Семь диких сестер - читать онлайн книгу. Автор: Чарльз де Линт cтр.№ 6

Но все домашние хлопоты рядом с тетушкой Лилиан переставали быть просто скучной работой. Так многому предстояло научиться – оказывается, в мире полно удивительных вещей, о которых Саре Джейн даже в голову не приходило задуматься: просто потому, что она привыкла принимать их как должное.

Нужно молоко, яйца или масло? Она бы просто отправилась за ними в супермаркет. Но с тетушкой Лилиан она доила корову, сбивала масло и разыскивала гнезда, где куры прятали яйца.

Дома у Диллардов то, что нужно держать в холоде, клали в холодильник. А у тетушки Лилиан имелся ледник. Зимой-то с ним было легко, а вот летом приходилось постоянно подвозить лед с фермы Уэлчей и откалывать куски, чтобы положить в холодный чай.

И никакой плиты. Хочешь разогреть что-нибудь в малюсеньком горшочке – наколи дров, разведи огонь в чугунке и жди, пока пламя разгорится и печь согреется.

Мед добывался не из банки, а прямо из пчелиных сот. Правда, с ульями Сара Джейн предпочитала не возиться, целиком предоставив это тетушке Лилиан.

– Да ты не волнуйся так из-за пчел, – посоветовала та, заметив скептический взгляд девочки. – Я одариваю их духов, так что домашние пчелы меня не тронут. А вот диких стоит опасаться.

Мыловарение начиналось с приготовления щелочи. В ящик с золой из камина наливали воду, получившуюся жидкость собирали в жестяной чайник – столько, сколько нужно для мыла. Потом чайник ставили на огонь и время от времени макали в раствор куриное перо. Жидкость достигла пуха у основания пера – значит щелочь стала достаточно крутой, можно делать мыло. На этом этапе тетушка Лилиан добавляла жир. Уэлчи, когда резали борова, всегда сохраняли жир для тетушки Лилиан. В конечном счете щелочь разъедала жир и превращалась в густое коричневое мыло.

Тетушка Лилиан никогда не принимала витамины. Вместо этого она пила отвар, приготовленный по особому рецепту: листья грушанки, кора желтого тополя, кизил, дикая вишня, корень лопуха, конский щавель и сарсапарель. Она кипятила все это в воде, пока жидкость не становилась густой и черной, и разливала по бутылкам, добавляя виски, чтобы снадобье не испортилось. Редкостная гадость, но тетушка Лилиан каждый день выпивала по столовой ложке. И никогда ничем не болела.

И так далее, и так далее. С каждым новым открытием Сара Джейн все больше ценила то, что раньше воспринимала как само собой разумеющееся.

Еда – вот что на самом деле больше всего изумляло Сару Джейн. Все казалось настолько вкуснее! Летом они делали мороженое – и оно было жирным, по-настоящему сливочным и прямо-таки взрывалось во рту неповторимым вкусом. Печенье, хлеб, жареные пирожки. Тушеное мясо, супы, салаты. Всё.

– Потому что все это мы берем у земли, – объясняла тетушка Лилиан. – Судьба каждого стебелька у меня перед глазами – я сажаю семечко, и вот оно уже перед тобой на тарелке. Все равно как делить трапезу не с чужими, а с близкими.

Правда, сестрам Сара Джейн не могла толком объяснить, почему новая жизнь кажется ей куда более привлекательной. Еще совсем недавно она сама не верила, что можно напрочь отринуть все достижения прогресса, – ведь, в сущности, с ними, с этими достижениями, в быту гораздо легче. О своем былом неверии Сара Джейн успела позабыть, но подходящего объяснения этому так и не придумала. В общем, она лишь повторяла: ей просто нравится делать то же, что и тетушка Лилиан. Сара Джейн наконец поняла значение выражения «потрудиться на славу» – днем она ухаживала за скотиной и работала в огороде, и к вечеру на нее накатывало то, что тетушка Лилиан звала праведной усталостью. Но как бы ни был долог день, оставшийся позади, домой Сара Джейн возвращалась, легко и весело подпрыгивая.

А еще были истории.

Истории.

Сара Джейн обожала их все, без исключения. Иногда тетушка Лилиан просто рассказывала о травах, которые они разыскивали в лесу. Или мимоходом объясняла, почему белая тряпка, привязанная к столбику, отпугивает оленей от огорода. А порой звучали странные и запутанные повествования о тех волшебных созданиях, которые, по заверениям тетушки Лилиан, обитали в лесу по соседству. Конечно же, теперь Сара Джейн ожидала встречи с фейри, Прародителем Кошек и другими чудесными существами каждый раз, когда шла через лес к ферме Киндредов или обратно.

Но волшебные существа не показывались. Даже Яблоневый Человек.

– Он очень застенчивый старичок, – объяснила тетушка Лилиан как-то раз, когда они лущили горох, сидя на крыльце. – Я каждое утро оставляла ему печенье – долго, много лет. А он соизволил вылезти из коры и заговорить со мной, когда я уже и счет годам потеряла.

– А сейчас он к вам приходит?

– В последние годы очень редко, – покачала головой пожилая женщина. – А было время, когда я беседовала с ним чуть ли не каждый день. Или если не беседовала, то видела, как в сумерках он идет через луг. Тогда мы улыбались и махали друг другу руками. Но он такой забавный старичок. Голова у него набита всякими странностями.

– Какими?

Она не могла удержаться от расспросов, если речь шла о волшебных соседях тетушки Лилиан. Чем больше Сара Джейн узнавала, тем больше ей хотелось спрашивать.

Тетушка Лилиан пожала плечами:

– Да разными. «Быть беде» – вот его любимое присловье. Как будто он не знает, что фейри всегда из-за чего-нибудь враждовали. Они иногда такие сварливые, в точности как Билл Уиджинс с почты. Чуть что – сразу готовы разобидеться.

– И они сражаются друг с другом?

– Ты имеешь в виду – сражаются ли они палками, мечами и прочими такими штуками?

Сара Джейн кивнула.

– Думаю, они могли бы. Правда, я никогда такого не видела. Но я точно знаю, что они друг над другом подшучивают. Кажется, самая застарелая вражда в этих холмах – это нелады народа жив-корня и пчелиных фейри. Яблоневый Человек даже знает песню о том, как все начиналось, только слов ее я не могу припомнить. А мелодию все еще храню в памяти. Она очень похожа на «Шейди Гроув», как ее поют нынче ^[6].

– А кто из них хороший? – осведомилась Сара Джейн. – Те, кто за жив-корень, или те, кто за пчел?

Тетушка Лилиан рассмеялась:

– У фейри не бывает по-настоящему плохих или хороших, девочка. У них все не так, как заведено у нас. Фейри просто другие, а их раздоры таким, как мы с тобой, совсем не понятны. Лишь одно я знаю наверняка: вмешиваться в их дела нельзя. Иначе бед не оберешься.

– Я и не буду, – пообещала Сара Джейн.