Работа над ошибками - читать онлайн книгу. Автор: Питер Лавси cтр.№ 95

— Хочешь сказать, что тот тип в коридоре, который выпалил в меня из дробовика, не ты?

— Ранение серьезное? — поинтересовался Питер, проигнорировав вопрос.

— Ты лжешь, Даймонд! Ты окликнул меня перед тем, как раздались выстрелы. Я шагнул в коридор, и меня сразу подстрелили. Ты меня подставил, урод.

— Нет, я этого не делал. Не знал, что в здании есть кто‑то еще, кроме меня. Я хочу решить все миром. У меня для вас хорошие новости.

— Да уж, — усмехнулся Маунтджой. — Могу представить. Это здание кишит полицейскими. О, черт!

Он заскрежетал зубами от боли и сильнее ткнул в шею Даймонда пистолет.

— Вас действительно несправедливо осудили. И теперь я могу доказать это.

Последовало долгое молчание. Но оно было вызвано не тем, что Маунджой пытался осмыслить слова Питера. Чувствовалось, что он изо всех сил борется с болью.

— Предатель, — наконец вымолвил он.

Даймонд снова заговорил, хотя это было нелегко — пистолетный ствол, упиравшийся в горло, мешал ему дышать.

— Мы заключили сделку. Вы хотели, чтобы я выяснил правду об убийстве Бритт Стрэнд — к сегодняшнему дню. Я свое слово сдержал. Теперь знаю, кто ее убил.

— Сейчас я вышибу тебе мозги!

— Может, все‑таки выслушаете меня?

Мозг Даймонда лихорадочно работал. Было ясно, что от боли Маунтджой утратил способность мыслить рационально.

Давление на горло Даймонда стало ослабевать, и это был плохой признак. Он был уверен, что Маунтджой вот‑вот приставит пистолет к его голове и нажмет на спусковой крючок. Пытаясь опередить его, Даймонд отбил руку Маунтджоя с пистолетом в сторону и одновременно сделал нырок. Грохнул выстрел.

Говорят, что, получив серьезную травму, например пулевое ранение, человек в первый момент не чувствует боли. Питер не сумел сразу определить, ранен он или нет. Он упал на пол, откатился влево и внезапно провалился в какую‑то неглубокую щель. Видимо, упал на лаги — пол в комнате, вероятно, настелили не весь. Даймонду стоило немалых усилий сдержать крик боли — края лаг впились ему в тело. Съежившись, он замер.

Вдруг на потолке появились ослепительно‑белые полосы света — в окне снова мелькнул прожектор. Маунтджой находился неподалеку от Даймонда — он наклонился, чтобы поднять с пола выпавший из его руки пистолет. Боль от засевших в теле дробинок была сильной, и из груди его вырвался стон. Чтобы дотянуться до оружия, ему пришлось опуститься на одно колено.

Вскочив, Даймонд бросился к нему, вытянув руку вперед, в надежде первым завладеть пистолетом. Маунтджой, однако, успел схватить оружие и начал разворачиваться в сторону противника, но опоздал. Даймонд обрушился на него всей своей массой и сбил на пол, словно кеглю. Упав, Маунтджой не выпустил пистолет, однако воспользоваться этим преимуществом не смог. Навалившись на него сверху, Даймонд распластал его на спине, стиснул обеими руками запястья и колотил ими об пол до тех пор, пока пальцы Маунтджоя, сжимавшие оружие, не разжались. Тогда он ослабил хватку и отбросил пистолет подальше. Обессиленный Маунтджой перестал сопротивляться.

— Что ж, мы с вами в расчете, — пробормотал Даймонд и, завладев оружием, приставил его к голове противника. — Где Саманта?

Ответа не последовало.

— Если вы причинили ей хоть малейший вред…

— Не причинил, — медленно процедил Маунтджой. — С ней все в порядке. Пожалуйста, слезьте с меня.

— Где она?

— Там, за главным резервуаром.

— Где он?

Главный резервуар мог находиться где угодно. По окну снова скользнул луч прожектора.

— Всего в нескольких футах отсюда.

— Отведите меня к ней, — потребовал Даймонд. — Вы уверены, что с ней все в порядке? Почему она до сих пор не издала ни звука?

— Я залепил ей рот.

Питер встал. Маунтджой, постанывая, поднялся на колени. Питер видел, что он не способен продолжить схватку, но решил не расслабляться. Не обращая внимания на стоны и гримасы Маунтджоя, он приставил ствол пистолета к его окровавленной спине. Когда тот наконец встал и, пошатываясь, направился к огромному сооружению, которое при ближайшем рассмотрении оказалось емкостью с холодной водой, Даймонд двинулся за ним. Дойдя до резервуара, Маунтджой стал обходить его, опираясь ладонями на металлические бока.

— Вот здесь, — сказал он. — Осторожно, не наступите на нее. Где‑то тут должен быть фонарик.

— Без шуток, иначе пристрелю! — бросил Даймонд.

Его глаза пока не привыкли к темноте, и он почти ничего не видел, хотя и был готов отреагировать на любое резкое движение Маунтджоя. Даймонд ощущал присутствие рядом кого‑то еще, но не смог бы объяснить, откуда у него это чувство.

— Вот, — пробормотал Маунтджой.

Вспыхнул свет, и Даймонд увидел молодую девушку, лежащую на полу в углублении между двумя лагами. Бедра и лодыжки были опутаны веревками, руки связаны за спиной, губы заклеены куском коричневой липкой ленты. Один глаз налился кровью, на лбу темнел синяк.

— Вот и все, — обратился к ней Даймонд. — Все позади.

Из главных героев драмы, разыгрывавшейся в бывшем отеле «Эмпайр», лишь Даймонду довелось принять участие в заключительном акте. Когда закончились многочисленные интервью, состоявшиеся в отделении полиции на Манверс‑стрит, Джон Маунтджой лежал лицом вниз на койке в процедурной палате местной больницы, где ему выковыривали дробь из спины и ягодиц. Инспектор Уоррилоу в сопровождении двух вооруженных сотрудников полиции присутствовал при процедуре, и пациент не сомневался, что стоит ему сделать хоть одно резкое движение, как к уже полученным им повреждениям прибавятся новые.

Саманта позволила отцу отвезти ее домой — она изнемогала от желания поесть горячей пищи, принять ванну и поспать на чистых простынях в нормальной кровати. Но, несмотря на усталость, настояла на том, что уже на следующий день вернется в свою общину, хотя и призналась, что пока больше не планирует участвовать в уличных представлениях.

Сделав официальные заявления по поводу стрельбы, Вэ Бэ и Уна Мун получили нагоняй от Кайта Халлиуэлла. После этого им сказали, что вопрос об их судебном преследовании решится позднее. Оба, впрочем, прекрасно понимали, что наказание им не грозит. Они покинули здание отделения полиции незадолго до полуночи.

В кабинете на втором этаже, где стоял большой овальный стол и висел портрет королевы, в том самом помещении, где Даймонду поручили ответственное задание, начальник полиции Эйвона и Сомерсета тепло поблагодарил его за успешное проведение операции по освобождению мисс Тотт и поимке беглого заключенного Маунтджоя.

— Я обещал это сделать — и сделал, — произнес Даймонд. — Полагаю, теперь моя очередь поблагодарить вас.