Книга Балтиморов - читать онлайн книгу. Автор: Жоэль Диккер cтр.№ 10

В тот вечер Кевин мне рассказал, что повредил плечо и команда отправила его на покой. Днем он ходил на восстановительные процедуры, по вечерам жарил стейки, смотрел телевизор, спал. Он счел своим долгом пояснить, что Александра божественно делает ему массаж, сразу становится легче. Потом перечислил все движения, от которых ему больно, описал, какие упражнения делает на физиотерапии. Простой человек в самом прямом смысле слова; я никак не мог понять, что Александра в нем нашла.

Пока жарились стейки, он предложил проверить живую изгородь, поискать дыру, через которую убегает Дюк. Пошел осматривать одну половину изгороди, а я занялся другой. Я довольно быстро нашел прорытый Дюком огромный лаз, через который Дюк вылезал за ограду, но, разумеется, ни словом не обмолвился о нем Кевину. Заверил его, что моя часть изгороди в порядке (что было чистой правдой), он сказал, что его тоже, и мы пошли есть стейки. Его очень беспокоило, что Дюк удирает.

– Не пойму, что это на него нашло. Первый раз с ним такое. Для Алекс этот пес – вся ее жизнь. Боюсь, он рано или поздно под машину попадет.

– Сколько ему лет?

– Восемь. Для такой большой собаки уже старик.

Я быстро подсчитал. Восемь лет. Значит, она купила Дюка сразу после Драмы.

Мы выпили несколько банок пива. В основном он. Я незаметно выливал пиво на газон, чтобы он выпил больше. Мне надо было его умаслить. В конце концов я завел речь об Александре, и он под действием алкоголя разговорился.

Рассказал, что они вместе четыре года. Их роман начался в конце 2007-го.

– Я в то время играл за “Нэшвилл Предаторз”, а она в Нэшвилле жила; у нас была одна общая подруга. Я кучу времени убил, пытаясь ее соблазнить. А потом, в канун Нового года, мы встретились на одной вечеринке, как раз у той подруги; там все и началось.

Я представил себе их первую ночь после новогоднего перепоя, и меня чуть не стошнило.

– Любовь с первого взгляда, бывает. – Я прикинулся идиотом.

– Нет, поначалу было ох как трудно, – с трогательной откровенностью ответил Кевин.

– Да?

– Да. Видно, я был первый ее парень после того, как она порвала с предыдущим дружком. Она мне ни разу про него не рассказывала. Что-то там серьезное случилось. Но что, не знаю. Не хочу на нее давить. Когда будет готова, сама расскажет.

– Она его любила?

– Предыдущего-то? По-моему, больше всего на свете. Думал, у меня так и не получится сделать так, чтобы она его забыла. Никогда с ней про это не говорю. Сейчас у нас все прекрасно, и лучше не бередить старые раны.

– Ты прав, конечно. Наверняка он был козел, тот чувак.

– Понятия не имею. Не люблю судить людей, которых не знаю.

Кевин просто бесил своей правильностью. Он отхлебнул еще пива, и я наконец задал вопрос, мучивший меня больше всего:

– А вы с Александрой никогда не думали пожениться?

– Я ей предлагал. Два года назад. Она расплакалась. И не от радости, если ты понимаешь, о чем я. Я так понял, это означало “не сейчас”.

– Печально слышать, Кевин.

Он дружески положил свою могучую руку мне на плечо:

– Люблю я ее.

– Заметно, – ответил я.

Мне вдруг стало стыдно, что я вот так влезаю в жизнь Александры. Она же просила меня держаться подальше, а я тут же свел дружбу с ее псом, а теперь приручил еще и ее приятеля.

Я уехал, не дожидаясь, пока она вернется.

Когда я поворачивал ключ в замке, до меня донесся голос Лео, сидевшего у себя на крыльце; в темноте его не было видно.

– Вы пропустили нашу партию в шахматы, Маркус.

Я вспомнил, что обещал ему сыграть, когда вернусь от Кевина; но я никак не думал, что останусь ужинать.

– Простите, Лео, совершенно забыл.

– Да ничего, неважно.

– Зайдете чего-нибудь выпить?

– С удовольствием.

Он пришел, и мы уселись на террасе; я разлил виски. На улице было очень тепло, лягушки в озере пели ночные песни.

– Не выходит у вас из головы эта девочка, а? – спросил Лео.

Я кивнул:

– А что, так видно?

– Ага. Я тут провел кое-какие разыскания.

– На предмет чего?

– На предмет вас с Александрой. И обнаружил кое-что крайне занятное: про вас ничего нет. А уж если я, целыми днями сидя в гугле, ничего не нашел, стало быть, и копать тут нечего. Что происходит, Маркус?

– Да я сам не знаю, что происходит.

– Не знал, что вы крутили с той киноактрисой, Лидией Глур. Об этом в сети есть.

– Очень недолго.

– Это не она играет в фильме по вашей первой книжке?

– Она.

– Это было до или после Александры?

– После.

Лео напустил на себя невозмутимый вид.

– Вы ей изменили с этой актрисой, так ведь? Вы с Александрой были счастливы. Успех слегка вскружил вам голову, вы увидели, что актриса падает от вас в обморок, и в одну жаркую ночь забылись. Я прав?

Я усмехнулся; меня позабавила игра его воображения.

– Нет, Лео.

– Ох, Маркус, ну сколько можно меня мариновать? Что произошло между вами и Александрой? И что случилось с вашими кузенами?

Лео не понимал, что его вопросы взаимосвязаны. Я не знал, с чего начать. О ком рассказать в первую очередь? Об Александре или о Банде Гольдманов?

Я решил начать с кузенов: чтобы говорить об Александре, надо было сперва все объяснить про них.

* * *

Расскажу вам сначала про Гиллеля, потому что он появился первым. Мы родились в один год, и он был мне как брат; его талант состоял в остром уме и врожденном умении провоцировать. Он был очень худенький, но, несмотря на хрупкое сложение, отличался сокрушительным напором и невероятным апломбом. В его тщедушном теле таилась широкая душа, а главное, неколебимое чувство справедливости. До сих пор помню, как он меня защищал, когда нам было от силы лет восемь – Вуди тогда еще не вошел в нашу жизнь. Дядя Сол с тетей Анитой отправили его на весенние каникулы в спортивный лагерь под открытым небом в Рединге, штат Пенсильвания; хотели, чтобы он физически окреп. Я, на положении брата, поехал с ним – не только ради счастья побыть вместе, но и для того, чтобы при необходимости защищать его от задир и хулиганов: в школе он из-за маленького роста вечно служил козлом отпущения. Но я не знал, что лагерь в Рединге был устроен для заморышей с задержками развития или выздоравливающих после болезни; среди всех этих хромых и косых я выглядел греческим богом, а потому вожатые всякий раз вызывали меня первым делать упражнения, пока остальные разглядывали носки своих кроссовок.