Чесменский гром - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шигин cтр.№ 63

На следующее утро эскадра вошла в защищенную от ветров Колокинфскую бухту. Против селения Рупино корабли побросали якоря. Под килем было двенадцать саженей. Эльфинстон принял решение: избавиться от надоевшего ему десанта. Попытки отговорить контр-адмирала от этого безрассудного шага успеха не возымели. Эльфинстон был неумолим.

Десант высаживался на занятый неприятелем берег в сотне милей от Наварина без продовольствия и артиллерии.

— Дали дураку простор, наплачемся теперича! — плевались солдаты, из шлюпок на берег спрыгивая.

К вечеру свезли весь десант. А спустя какой-то час лазутчики приволокли и первого пленного турка. К пленнику было не протолкнуться. Глядели, как на чудо: настоящий живой басурманин!

— Гля, робя, что гололобый зубами выделывает, спужался небось!

— Глянул бы я на тебя, как бы ты в ихнем полоне гоголем вышагивал!

— Басурман, а басурман, каково царя вашего кличут?!

— Грек, спроси-ка у него насчет девок. Слыхал я, на туретчине каждому по сотне жен положено.

— Да ну тебя, что с ней, с сотней-то, делать?

— Известно дело, чего, они своих жен в строгости держат, мне толмач грецкий намедни рассказывал.

— Брешет твой толмач, что сивый мерин. Сам кумекай, куды их, такую прорву прокормить? Самого сожрут живьем!

Пленного, ко всеобщей досаде, увели к начальнику десанта.

Спровадив десант, предался Эльфинстон раздумьям, что делать дальше. В раскрытые окна салона струился аромат южной весны. Над вазой с фруктами крутились мухи. Контр-адмирал думал два дня. На третий, получив извещение от греческих рыбаков о появлении турецкого флота у крепости Наполи-ди-Романи, решил он созвать капитанский консилиум. Капитаны единодушно желали плыть к Наварину на соединение со спиридовской эскадрой. Но Эльфинстон рассудил по-своему — немедленно искать и атаковать неприятеля.

— Почему одни? — спрашивали недоуменно капитаны.

— Потому что и слава одна! — отвечал им контр-адмирал. — Завтра с рассветом поднимем паруса и поплывем навстречу туркам. Я, адмирал Эльфинстон, не оставлю и щепок от турецкого флота!

Слова Эльфинстона заглушил тяжелый сап: то, пуская пузыри, храпел в темном углу его любимец, пьяница Балдей.

Поутру эскадра вышла в открытое море. Передовым — «Святослав», за ним в кильватер — «Саратов», «Не тронь меня», «Надежда» и «Африка». Поодаль держались транспорта. В преддверии скорой баталии команды переодевались в чистое платье.

Залив Наполи-ди-Романи встретил русских моряков слепящим солнцем и легким попутным ветром. Скоро был обнаружен и турецкий флот.

— Помянули басурмана, а он тут как тут! — дивились матросы.

Хметевский сосредоточенно наводил прицел пелькомпаса на ближайший берег. — Остров Специя на норд-тень-вест, — диктовал он стоявшему подле подштурману, — мыс Анджелло на ост-норд-ост.

Поглядывая на него искоса, Эльфинстон нервно похаживал по палубе. С развевающимися флагами, под бой барабанов и гром оркестров в ордере «де баталь» русская эскадра спускалась на неприятеля. Завидев российские корабли, турки спешно перестраивались в боевую линию.

— Алла... Магомет... Али! — протяжно кричали они, выбирая тяжелые якоря.

К полудню противники сблизились на дистанцию орудийного залпа, и «Не тронь меня», идущий головным, с ревом выпустил первую порцию чугунных ядер. Турки без промедления ударили в ответ.

«Не тронь меня», храбро атакуя, сразу же схватился со 100-пушечным неприятельским кораблем. А шедший следом «Саратов» настиг и поджег вице-адмиральский корабль. Не выдержав такого напора, вражеские флагманы вскоре постыдно бежали, спрятавшись за линией баталии. Начало сражения было для турок ошеломляющим!

И в это самое время Эльфинстон велел ни с того ни с сего убавить паруса на всех судах, бросая два передовых линейных корабля на произвол судьбы. — Опоздаем же, разве вы не видите? — уже не кричал, а только стонал не находивший себе места от негодования Хметевский.

Но контр-адмирал оставался невозмутимым.

— Не выстроясь по всем правилам, я не смею нападать, об этом говорит британский морской тактик!

— Не ведаю, как толкует ваш тактик, но знаю, что русский практик указует одно: где настиг, там и лупи! — бросил ему в сердцах Степан.

А впереди вставала султанами вода, трещали, сгорая в жарком пламени, паруса. Два российских корабля бились против четырнадцати турецких.

Не выдержав творимого на его глазах преступления, своевольно покинул строй Афанасий Поливанов ^[52]. Его «Надежда», подняв паруса, помчалась на помощь сражающимся товарищам. Лихой фрегат с ходу атаковал целую флотилию гребных турецких судов и рассеял их. Но сделать больше три десятка его пушек были бессильны. Кругом гудели ядра, кричали люди, вповалку лежали трупы. Сражение кипело вовсю.

«Отвага и мужество нижних чинов, как матросов, так и морской пехоты, в этом бою заслуживают высшей похвалы. Не обращая внимания на опасность, они дрались у своих пушек, как львы, и с криками “ура” посылали в противника залп за залпом», — вспоминали позднее об этих минутах очевидцы.

А Эльфинстон так и не приближался к месту сражения ни на один кабельтов. Положение было критическое. Решись капудан-паша отрезать передовые линейные корабли от остальной русской эскадры — и гибель тех была бы вопросом времени. Все висело на волоске...

Капитан «Святослава» Иван Барш вызвал наверх абордажные партии. Обнажив шпагу, бригадир указывал ею предмет атаки — ближайший неприятельский корабль. На лезвии шпаги золотом сверкало: «Виват Россия».

— Примем смерть за Отечество! — говорил он обступившим его офицерам. Рядом с Баршем его сын Николай, взятый отцом в экспедицию. Страха ни у кого не было, русские моряки готовились дорого отдать свои жизни. И случилось невероятное — противник побежал. Четырнадцать турецких линейных кораблей спасались от двух русских...

Углядев внезапное бегство адмирала турецкого, воспрянул духом адмирал английский.

— Прибавь парусов! — всполошился он.

— В погоню.

Однако в наступившей темноте неприятель был скоро потерян из виду. В батарейных деках зажгли боевые фонари. Эльфинстон приказал идти в темень наудачу...