Ар-Деко. Своя игра - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Круз, Мария Круз cтр.№ 19

— Где деньги, cornuto ^[8]? — заорал я, хватая Милланда за пиджак сзади и выхватывая револьвер. — Где наши деньги, fanook ^[9]? Я тебе ноги переломаю!

При этом я старательно, насколько получалось, имитировал итальянский акцент, не знаю, насколько правдоподобно получалось, но обычно у меня акценты неплохо выходят. Пусть думают, что Милланд понятно кому задолжал, может, даже за героин.

Рауль же, размахивая оружием, толкнул одного из них, незнакомого, в спину так, что тот полетел вперед, столкнувшись с Уильямом, а тот в свою очередь врезался в массивного китайца. Но китаец не дрогнул, Уильям отлетел от него, как от скалы, а привратник даже сделал шаг в нашу сторону, умудрившись еще и достаточно аккуратно отодвинуть в сторону наследника пароходства.

— Какие деньги? — заверещал Милланд. — Вы меня с кем-то…

Грохнул выстрел, пуля пробила открытую створку двери рядом с китайцем, ударив в стену, тот теперь сам словно на стену наткнулся.

— Стой, где стоишь, gidrul ^[10]! — заорал я. — Capish ^[11]?

Пальнул Рауль, но теперь и я навел револьвер на китайца, который совершенно расхотел вмешиваться, а просто замер на месте как статуя. Я потащил Милланда за собой, таская из стороны в сторону, не давая тому обрести равновесие, а Рауль не отказал себе в удовольствии пнуть в задницу третьего из той компании и тоже начал сдавать назад, продолжая держать на мушке дверь и оглядываясь по сторонам.

Болтавшие таксисты присели за своими машинами, но при этом осторожно выглядывая из-за них, шофер с газетой исчез вовсе, а воитель лимузина, уже садившийся за руль, замер с открытым ртом. Наш «олдс», скрипнув тормозами, встал прямо за его машиной, и я даже успел с удовлетворением отметить, что лица Иана не видно совсем, только темный силуэт под полями шляпы.

— Эй вы, ублюдки! — звонкий женский голос разнесся по тихой улице как сирена. — А ну свалили отсюда, быстро, или я вам головы снесу!

Из-за широкого массивного силуэта китайца появился еще один, куда меньший и куда более яркий, красный и золотой, подчеркнуто женский, да еще и с глубоким декольте. При этом обладательница впечатляющего бюста держала в руках двустволку со спиленными стволами, не целясь пока, впрочем, ни в кого конкретно, потому что не знала, кто тут враг и кому она собирается сносить головы.

За это время я успел доволочь насмерть перепуганного Милланда до машины, а Рауль, не отводя прицела от входа в бордель, распахнул перед нами заднюю дверь. Милланд попытался было упереться, но я сунул короткий ствол револьвера ему в ребра и заорал:

— Полезай внутрь, fanook, или я тебя прямо здесь замочу!

Дама вскинула ружье, но стрелять не решилась, дробью из такого огрызка всем прилетит. Китаец совершенно неожиданно достал откуда-то из-под куртки здоровенный револьвер и навел его на нас. Отпустив Милланда, я выстрелил в красный фонарь над входом и попал удачно, прямо в лампочку, потому что свет погас, а на китайца и даму посыпалось красное стекло.

— Vaffangul, schifosa! ^[12]-— применил я уже запрещенный прием, может даже и зря.

Дама, оскорбленная, к слову, вполне себе незаслуженно, как я успел разглядеть, злобно взвизгнула и пальнула в ответ дуплетом, из обоих стволов. Громыхнуло как из пушки, но прицел она взяла не то чтобы точный, так что в результате высыпалось заднее стекло лимузина. Милланд, вместо того, чтобы бежать, присел и закрыл голову руками, зато в бегство обратился шофер лимузина, который понесся вдаль по улице, призывая полицию.

Рауль сграбастал актера и все же запихал его на заднее сиденье машины, но в это время из-за руля выскочил Иан с дробовиком и выстрелил в фонарь над нами, а потом, еще раз, в стену борделя над подъездом, выбив из нее облако штукатурки. Уильям с приятелем бросились внутрь, снеся даму с ружьем, а китаец, дважды выстрелив неизвестно куда, рванул следом за ними, заталкивая всех в безопасность бордельного холла.

Я заскочил на переднее сиденье «олдса», захлопнув дверь, Рауль между тем затолкал Милланда между рядами сидений, поставив на него свои ноги, а Иан, швырнув свой укороченный «винчестер» мне, плюхнулся за руль и врубил скорость. Мотор взревел, машина сорвалась с места, набирая скорость, и тут же совсем рядом взвыла полицейская сирена.

Сине-белый «шевроле», скрипя покрышками и мигая красными фонарями, вкатился в узкую улочку навстречу нам. Иан рванул руль вправо, машина качнулась, чуть не встав на два колеса, но все же разминулась с летевшим почти что нам в лоб полицейским автомобилем, а дальше наш водитель еще прибавил газу и выскочил на широкую улицу, заложив крутой вираж налево, прямо на дальнюю полосу, чудом разминувшись с парой отчаянно засигналивших автомобилей.

— Давай, давай быстрее! — крикнул сзади Рауль.

— Ты меня поучи еще! — огрызнулся Иан.

«Олдсмобиль» разогнался чуть ли не до максимальной, лавируя в потоке как лыжник между флажками, я оглянулся — красные фонари сверкали сзади, но пока еще далеко. Улица у борделя узкая, патруль наверняка не смог быстро развернуться. Но с сиреной они могут ехать быстро, машины расступаются перед ними.

Милланд начал было кричать, но Рауль успокоил его оплеухой. Я быстро заменил пустые гильзы в барабане «детектива» патронами, потом дозарядил дробовик, поставив его между коленями прикладом вверх.

Мотор ревел, машина скрипела покрышками, меняя направление каждую секунду, где-то сзади завывала полицейская сирена. Подрезав какое-то такси, Иан заправил «олдс» в поворот. Мы влетели в узкий переулок, прямой как стрела, замелькали вывески на китайском языке — мы уже в Чайнатауне. Остается надеяться, что Иан знает, куда ехать, потому что в этом районе черт ногу сломит. Когда в заднем стекле отразились всполохи красного, он снова свернул направо и тут же налево, опять прибавив газу. Звук мотора эхом отдавался от стен, какой-то припозднившийся китаец в черной пижаме бросил тележку, которую толкал, и отскочил в подворотню. «Олдсмобиль» поддал ей под ручки, заставив завертеться на месте, роняя груз, под колесами что-то прогремело.

Опять поворот, опять налево, звук сирены вроде бы отстал, но могли и просто стены его ослабить, так что радоваться рано. Фонари в переулке почти не горели, в свете фар мелькали окна, стены, столбы, кучи каких-то ящиков у стен.

— Тормози! — заорал я.