Троянская тайна - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 52

Дверь подъезда открылась, и оттуда жеманной походочкой вырулило некое существо среднего пола. Одето оно было как мужчина, лицо и фигуру также имело мужские, а вот двигалось и улыбалось как дешевая привокзальная шлюха, решившая для разнообразия прикинуться дамой из высшего общества. Несомненно, это был один из многочисленных "друзей" Бронислава Казимировича. Накануне, когда стало ясно, что надо принимать решение, они обсуждали возможность использования в своих целях кого-нибудь из этих педерастов, но от этой мысли пришлось отказаться: такая операция требовала слишком длительной подготовки, а времени у них осталось – кот наплакал. Потому-то и решено было действовать в лоб, без затей; взвесив все "за" и "против", приходилось признать, что этот вариант хорош хотя бы своей простотой. Предусмотреть все невозможно; тем и плохи сложные, продуманные до мелочей планы, что их может погубить любая случайность. Человек, заучивший такой план наизусть и отработавший до автоматизма каждое свое действие – одно за другим, в строжайшей, хорошо продуманной последовательности, – превращается в запрограммированный автомат, адекватно реагирующий только на те раздражители, что предусмотрены программой. И когда что-то начинает идти не так, неизбежно теряется, начинает нервничать, паниковать и совершать ошибку за ошибкой...

Игорь Чебышев был человеком творческим и всегда действовал по наитию. Планы задуманных и осуществленных им операций всегда представляли собой не более чем скелет, который обрастал живой плотью по мере претворения задуманной аферы в жизнь. Сейчас был как раз такой случай, но придумал все это не Игорь, и принимать во всем этом участие ему хотелось лишь чуточку больше, чем идти с повинной в милицию.

– В следующий раз, – не поворачивая головы, сказал сидевший за рулем человек, – я перед делом специально сгоняю на табачную фабрику и привезу тебе оттуда неразрезанную сигарету. Метра полтора, а то и все два. А то обычные, мать их, быстро кончаются.

Игорь понял намек. Вообще-то, этот урод не имел никакого права так с ним разговаривать, однако указывать ему на это Чебышев не стал – это было нездоровое занятие. Гораздо более нездоровое, чем курение, пьянство и внутривенное употребление наркотиков, вместе взятые. Все перечисленные излишества убивают медленно, постепенно, а вот тип, что сидит за рулем, предпочитает действовать быстро и решительно. Ну его к черту, пусть разговаривает как хочет, Игорю с ним детей не крестить, сделали дело и разбежались...

Он открыл дверь машины, выплюнул окурок на сухой пыльный асфальт и, выходя, наступил на него ногой. В руке Игорь Чебышев держал черный пластиковый тубус среднего размера, в каких студенты технических вузов носят чертежи.

Солнце нещадно палило с безоблачного, блеклого от жары неба. Хотя от машины до двери подъезда было от силы десять метров, Чебышев вынул из нагрудного кармана и нацепил на переносицу модные солнцезащитные очки с выпуклыми, как глаза стрекозы, золотистыми стеклами. Это был всего-навсего очередной способ потянуть время – к сожалению, малоэффективный. Игорь ощутил желание снова снять очки и тщательно, никуда не торопясь, протереть их полой рубашки, но предпочел воздержаться – во-первых, чтобы не получить пинка в зад для ускорения, а во-вторых, потому, что торчать посреди двора, давая всем кому не лень отличную возможность срисовать свою фотокарточку, не стоило.

Он поднялся по лестнице и позвонил в обитую натуральной телячьей кожей дверь, на которой красовалась надраенная до зеркального блеска бронзовая табличка. За дверью послышался знакомый медный удар, и вскоре дверной глазок на мгновение посветлел, а потом снова потемнел: хозяин, подкравшись к двери, смотрел, кто к нему пожаловал.

– Это я, Бронислав Казимирович, – сказал Игорь, хотя в этом не было никакой нужды.

Свентицкий защелкал многочисленными замками и задвижками. С Игорем Чебышевым он был знаком сто лет, и знакомство это всегда было взаимовыгодным. Разумеется, даже родная мать не смогла бы войти в квартиру Бронислава Казимировича, предварительно не созвонившись с ним по телефону, и, разумеется, такой звонок имел место – не от родной матери Свентицкого, конечно, а от Игоря Чебышева.

Наконец внутри клацнула последняя задвижка, и дверь приоткрылась – не открылась, а именно приоткрылась на длину дверной цепочки. В щели возник осторожный глаз Свентицкого и половинка его круглой, изрытой мелкими оспинками физиономии – ни дать ни взять кусочек луны, на восходе показавшийся из-за угла сарая. Глаз несколько раз моргнул, изучая обстановку.

– Игорек? – спросил Свентицкий с оттенком удивления, как будто ждал кого-то другого. – Вы один?

– Нас двое, – сказал Чебышев, осторожно похлопав ладонью по пластиковому боку тубуса.

Дверь закрылась, лязгнула снимаемая цепочка, и Свентицкий впустил Игоря в квартиру. Перед тем как войти, Чебышев прислушался. Шагов на лестнице он не услышал, хотя шаги должны были быть.

– Господи, Игорек, вы так неосторожны! – в своей фирменной сюсюкающей манере говорил Бронислав Казимирович, запирая за Чебышевым дверь. – Таскать такую ценность по улицам в тубусе!

– Ну, Бронислав Казимирович, это вы уже перегибаете! – Челюсти сводило от нервного напряжения, и благодушный, немного легкомысленный тон давался Игорю с трудом. – Другого способа транспортировки пока, увы, не существует. Так или иначе, кто-то должен таскать это по улицам, чтобы доставить из пункта А в пункт Б.

– Да, да, – поддакнул Свентицкий, оставляя наконец в покое дверь и запахивая халат.

Под халатом виднелись голые бледные ноги и безволосая, как у женщины, грудь. Чебышев вспомнил недавно вышедшее отсюда существо неопределенного пола, и его передернуло. Он не был воинствующим гомофобом, однако никак не мог понять, почему в последнее время вокруг всех этих чокнутых, убогих, которые даже трахнуться по-человечески не могут, столько суеты и шума. Не то чтобы сексуальная ориентация Свентицкого как-то мешала вести с ним дела, но все-таки... Даже нормально, как принято у русских людей, обмыть с этим типом удачную сделку Игорь не мог, потому что в глубине души брезговал пить с гомосексуалистом, а может, и боялся, что, выпив лишку, тот начнет к нему приставать.

– Ну, проходите, проходите, – сказал Свентицкий, делая приглашающий жест в сторону комнаты. – Мне не терпится взглянуть, что вы там принесли.

– Давайте решим все вопросы прямо здесь, – предложил Игорь. – Света у вас тут достаточно, и диванчик имеется. А то я, как всегда, у вас часа на три застряну.

– Да застревайте на здоровье! – воскликнул хозяин. – Вы же мне как родной, мы с вами столько соли съели! Боже мой! Картины ведь для того и существуют, чтобы ими любоваться. А когда картинами любуется понимающий человек – это... это... Словом, так и должно быть, для того они и написаны.

– Нет, Бронислав Казимирович, увольте, – отказался Чебышев. – Времени у меня сегодня маловато, а дел зато – вагон и маленькая тележка.

– Что ж, как угодно, – согласился Свентицкий. – В конце концов, дверь моего дома для вас всегда открыта. Зайдете полюбоваться картинами как-нибудь в другой раз. Картины никуда не денутся, да и я тоже, хе-хе.