Еврейская сага. Книга 3. Крушение надежд - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Голяховский cтр.№ 218

— А Солженицын, а Пастернак, а до того Бабель, Мандельштам и еще десятки других, они не гонимые писатели? — раздался громкий вопрос.

— Мы изгнали их из Союза писателей, потому что не признаем их, они не писатели, а продажные шкуры. А какие «литературные перлы» у вас в альманахе написаны! Про Выставку достижений народного хозяйства: «Быка с мудями вы лепили»! Это литература? В целом там есть четыре основных направления: приблатненность, издевательство над народом, сдвинутое в западную сторону сознание и секс. Получается зловещая картина.

Первый вопрос Анатолия Алексина к составителям был:

— А вы уверены, что об этом вашем альманахе не пронюхали иностранцы?

Писатель Грибачев, реакционер, крикнул:

— Если этот альманах выйдет на Западе, надо будет всех авторов поставить лицом к народу. Пусть ответят, и пусть полетят их головы.

Кузнецов потребовал:

— Принесите в Союз все экземпляры.

— Не принесем, они у вас пропадут.

Этот отказ напугал Кузнецова, за это партийные власти могли всыпать ему самому, он зашипел:

— Одумайтесь, откажитесь от саморекламы и шумихи. Я уверен, что альманах будет напечатан на Западе. Вы понимаете, что произойдет, если альманах попадет на Запад? Меня поражает аполитичность этих наших писателей. Под маской аполитичности среди нас могут появиться открытые провокаторы. Недаром среди авторов альманаха нет ни одного члена партии. Да еще те, кто уезжают из страны, могут повезти информацию о нем и о нашем собрании в свой любимый Израиль.

— Ах, Феликс, вот до чего ты договорился! Хочешь обвинить нас в сионизме, шьешь нам дело?

Опять горячо критиковал метропольцев Анатолий Алексин:

— Что это за детская сказка Алеши Гинзбурга «Воронье царство»? Разве так надо писать для советских детей? Чему он их учит? Никого у нас не заставляют каркать по-вороньи, это клевета на нашу страну. Автор сам каркает на нее и клевещет.

— Это ты, Алексин, сам больше всех известен тем, что каркаешь по-вороньи! — крикнули ему с места.

Заседание, с громкими криками и полемикой, длилось четыре часа.

Через неделю один экземпляр «Метрополя» корреспонденты передали в Америку, и там он был срочно растиражирован издательством «Артис» и выпущен в виде репринта.

Несколько дней в кооперативе «Советский писатель» только и было разговоров об этом заседании. Люди передавали друг другу споры сторон, шепотом хвалили составителей и авторов, но еще тише говорили:

— Ну, теперь им всем крышка.

Узнав об этом из разговоров соседей, Августа и Павел еще больше заволновались за судьбу Алеши. Они срочно позвали Лилю:

— Ты слышала о заседании правления писателей?

— Ничего не слышала. О чем заседание?

— Значит, Алеша скрыл это от нас и от тебя, ничего не говорил.

Лиля встревоженно сказала:

— Мне он не говорил.

— Но ты читала его сказку «Воронье царство»?

— Читала, конечно. — Лиля вспомнила, что это было в ту самую их первую ночь. — Прекрасная сказка. Почему вы меня спрашиваете?

— Потому что ее резко критиковали на заседании правления за политическое направление. А это грозит неприятностями для Алеши.

Это не удивило Лилю, но мгновенно расстроило, что теперь будет? Ждали прихода Алеши, Августа накрывала на стол, и Лиля видела, как у нее дрожат руки. Она взяла тарелки и накрыла на стол сама.

Дождались Алешу, Августа встретила его со слезами:

— Зачем тебе надо было участвовать в этом «Метрополе»? Почему ты с нами не посоветовался?

— Ага, значит, вам известно. Ну, что сделано, то сделано. Не мог я предавать единомышленников, мне предложили, я сразу согласился, потому что это мое собственное отношение к цензуре. И я об этом не жалею.

Павел сидел мрачный, переживал за жену, переживал за Алешу, ворчливо сказал:

— По-моему, теперь самая пора писать Берте в Бельгию и просить ее организовать вызов в Израиль.

Алеша посмотрел на Лилю, она сидела бледная, не знала, что делать. Он взял ее за руку.

— Павлик, не торопись писать. Я не думаю, что меня за это арестуют и сошлют. Но все равно, дай нам с Лилей подумать и самим решить, надо ли просить приглашение.

Дома Лиля стала плакать, у нее ходуном ходили плечи. Алеша обнял ее, прижал к себе:

— Что с тобой, Лилечка, что с тобой?

— Алеша, я вспомнила, как мне пришлось срочно бежать из Албании. Это было ужасно. Неужели это может повториться? Второго такого бегства я не переживу.

Он целовал ее, повторил, что не видит непосредственной опасности для себя. Она спрашивала:

— А если, а если?..

— Тогда будем действовать организованно. Конечно, в первую очередь скажем все Лешке.

— Алеша, я верю тебе, я верю в тебя. — Но сама в этот момент вспомнила, что вот так же верила и во Влатко, а что получилось?..

* * *

Алеша уныло рассказывал Моне о семейных переживаниях и страхах:

— Ну, что ты думаешь, старик, придется нам бежать?

Моня, никогда не теряющийся и не унывающий, воскликнул:

— Слушай, если придется тебе уехать в Америку, ты сможешь там написать роман.

— Монька, что ты несешь? Какой роман, под названием «Сенсация века», что ли? Как твой сценарий?

— Э, нет, Алешка, бери жанром выше, роман о судьбе евреев в Советской России.

— Это твоя новая хохма? Никогда я не думал ни о каком романе.

— А жаль. Я вот, например, думал, да у меня нет таланта, как у тебя. Возьми историю своей семьи и опиши, какой был подъем в судьбе евреев после революции и какое произошло падение с развитием этого сраного российского социализма.

Алеша задумался:

— Может быть, это неплохая идея. Ты, Монька, генератор идей.

— Ты напиши роман и назови его «Еврейская сага». Все евреи будут читать. Но, знаешь, старик, когда я сам смогу прочесть твой роман, я буду очень плакать, вспоминая тебя.

Неожиданно Бергам позвонила из Бельгии Берта. Она говорила кратко и иносказательно на случай возможного прослушивания телефона:

— О, вы не знаете, у моей приятельницы есть хороший знакомый, он собрался ехать навестить ее родственников, которые живут далеко. Он очень близкий ей человек, она ему во всем доверяет. И мои далекие родственники тоже во всем могут ему доверять.

На слух это была какая-то белиберда, но Павел расшифровал Августе, что хотела сказать Берта:

— В Москву едет ее хороший знакомый, он позвонит нам, мы можем ему во всем доверять. И через него можно передать запрос на вызов в Израиля.