи, – передразнила меня девушка, – но вот я, сижу перед вами. Фиговый вы следователь, Подушкин, если верите исключительно документам. Стен вообще-то не Стен и не Филипп. Он…

Я, слегка задетый словами «фиговый следователь», перебил:

– Федор Стентин.

– И что вы об этом человеке знаете? – хмыкнула Майя.

– Только общие сведения, – после небольшой паузы ответил я и вынул айпад. Мать: Мария Григорьевна Стентина, уборщица в музее. Отца нет. Вернее, он, конечно, был, но по документам родитель Федора неизвестен. Учился в школе, поступил в институт, одно время преподавал в вузе, потом стал репетитором. Преподавателей английского языка в Москве пруд пруди. Стентин сообразил, что ему надо выделиться из общей массы, и решил прикинуться Филиппом по фамилии Стен. Педагог, который работал в Оксфорде, сам учился в Великобритании, намного более ценен на рынке труда, чем Анна Ивановна, хорошо знающая «московский английский». К чести Федора-Филиппа, он не отказался от Мирона, воспитывал его сам, не сдал в приют. Если, как вы утверждаете, Мирона родила Анастасия Сиротина, то почему она не записана как мать мальчика?

– Потому что она психованная, – процедила Майя, – Андрей Ильич Поморов Филу давно позвонил и сказал: «Связался ты с б…, на всю голову больной. Гони ее вон!» Поморов для Стена отцом был. Как он мог его ослушаться?! Ну и послал …! Бешеная. С такой опасно дело иметь.

– Поморов, Поморов, – повторил я, – тренер по борьбе Карефу?

– Ага, – кивнула Майя, – он своих учеников обожал, всем им помогал. Он подсказал Стену Настьку послать.

– Простите, не понимаю, – сказал я. – О чем речь?

– Не сообразительный следователь, – фыркнула собеседница. – Туповат был Ваня бедный! Цитата из Достоевского.

– Из Александра Сергеевича Пушкина, – улыбнулся я, – произведение «Вурдалак». Только в оригинале процитированная вами фраза звучит иначе: «Трусоват был Ваня бедный; / Раз он позднею порой, / Весь в поту, от страха бледный, / Чрез кладбище шел домой».

– Рифмы нет, – теперь Майя разозлилась на солнце русской поэзии. – «Через кла2дбище шел домой». Не мог так Пушкин написать!

– Чрез кладби2ще, – поправил я. – Во времена Пушкина ударение ставили в этом слове не на «а», а на «и».

Майя вскочила.

– Раз ты такой умный, то сам во всем разбирайся. Вали отсюда! Надоел!

Я встал.

– До свидания.

– Эй, ты куда? – затопала ногами девица-красавица.

– Вы попросили меня удалиться, – спокойно объяснил я, – не в моих правилах навязывать свое присутствие.

– Мало ли, что тебе сказали, – впала в раж Майя, – сиди и слушай!

Проведя детство с юностью в окружении маменьки и ее подруг, я давно привык к тому, что настроение Николетты, Коки, Маки, Люки, Зюки и иже с ними меняется с калейдоскопической быстротой. Лет в семь я перестал изумляться, когда, принеся родительнице по ее просьбе чашку чая, слышал от нее слова: «Фу! Лучше кофе со сливками». Я просто шел на кухню, получал от домработницы другой напиток и мирно шагал опять в спальню матушки, предполагая, что сейчас она заявит: «Кофе расхотелось. Неси какао». И к посторонним дамам я толерантен, потому что понимаю: добрый Боженька создал прекрасный пол капризным, вредным, истеричным, чрезмерно эмоциональным и требовательным лишь по одной причине – он решил воспитать в мужчинах терпение. А кто я такой, чтобы спорить с Господней волей? В отношении очаровательных девушек любого возраста надо проявлять снисходительность и сдерживать свой гнев. Если я не буду раздражаться, на том свете под мой котел с кипящей смолой черти станут подбрасывать не самые толстые поленья. Но Майя перешла все границы. Понимаю, она только что потеряла любовника, нервничает, зла на весь мир, и поэтому я не услышу от нее ничего, кроме оскорблений.

– Сейчас же сядь на место! – орала мне в спину хозяйка. – Подонок! Гад! …! …! Позвоню твоему начальнику! Тебя выгонят! Следователь дерьмовый! Хочу рассказать об убийстве.

Я остановился.

– Слушаю вас.

– А-а-а! – взвизгнула Майя. – Ха! Хочется все узнать? Медальку на грудь от шефа получить? Теперь попроси меня, чтобы объяснила! Становись на колени! Умоляй! Иначе вот тебе!

Майя сложила известную фигуру из трех пальцев и сунула мне под нос.

Я молча двинулся на лестницу, захлопнул за собой дверь, вышел через минуту на улицу, хотел поспешить к машине, и тут что-то пролетело мимо моей головы и упало на тротуар. Я глянул на асфальт. У ног валялась бронзовая, очень старая, позеленевшая ступка, на ней виднелась надпись: «Олегъ 1862 г.».

– Надо вызвать полицию, – закричал мужчина, который шел по тротуару, – сумасшедшую бабу следует посадить. Еще и лыбится!

Я поднял голову и увидел вывесившуюся из окна Майю. Около меня притормозила женщина, которая мигом поняла, что случилось.

– Все мужики сволочи! Жаль не в голову она ему попала!

В ту же секунду стоявшая у подъезда «Газель» открылась, и оттуда невидимые руки начали выбрасывать упаковки с утеплителем, большие куски поролона, мешки с надписью «стекловата», похоже, кто-то в доме затеял масштабный ремонт. Гора мягких тюков росла на глазах, женщина переключилась на строителей:

– Весь тротуар зашвыряли! Людям через это дерьмо лезть?

– Сажать таких баб надо, – заголосил мужик. – Эй, паскуда, а если бы ты мне в голову железякой попала?

Майя сделала неприличный жест обеими руками, и… дальше события стали развиваться как в замедленном кино. Туловище скандалистки выехало из окна, через пару секунд девушка полностью вывалилась из него и стала падать. Прохожая завизжала, села на корточки и закрыла лицо руками. Мужчина шарахнулся к стене дома, я врос ногами в асфальт. Не потерял самообладания лишь не видимый ранее мне шофер «Газели», который выскочил наружу и принялся с бешеной скоростью сгребать в одну кучу то, что вышвырнул ранее. Я опомнился и бросился делать то же самое. Поверьте, времени все заняло пару мгновений, но мне показалось, что прошла вечность.