Страшная тайна - читать онлайн книгу. Автор: Диана Уинн Джонс cтр.№ 40

Я свернул по крайней мере за один зеркальный угол на кратчайшей дороге к своему номеру, когда понял, что его там нет. То есть его в самом прямом смысле не было там, где я видел его в последний раз. Он должен был быть сразу за лифтами. Однако, если верить табличкам на стенах, номера 555–587 располагались где-то за следующим поворотом. Мой номер был пятьсот пятьдесят пятый.

Я остановился. И подумал. Потом повернулся и прошел в обратную сторону, след в след, к углу сразу за лифтами. Это было невероятно трудно, потому что теперь я шел по часовой стрелке, а тот, кто пользовался этим узлом раньше, запустил его против часовой стрелки, противосолонь, как принято в черной магии. Это мне было совсем не по душе. К тому же лифты я увидел, только когда с усилием преодолел еще один поворот. Кто-то запустил механизм и не подумал, что его надо остановить. Халтурщики. Этак может засосать в воронку. Узел был мощнейший. Я стоял на углу и раздумывал над этим.

Эпицентр узла был в гостинице. Он распространялся и на город, но главная сила была сосредоточена примерно там, где я сейчас стоял. Это могло означать, что здесь все относительно спокойно, как в «глазе бури», но кто-то побывал тут и грубо все растревожил. На самом деле растревоживших было два. С моего места были отчетливо видны две независимые последовательности действий. А поскольку узел был настолько – просто необычайно – мощный, он ответил на насилие насилием. У Верхней палаты были все причины для беспокойства.

Я постарался привести все в порядок и умиротворить. А потом лег спать.

[2]

Из директории «Колючка»

на компьютере Мари Мэллори.

Файл номер двадцать четыре

Опять приснился сон про Колючку. Лунный свет и ядовитые замечания о том, как я не умею ладить с людьми. Почему мне никогда не снится, что я беру с собой спички и поджигаю этот ее треклятый куст?

Встала в плохом настроении, пошла поглядеть, как там Ник. Я так делаю каждое утро, особенно в будни, перед школой. Обычно Жанин только рада свалить его на меня. Примерно час после пробуждения Ник – самый настоящий, неподдельный зомби-лунатик. Тяжелый случай, я больше таких не встречала. Одеться он еще худо-бедно может – но на этом все. Я даже не спрашиваю, умывается ли он и чистит ли зубы.

Когда я пришла к нему в номер, он натыкался на стены, как лунатик, в свитере, надетом задом наперед. Я повернула на нем свитер, нашла ключ от номера и вывела Ника к лифту. До первого этажа он даже глаз не открыл. У этого были свои преимущества. Я не могла найти, где тут подают завтрак, зато Ник сумел. Почуяв тосты и бекон, он раздул ноздри и зашаркал в ту сторону, а меня потащил за собой.

У входа нас встретил улыбчивый молоденький официант и говорит:

– Два места, мисс? У нас сейчас, к сожалению, довольно людно. Прошу.

Выдал нам по меню, и Ник свое тут же уронил. Это заставило официанта обратить внимание на то, в каком Ник состоянии. Он вгляделся ему в лицо. Потом отобрал у него меню и отдал мне, и снова заглянул Нику в лицо – этак уважительно, притихнув, словно при покойнике. Он провел нас мимо столиков, где уже вовсю ели почти все толстяки и некоторые застенчивые дамы средних лет – было ясно, что этих дам с малолетства приучили завтракать ровно в восемь, – и усадил за стол у окна. Это был единственный стол во всем зале, где еще оставались свободные места.

«Глазам своим не верю!» – подумала я.

Во главе стола сидел этот хлыщ Венейблз, читал газету и пил кофе. Когда я усадила Ника, он сложил газету, увидел, что это мы, и тут же снова загородился ей, будто щитом. Фу-ты ну-ты. Я стала как ни в чем не бывало заказывать нам завтрак.

– С чего начнем? – Официант поднял блокнот на изготовку.

– Нии… йорр! – сказал Ник.

– Он имеет в виду, что только не йогурт, – сказала я. – Нам, пожалуйста, по порции кукурузных хлопьев. А потом…

– Ични-бек-без фа-а-а-а! – заявил Ник.

– Он не любит фасоль, но яичницу с беконом съест, – перевела я.

– А сосиски? Помидоры? Грибы? – предупредительно поинтересовался официант. Готова спорить, что это он экспериментировал – ему было интересно, какими звуками Ник все это обозначит. И был вознагражден.

– Грб, грб, грб… – забурчал Ник.

– Грибы – да, а сосисок не надо, – объяснила я. – И он хочет помидоров. Хлеба тебе поджарить, Ник? Или будешь тосты?

– Спсиии… – сказал Ник.

– Он говорит, тосты – да, а жарить хлеб не нужно, – сказала я. – А пить…

– ВУУРФЕФФФ! – провозгласил Ник.

– Да, самый большой кофейник кофе, – поспешно пояснила я. – И срочно. Понимаете, с головой у него все в порядке, просто он ничего не видит и не может говорить, пока не выпьет по крайней мере четыре чашки кофе.

Официант снова с уважением поглядел Нику в лицо. Глаза у Ника были все так же закрыты и даже заплыли.

– А вам, мисс?

– То же самое, – говорю.

Он все записал и упорхнул, после чего Ник выпалил:

– Болянггги!

– Не было печали, – сказала я и подняла край скатерти, чтобы посмотреть, что у него с ногами.

– Пальцындомбно! – пожаловался Ник.

– Да все нормально, дурачок, – сказала я. – Просто надел ботинки не на ту ногу.

Я залезла под стол и переодела ему ботинки. Когда я опустилась на колени, то, кажется, услышала шорох газеты. А когда выбралась из-под стола и сбросила с головы скатерть, то успела заметить, как один глаз за стеклом в золотой оправе торопливо прячется обратно за «Телеграф». Хлыщу, как и официанту, было до смерти интересно, просто он не подавал виду.

Только я снова устроилась на стуле, как подскочил официант с кофейником размером с газовый баллон и с почтительным любопытством налил нам по чашке.

– Молока, мисс?

– Спасибо, – кивнула я. – Нет-нет, ему не надо, он первые четыре чашки пьет безо всего.

Официант постоял, посмотрел, налил еще, посмотрел – и так все время, пока Ник, так и не открывая глаз, не осушил четыре чашки, без которых он не может. Газета перед Хлыщом заметно сдвинулась, чтобы ему тоже было видно.

Судя по всему, официант насплетничал про Ника коллегам. Пришла официантка с двумя порциями хлопьев. Они с официантом и Хлыщом (он нарочно отогнул краешек газеты) завороженно глядели, как Ник вслепую умял целую миску и осушил еще две чашки кофе. К этому времени глаза у него приоткрылись, как щелочки, но пока что он мог только глядеть в пустоту, и тут к нам подбежала другая официантка с двумя тарелками горячего. Потом подоспел еще официант с тостами в проволочной хлебнице, и все четверо стояли и смотрели, как я вкладываю Нику в одну руку нож, в другую – вилку и командую:

– Ешь.

Ник повиновался. Все с любопытством наблюдали, как Ник непостижимым образом накалывает на вилку упругий скользкий гриб, даже не зная, где он лежит, и отправляет в рот. Потом наблюдали, как он отрезает бекон и ест. Потом уставились на глазунью. Мне стало интересно – может, они поспорили, сможет ли Ник съесть глазунью, не измазавшись. Если так, они проиграли. Ник засунул яичницу в рот целиком, подцепив ее за край вилкой, – рискованный шаг! И ни капельки мимо.