Голая экономика. Разоблачение унылой науки - читать онлайн книгу. Автор: Чарльз Уилан cтр.№ 87

По состоянию на июль 2009 года Big Mac стоил в США в среднем 3,57 доллара, а в Китае 12,5 юаня, то есть 3,57 доллара примерно равнялись 12,5 юаня (следовательно, 1 доллар стоил 3,5 юаня). Но это соотношение не имело с официальным обменным курсом ничего общего. В банке за 1 доллар можно было купить 6,83 юаня. Следовательно, юань был сильно недооценен по сравнению с прогнозами, которые давала бургерномика (анализ валютных курсов различных стран на основе Индекса Big Mac). А доллар, наоборот, был в той же мере переоценен. И это не случайность, так как китайское правительство проводит экономическую политику, в значительной степени полагающуюся на «дешевую» валюту. В последнее время стоимость юаня по отношению к доллару стала источником серьезной напряженности в отношениях между США и Китаем (к этой теме мы еще вернемся позже в этой главе).

Итак, обменные курсы валют иногда довольно значительно расходятся с прогнозом паритета покупательной способности, в связи с чем встает два дополнительных вопроса: почему это происходит и что из этого следует?

Сначала разберемся со вторым вопросом. Представьте, что, заселяясь в свой любимый отель в Париже, вы обнаруживаете, что тот же номер стоит почти в два раза дороже, чем в прошлый раз. Вы начинаете протестовать, а менеджер отвечает, что стоимость номера не менялась в течение нескольких лет. И он говорит правду. Изменилась не стоимость номера, а обменный курс евро и доллара. Доллар ослаб, или обесценился, по отношению к евро, соответственно, на каждый ваш доллар теперь можно купить меньше евро, чем в последний ваш визит во Францию. Евро же за это время «набрал ценность», поэтому номер в отеле обходится вам дороже. Для человека, приехавшего в Париж из другого французского города, отель будет стоить столько же, сколько и всегда. Изменение обменного курса делает дешевле либо дороже, в зависимости от того, в какую сторону он изменился, только иностранные товары. Это чрезвычайно важный момент. Если доллар США ослаб и его можно обменять на меньшую сумму иен или евро, чем обычно, продукты иностранного производства становятся дороже – как гостиничные номера в парижском отеле, так и сумки Gucci или грузовики Toyota. Цена в евро или иенах не изменилась, но теперь, чтобы ее заплатить, американцам приходится отдавать больше долларов, что, собственно, их и беспокоит.

В то же время слабый доллар делает и американские товары дешевле для всей остальной части мира. Предположим, компания Ford устанавливает в США на автомобиль Taurus цену в 25 тысяч долларов, а на внешних рынках цену, эквивалентную этой сумме в местной валюте (по официальному обменному курсу). Если бы евро вырос по отношению к доллару, то есть на каждый евро стало можно купить больше долларов, чем раньше, то Taurus стал бы для покупателя-парижанина дешевле, но Ford по-прежнему зарабатывал бы на продаже единицы продукции все те же 25 тысяч долларов. Это мечта всех американских экспортеров: цены снижаются, а прибыли нет!

И на этом хорошие новости для компании Ford не заканчиваются. Слабый доллар еще и делает импорт более дорогим для американцев. Автомобиль за 25 тысяч евро раньше стоил в США 25 тысяч долларов; теперь он обойдется в 31 тысячу долларов – не потому, что цена на автомобиль выросла, а потому, что доллар ослаб. В Толедо розничная цена Toyota и Mercedes повышается, в результате чего автомобили Fords становятся сравнительно дешевыми. Или Toyota и Mercedes могут удерживать свои цены в долларах (чтобы избежать хлопот по изменению ценников на каждый автомобиль в дилерских салонах), но при этом переводят на свои счета в Японии и Германии меньше иен и евро. В любом случае Ford получает мощное преимущество перед конкурентами.

В целом слабая валюта хороша для экспортеров и сущее наказание для импортеров. В 1992 году, в момент относительной слабости американского доллара, New York Times напечатала статью, которая начиналась словами: «Падение доллара превратило богатейшую экономику мира в нижний этаж универмага Filene для промышленно развитых стран» ^[186]. А сильный доллар производит противоположный эффект. В 2001 году, когда, по историческим меркам, американская валюта была на высоте, заголовок одной статьи в Wall Street Journal гласил: «По словам официального представителя GM, доллар излишне силен для американских компаний». Когда японская иена укрепляется по отношению к доллару хотя бы на одну иену – казалось бы, совсем немного, особенно учитывая тот факт, что при текущем обменном курсе один доллар стоит 90 иен, – годовая операционная прибыль Toyota сокращается на 450 миллионов долларов ^[187].

Собственно, в силе или слабости валюты по сравнению с прогнозом паритета покупательской способности нет ничего хорошего или плохого. Заниженный валютный курс способствует экспорту, следовательно, развивает отрасли, которые производят продукты на экспорт. В то же время дешевая валюта повышает стоимость импорта, что плохо для потребителей. Как ни странно, слабая валюта может одновременно вредить и экспортерам, повышая стоимость импортируемых ресурсов. Правительство, целенаправленно поддерживающее недооцененность своей валюты, по сути, обкладывает повышенными налогами потребителей импорта и субсидирует производителей экспортной продукции. Переоцененная валюта дает противоположный эффект: импорт искусственно дешевеет, а экспорт становится менее конкурентоспособным на международном рынке. Иными словами, манипуляции с валютой работают как любой другой вид государственного вмешательства в экономику: они могут служить определенным конструктивным экономическим целям, а могут отвлекать ресурсы экономики, препятствуя их максимально эффективному использованию. Вот вы поддержали бы налог с высокой наценкой на каждый купленный вами импортный товар, чтобы полученный доход отправлялся в виде чеков компаниям – производителям экспорта?

Каким образом правительства регулируют силу своих валют? Как уже говорилось, по своей сути рынок валют ничем не отличается от любого другого рынка: обменный курс определяется соотношением спроса и предложения на ту или иную валюту. А больше всего на относительный спрос на валюты влияют глобальные экономические силы. В странах с бурно развивающейся экономикой валюта часто стабильно укрепляется. Мощный экономический рост предоставляет огромные инвестиционные возможности, привлекающие капитал из остальной части мира. Чтобы сделать инвестиции в местную экономику (например, построить завод в Коста-Рике или приобрести акции российской компании), иностранным инвесторам сначала нужно купить местную валюту. А когда темпы экономического роста снижаются, происходит обратное. Инвесторы уводят из такой страны свои капиталы и, уходя, продают местную валюту.

При прочих равных условиях большой спрос на экспортную продукцию страны способствует укреплению ее национальной валюты. Например, когда мировые цены на нефть достигают своего пика, производители нефти на Ближнем Востоке накапливают огромные суммы в долларах. Международные продажи нефти всегда деноминируются в доллары. Если эти прибыли обмениваются на местную валюту, скажем на валюту Саудовской Аравии, саудовский риал укрепляется по отношению к доллару.