Страшная тайна - читать онлайн книгу. Автор: Диана Уинн Джонс cтр.№ 35

– Чтобы достичь максимального эффекта, нужно визуализировать все это в виде огненных букв позади пляшущего пламени.

Мы с Ником, не сговариваясь, попятились и закрыли дверь – тихо-тихо. После этого я мощно рыгнула – потому что живот у меня взбунтовался.

– А это что за вселенная была, как ты думаешь? – шепнула я.

– Очень нечеловеческая, – твердо ответил Ник.

Мы продолжили поиски – подошли к следующей двери и открыли ее. Я как раз говорила:

– Если дядя Тэд хотел нас наказать, по-моему, он достиг цели.

Ник со мной соглашался:

– Правда, не совсем так, как он…

И тут мы обнаружили, что попали в огромный зал, и все лица повернулись к нам. Мы пришли. Прямо как в страшном сне – но это точно была церемония открытия. Сгорая со стыда, мы скользнули в последний ряд и сели.

Все только начиналось. Дядя Тэд еще усаживался на сцене вдали, и с ним человек десять, которых мы не знали, а Жанин провожали к ее месту в первом ряду. Когда мы сели, со стула на сцене поднялся моложавый мужчина с потным лицом, объемистой копной светлых кудрей и в футболке и стал приветствовать всех на конвенте «ФантазмаКон». Но он успел только добраться до «В качестве почетного гостя мы рады…», когда дверь с противоположного конца распахнулась и тоненький тенорок провизжал:

– Простите, простите! Я знаю, вы только начали, а я ненадолго!

И в зал ворвался Мервин Тарлесс и выбежал на сцену.

– Я только хотел сказать, что это безобразие! – заявил он. – Я приглашен на конвент, а меня селят в Железнодорожной гостинице!

Половина людей на сцене повскакали с мест. Рик Корри тоже вскочил – он сидел в зрительном зале. Он запрыгнул на сцену, взял Тарлесса под локоть и оттащил в сторону, а там что-то напряженно ему зашептал. Тарлесс не смирился. В конце концов Рик выволок его наружу, и дверь захлопнулась на крике Тарлесса: «Меня это не касается! Я требую предоставить мне такси!»

– Это был Мервин Тарлесс, – сурово проговорил потный блондин.

К моему удивлению, зрители захлопали и заулюлюкали. Многие рассмеялись. Вот такие они были, гости на конвенте, – добродушные, настроенные по-праздничному, как будто приехали не только послушать, как писатели рассказывают про книги, но и повеселиться от души. Остаток церемонии, которая была очень скучной, я рассматривала зрителей.

Первым делом мне пришло в голову, что, если тут произойдет преступление, полиции с трудом удастся получить описание подозреваемых. Примерно девяносто процентов мужчин были с бородами и в очках. А в остальном здесь были люди всех возрастов, от эксцентричного старичка со слуховым аппаратом до младенца тех длинноволосых (которого примерно тогда и пришлось вынести из зала, потому что он раскричался); детей вообще было довольно много. Было также довольно много невероятно гламурных девиц. Но было и больше обычного вендиобразных толстушек и толстяков. Они занимали целый ряд – как раз тот, где сидели мы с Ником, – и я завороженно глядела на их огромные, туго натянутые футболки с надписями, то остроумными, то чудаческими. Рядом с ними я для разнообразия почувствовала себя стройняшечкой. Мужчины все как один, и худые, и толстые, были герои не моего романа. Не люблю бород и очков. Правда, попадались и ничего – один-двое тонких и звонких в полувоенной одежде или тот темноволосый в черной коже и зеркальных очках, что сидел на сцене рядом с дядей Тэдом. Но я поняла, что меня на самом деле поразило: в этом зале было полно людей, с которыми я хотела бы познакомиться. Для меня – унылой одиночки – это было непривычное чувство. Особенно оно распространялось на обширную популяцию застенчивых дам средних лет (такого я точно не ожидала). Я поймала себя на том, что то и дело поглядываю на ближайшую – худенькую, седеющую – и думаю: не знаю, кем она работает, но на службе ей явно неинтересно, и с сотрудниками она не ладит, вот она и сочинила себе бурную жизнь среди книг. И мне бы хотелось поговорить с ней про кое-какие книги, которые мы обе читали.

К концу церемонии я подумала, что наказание на самом деле вовсе не наказание. Ха-ха. Недолго я радовалась – вскоре Жанин набросилась на Ника: «Пойдем скорее, зайчик! Нас приглашают на банкет!» – и утащила его прочь.

А я до конца вечера осталась одна.

Это было примерно как первый день в школе или колледже. Я никого не знала и не представляла себе, что делать, а все кругом сновали туда-сюда и точно знали, куда пойти и с кем. Ну, я поправила очки на носу, распрямила плечи и потопала к машине – перенести в номер самое дорогое, что у меня есть. Первую ходку я сделала без помех, если не считать устрашающего оптического эффекта зеркал в углах. Углы были прямые, и их было пять. Я считала. Туда и обратно, и той и другой дорогой к лифтам. И я стояла и ждала лифта, чтобы спуститься за следующей порцией, и тут случайно обернулась и посмотрела в ближайший угол. И увидела там МУЖЧИНУ СВОЕЙ МЕЧТЫ. Высокий, стройный, скандинавского типа, с глубоко посаженными глазами, ни очков, ни бороды – просто красавчик. Умереть не встать, как сказала бы Давина, новая девушка Робби.

Он стоял себе на углу, отражаясь во всех зеркалах, так что я могла рассмотреть мужчину своей мечты со всех ракурсов, и сначала я подумала, что он идет ко мне, к лифтам. При мысли, что мы вместе поедем в лифте, у меня коленки задрожали. Но оказалось, что ему в другую сторону. Четыре его отражения покатились вправо – то есть я думаю, что вправо, – и пропали из зеркал. Его вид так поразил меня, что я побежала на тот угол, чтобы поглядеть, как он уходит, – у него была самая обалденная походка на свете, – но он, похоже, скрылся в ближайшем номере, потому что, когда я досеменила до угла, в коридоре было уже пусто. Я видела только россыпь собственных отражений, маленьких и потерянных.

Потом лифт подъехал, я бросилась обратно и вскочила в него. Опять зеркало, и в нем Мари – мрачная и раздосадованная. Ну, ничего, мы с ним еще обязательно встретимся. К тому же я спрашиваю себя, что сделалось с моими чувствами к Робби, если меня так вышиб из колеи совершенно незнакомый человек. Но все оказалось в порядке. Заглянув в себя, я увидела, что на том месте, откуда выдрали Робби, зияет прежняя рана. Правда, стоит мне подумать о том шикарном скандинаве, как у меня подкашиваются колени. Наверное, я совсем чокнутая.

Я возвращалась через фойе с очередной порцией пожитков и смотрела на свое отражение в потолке – вся обвешана сумками, компьютерный монитор прижат к животу, – и тут меня окликнул голландец Кейс.

– Дайте Кейсу ваши кейсы! Это моя обязанность! – крикнул он и выхватил у меня из онемевших пальцев ветеринарную аптечку. – Вам куда? – И он, не дослушав, зашагал к лифту.

Я, пыхтя, засеменила следом. Ветеринарную аптечку мне подарил папа, и, к великому моему счастью, до сих пор она мне ни разу не пригодилась, но доверять ее Кейсу я не хотела. Когда мы зашли в лифт, Кейс едва не отнял у меня и монитор тоже, но я держала его крепко, так что голландцу удалось отобрать у меня только пакет с кабелями.

– Отдайте мне все. Я прекрасное вьючное животное, – заявил Кейс.