Море и цивилизация. Мировая история в свете развития мореходства - читать онлайн книгу. Автор: Линкольн Пейн cтр.№ 205

До 1880-х годов парусники стойко удерживали позиции. Многие технологические достижения того времени играли на руку и парусникам, и пароходам, а парус к тому же получил ряд исключительных преимуществ. В Британии большим шагом вперед стал Закон о торговом мореплавании 1836 года, пересмотревший правила измерения вместимости, не менявшиеся с 1773-го. Поскольку именно вместимость служит основой для исчисления портовых сборов, популярностью у владельцев пользовались суда определенной конструкции, позволявшей извлечь выгоду из правил. Более ранняя и более грубая формула учитывала только длину и ширину, и в результате британские кораблестроители делали «самые неказистые и неповоротливые корабли в Европе» ^[1597] — короткие, с большим отношением ширины к осадке, с плоскими бортами и днищем, «строившиеся на милю, а служившие на ярд». Новые правила были признаны обязательными лишь в 1855 году, и в промежуточные годы перемены шли медленно, однако постепенно британские парусники обретали более изящные обводы, а с ними быстроходность и маневренность. Кроме того, судостроители все активнее применяли железо и сталь в изготовлении корпусов. Поскольку в таком случае материала на судно того же размера уходило меньше, железные и стальные суда обладали большей вместимостью, чем деревянные. При этом стальной такелаж, цепи, а также лебедки и шпили позволяли экономить мускульную силу, а значит, набирать меньше матросов. К 1870-м более быстроходные суда вдвое превышали вместимостью ^[1598] старые деревянные той же грузоподъемности, втрое уменьшив состав команды. У паруса появилось еще три экономических преимущества: пароходам требовалось больше кочегаров и механиков, чем парусникам — матросов, что увеличивало расходы на обслуживание; у парусников отсутствовали расходы на топливо, и пароходы дороже было строить. ^[1599] Совокупный регистровый тоннаж британского торгового флота вырос с 1850 по 1880 год больше чем на 80 процентов. Тоннаж парусных судов тоже подрос в течение 1860-х годов и хотя в последующее десятилетие сократился, в 1880-м на его долю по-прежнему приходилось свыше 60 процентов тоннажа торговых судов Британии.

Окончание Наполеоновских войн позволило европейским державам использовать свое морское и коммерческое превосходство, разрывая договоренности, сложившиеся между большинством европейских и азиатских торговцев с XVI века. Перемены начались в Индии в 1750-х годах и в Китае на рубеже XVIII–XIX веков. У британцев имелось два побудительных мотива: необходимость уменьшить экспорт серебра, которым платили за импортируемый чай, и желание вытеснить китайцев с лидерских позиций на рынке коммерческих перевозок в Восточной и Юго-Восточной Азии. С 1805 по 1820 год в этом регионе трудилось около трехсот китайских джонок ^[1600] (совокупной вместимостью восемьдесят пять тысяч тонн) и почти втрое больше под флагом Ост-Индской компании.

К 1820-м чай стал практически единственным продуктом импорта Ост-Индской компании из Китая, и пошлины составляли почти 10 процентов общего государственного дохода Британии. ^[1601] Не имея, как и другие иностранцы, почти никаких нужных китайцам товаров, Британия была вынуждена платить за чай серебром. Поскольку запас слитков порядком истощили Наполеоновские войны и необходимость усмирять и колонизировать Индию, Ост-Индская компания принялась искать альтернативу серебру — ей оказался бенгальский опиум. Успешно подсадив на него Китай, уже в 1805 году компания прекратила ввозить английское серебро, а два года спустя принялась импортировать китайское. Торговля опиумом, между тем, была преступлением: первые законы, запрещающие использование опиума в целях, отличных от медицинских, вступили в силу в 1729 году. ^[1602] Пристрастие к опиуму имело пагубные для Китая экономические и этические последствия. Спрос на повседневные товары упал, поскольку опиумные наркоманы все больше и больше средств тратили на опиум, а отток серебра истощал императорскую казну.

В 1839 году императорский чрезвычайный уполномоченный в Гуанчжоу Лин Цзэсюй уничтожил двадцать одну тысячу ящиков с опиумом. ^[1603] В ответ Ост-Индская компания прислала четыре тысячи военных и шестнадцать кораблей требовать сатисфакции. В начале разгоревшегося конфликта британцы блокировали Гуанчжоу и ряд портов до самой Янцзы. Император разочаровался в Лин Цзэсюе, но его преемник тоже не оправдал надежд императора и был разжалован за то, что сдал британцам Гонконг. Впрочем, перед техническим превосходством британцев трудно было не спасовать. Нанкинский мирный договор вынуждал Китай заплатить контрибуцию в размере двадцати одного миллиона долларов, открыть для британских торговцев «договорные порты» Гуанчжоу, Амой, Фучжоу, Нинбо и Шанхай, отменить кантонскую систему, позволить британцам торговать где им угодно и занять Гонконг. ^[1604] Соразмерные уступки обеспечили себе в 1844 году французы и американцы, а следом за ними — немцы, русские и итальянцы. Даже если Первая опиумная война продемонстрировала техническую и культурную отсталость Китая при династии Цин, «неравные договоры» лишали Китай всякой надежды вернуть статус регионального гегемона или хотя бы равного игрока на мировой арене. Истощенная Поднебесная империя рухнула в парах опиума, и охваченный разгоревшейся гражданской войной, а затем надолго попавший в тиски коммунистического режима Китай начал вставать на ноги лишь в конце XX века.

Откупорив Китай, представители Запада обратили взоры на Японию, ^[1605] где действовал строгий запрет на передвижения иностранных эмиссаров, потерпевших кораблекрушение иноземцев и даже возвращающихся на родину японских скитальцев. Американских китобоев, выброшенных на японские берега, обычно казнили, а японцы, унесенные в океан и доставленные обратно на иностранному судне, могли поплатиться за свое невезение арестом. Российский мореплаватель Василий Головнин и шесть его спутников, оказавшиеся на острове Кунашир в 1811 году, провели следующие два года в плену, ^[1606] а Япония тем временем отражала попытки Стэмфорда Раффлза отправлять к ее берегам корабли из оккупированной британцами Явы во время Наполеоновских войн. В конце концов за Японию взялись Соединенные Штаты, пекущиеся о безопасности своих китобоев и о собственных интересах на Тихом океане. В 1854 году сегун под нажимом Мэтью Кэлбрейта Перри и американской военно-морской эскадры, в третий раз нагрянувшей к японским берегам, подписал Канагавский договор, который открыл для американских судов порты Симода (к юго-западу от Токио) и Хакодате (у южной оконечности Хокайдо). ^[1607] К следующему году Британия, Россия и Нидерланды добились аналогичных торговых и дипломатических привилегий.