Чесменский гром - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Шигин cтр.№ 55

Уже в мае подобрал маниотский дозор на одной из троп обессиленного человека. В жалких лохмотьях, но с ружьем в руках. Когда доставили к старшему, страдалец прошептал:

— Матрос я с корабля «Евстафий». Дайте воды!

Судьба западного легиона была более счастливой. Долгорукий держал под своим контролем всю Аркадию, пока не получил приказ пробиться на помощь осажденному турками Наварину. Через несколько дней войска повстанцев уже вступали в город, значительно пополнив ряды его защитников.

В память о подвигах офицеров и солдат повстанческих легионов Екатерина II велела поставить в Царскосельском саду колонну с надписью: «Капитан Барков со спартанским восточным легионом взял Пассаву, Бердони и Спарту; капитан же князь Петр Долгорукий со спартанским западным легионом покорил Каламату, Леонтари и Аркадию; крепость Наваринская сдалась бригадиру Аннибалу; войск российских было числом шестьсот человек, кои не спрашивали, многочислен ли неприятель, но где он...»

Предстояло генеральное сражение за обладание Пелопоннесом. Все решалось теперь под стенами Наварина. Выстоит крепость — и восстание вспыхнет по всей Морее с новой силой, падет — и оно будет потоплено в крови...

Дмитрий Ильин попал в Наваринскую экспедицию Ганнибала случайно. Уже перед самым отплытием от Корона попросил цейхмейстер Спиридова выделить ему одного-двух корабельных офицеров для командования осадными батареями. Выбор адмирала пал на Ильина. Причина выбора была проста: «Гром» находился еще без боезапаса (он был на отставшем от эскадры «Святославе»), и поэтому командир мортирной батареи оказался как бы не у дел. Вместе с Ильиным направился к Наварину и бывший капитан пинка «Лапоминк».

Наконец-то встретившись, друзья получили возможность наговориться вдоволь...

Ганнибал определил Ильина для начальствования над будущей западной батареей, Извекова — над восточной. Каждому дал по две двадцатичетырехфунтовые пушки и по три десятка матросов.

Наварин — турецкая крепость на греческой земле, место русской славы. Дважды озарялась Наваринская бухта громом побед российского флота. И год 1770-й так же священ в нашей памяти, как и год 1827-й ^[45].

Иван Ганнибал разъяснял офицерам:

— В знаменитых местах воюем. У эллинов древних стоял здесь некогда славный город Пилос, а на Сфактерии-острове, что в бухте расположен, афиняне наголову разбили воинственных спартанцев. Нам же предстоят здесь подвиги новые. Но запомните: Наварин — орешек крепкий!

Оставив корабли поодаль от берега, цейхмейстер на шлюпке провел рекогносцировку крепости.

Наваринская бухта просторная, по окружности добрый десяток миль. Посреди бухты острова: Сфактерии и Кулонески. Вокруг лесистые горы. Сама крепость за отвесной скалой.

Свежий ветер трепал плюмаж на шляпе цейхмейстера. Увлекшись, Ганнибал почти вплотную подошел к неприятельским бастионам. Необычная фигура в белом мундире привлекла внимание турок, и те открыли пальбу. Пришлось уходить что есть силы на веслах.

По сигналу с «Трех Святителей» корабли вошли в бухту и с ходу приступили к высадке десанта. Тяжело выгребая в пене прибоя, устремились к берегу шлюпки. Считаные секунды — и солдаты вперемежку с повстанцами уже выпрыгивали на скользкие прибрежные валуны.

— Ружья берегите! — кричали капралы.

В последнюю очередь свозили баркасами орудия, ядра и порох.

Робкая попытка турок остановить десант провалилась. Не выдержав штыкового удара, они ретировались в крепость. Барабаны били бой крепкий и скорый. Впереди атакующих бежал сам Ганнибал.

— Пали по палисадам! Пуля виноватого найдет! Виват Екатерина!

Русский десант дерзок, но мал. Поняли это турки, да поздно! Возводились уже вовсю вокруг крепости осадные батареи, устанавливались на лафеты свезенные с кораблей пушки. К вечеру спустились с гор многочисленные и шумные ватаги маниотские. Вся ночь прошла в лихорадочном строительстве укреплений. А когда первые лучи солнца скользнули кровавыми бликами по глади бухты, Ганнибал поднял на «Трех Святителях» сигнал: «Начать бомбардировку!» Разом ударили корабельные орудия, выплюнув с клубами дыма первую порцию ядер. Вторя им, заговорили береговые батареи Ильина и Извекова. Турки ответили без промедления. Осада Наварина началась.

Маниотские отряды, прикрывавшие русские батареи, несли от турецкой стрельбы большие потери, но позиций своих не покидали. Вечерами из окрестных селений приходили матери и жены погибших, молча заворачивали тела в покрывала и, погрузив на ишаков, так же молча увозили...

Бомбардировка длилась без перерыва уже пятый день, наконец неприятельский огонь стал ослабевать. Осаждающие воспрянули духом: турки начали выдыхаться! А вскоре доставили на позиции и ордер Ганнибала — готовиться к штурму! Лежа за большим, поросшим травой камнем, Ильин разглядывал в медную зрительную трубу крепость. Турки предприняли очередную вылазку. На этот раз они атаковали восточную батарею Извекова. Однако едва маниоты бросились на помощь извековцам, вторая партия турок так же стремительно атаковала пушки Ильина.

— Пали! — крикнул лейтенант, когда до неприятеля оставалось несколько десятков шагов.

Пущенная в упор картечь уложила на камни первые ряды атаковавших. Остальные сразу же смешались и бросились вспять.

— Еще разок отбилися, — утирали пот матросы. — Теперича жди гостей ночью!

По ночам со стен по веревочным лестницам спускались в поисках добычи алчные янычары. Через поросшие кустарником лощины ползли к русскому лагерю. При свете костров вспыхивали еженощно короткие, но яростные рукопашные схватки.

С рассветом 11 апреля маниотские отряды начали скапливаться в ближайших к крепости оврагах. Артиллеристы усилили огонь. Над Наварином медленно поднимался дым пожаров.

Штурм цейхмейстер Ганнибал назначил на два часа пополудни, однако ровно в полдень над цитаделью взвился белый флаг. Комендант крепости решил не испытывать более судьбу и сдался на милость победителя.

— Слава Богу, — вытер лицо грязным платком Ильин, — разгрызли-таки орех наваринский!

— Виктория полная! — радовался, сверкая глазами, Ганнибал. — Слава российская затмила славу эллинскую!

Из журнала капитан-командора С. Грейга: «...Суда при входе в залив выдержали сильный огонь крепости, на который они отвечали с неменьшею живостью, и затем, пройдя в залив, бросили якорь вне пушечных выстрелов. После этого, не теряя времени, Ганнибал устроил, на возвышении к востоку от города, одну батарею из восьми 24-фунтовых пушек и двух единорогов а другую из двух 24-фунтовых пушек — к западу от входа в залив, на высоте, которая командовала городом. Батареи открыли огонь, и восьмипушечная в короткое время пробила просторную брешь в восточном валу цитадели, а двухпушечная нанесла значительный вред городу. Губернатор, опасаясь приступа, предложил сдать крепость и заключил капитуляцию с бригадиром Ганнибалом и капитаном Борисовым, вследствие чего 10 апреля русские войска вступили в крепость...»