Конец власти. От залов заседаний до полей сражений, от церкви до государства. Почему управлять сегодня нужно иначе - читать онлайн книгу. Автор: Мойзес Наим cтр.№ 9

Каждый день мы принимаем множество решений, как важных, так и незначительных, выступая в роли граждан, сотрудников, потребителей, инвесторов, членов семьи. При этом нам приходится постоянно помнить о масштабах и пределах собственной власти. Какие бы задачи перед нами ни стояли: получить повышение или прибавку к зарплате, заставить избранного чиновника проголосовать за законопроект, который мы поддерживаем, сделать свою работу так, а не иначе, распланировать отпуск с супругом или уговорить ребенка питаться правильно, – мы каждый раз, сознательно или нет, проверяем пределы собственной власти, то есть способности заставить других поступать так, как нужно нам. Нас раздражает, когда кто-то другой, будь то начальство, правительство, полиция, банк или поставщик телефонных услуг, пытается диктовать нам условия, вынуждает поступать определенным образом или чего-либо не делать. И все-таки мы часто ищем власти, хотя порой и смущаемся этого.

Иногда власть применяют настолько сурово и бесцеремонно, что это запоминается надолго. Несмотря на то, что Саддама Хусейна и Муаммара Каддафи уже нет в живых, их жертвы наверняка до сих пор вздрагивают при упоминании их имен – впрочем, те же чувства испытывают все жертвы жестоких преступлений, даже если виновных давным-давно поймали. Мы ощущаем власть, и неважно, прошлую или нынешнюю, даже если ею пользовались умело или просто продемонстрировали силу.

Однако степень, в которой власть влияет на нашу повседневную жизнь и образ мыслей, определить трудно. За исключением случаев применения грубой силы, когда нас принуждают к чему-либо с помощью наручников, штрафов, понижения в должности, унижения, побоев и любых других наказаний, власть для нас – скорее эмоциональное давление, нежели физическое насилие. И поскольку с проявлениями власти мы сталкиваемся всю жизнь, мы, как правило, не задумываемся о ней, не анализируем, где она сосредоточивается, как функционирует, как далеко простираются ее пределы и как ее можно ограничить.

Впрочем, это вполне объяснимо: власть трудно измерить. Строго говоря, вообще невозможно. Власть нельзя подсчитать или выстроить по ранжиру. Оценить можно лишь ее субъекты, факторы, средства и проявления. У кого больше денег в банке? Какая из компаний может купить другую или у какой из них самые крупные активы? В какой армии больше солдат, танков или истребителей? Какая политическая партия набрала наибольшее число голосов на прошлых выборах или получила больше мест в парламенте? Все это можно измерить и зафиксировать. Но это еще не власть. Это лишь ее показатели. И, как всякие средства измерения, они ненадежны: подсчеты не дают исчерпывающего представления о том, каким влиянием обладает тот или иной человек или явление.

Власть охватывает все сферы жизни, от государственной системы до рынков сбыта и политики: словом, она присутствует в любой ситуации, когда люди или организации соревнуются или взаимодействуют друг с другом. Соперничество тесно связано с распределением власти, и это неотъемлемая часть человеческого опыта. Борьба за власть – не единственная движущая сила в данном случае, но все же одна из самых важных.

Так как же продуктивно говорить о власти? Чтобы понять, как обрести, применить или утратить власть, необходимо найти доступный, простой и недвусмысленный способ обсуждения. К сожалению, большинство разговоров о власти натыкаются на эти подводные камни и так никуда и не приводят.

О власти можно рассуждать продуктивно. Действительно, власть отчасти принадлежит к материальной сфере, отчасти к сфере психологии: она одновременно и вполне осязаема, и существует в нашем воображении. Власть трудно определить и измерить как продукт или явление. Но как движущую силу той или иной ситуации власть можно оценить, равно как ее границы и масштаб.

Возьмем, например, групповой портрет глав государств и правительств, который по традиции делается на саммите “большой восьмерки”, в которую входят наиболее влиятельные государства. Вот президент США, канцлер Германии, президент Франции, премьер-министр Японии, премьер-министр Италии и другие высокопоставленные лица. Все они облечены властью. И с этой точки зрения равны. Действительно, каждый из них обладает гигантской властью. Но чем определяется эта власть? Авторитетом ли занимаемой ими должности, ее истории и связанных с этим традиций? Победой на выборах? Тем ли, что у них в подчинении многочисленный аппарат чиновников и военных? Или тем, что одним росчерком пера они указывают, куда потратить миллиарды долларов налогов на трудовую и коммерческую деятельность граждан? Видимо, всем этим и многими другими факторами. Такова власть как сила: ее можно ощутить, но трудно разделить на составляющие и количественно измерить.

А теперь, держа в уме все ту же фотографию, попробуем представить, насколько лидеры этих государств свободны (или несвободны) в своих действиях. Что происходит во время встреч на высшем уровне? Какие вопросы обсуждают, какие заключают соглашения, чье слово оказывается последним? Неужели каждый раз одерживает верх президент США, которого часто называют “самым влиятельным человеком на планете”? Какие образуются коалиции, кому приходится идти на уступки и на какие именно? Представим, как каждый из лидеров после саммита возвращается к себе на родину и рассматривает накопившиеся вопросы – сокращение бюджета, трудовые конфликты, преступность, иммиграцию, коррупционные скандалы, передислокацию войск и прочие проблемы, актуальные для данного региона. Одни лидеры руководят сильными партиями парламентского большинства, другие опираются на недолговечные коалиции. Одним занимаемый пост позволяет издавать больше распоряжений и указов, другим – нет. У одних рейтинг и авторитет выше, другие замешаны в скандалах, или же их политическое положение непрочно. Эффективность их власти – то, какие действия позволяет предпринимать занимаемая ими должность, – зависит от всех этих обстоятельств и варьируется от ситуации к ситуации.

Несмотря на то, что мы не можем дать количественную оценку власти, мы четко представляем себе, как именно она функционирует. Власть действует в отношении других. Чем точнее мы определим ставки и игроков, тем лучше мы поймем, что же такое власть: из расплывчатого явления она превратится в решающую силу, которая позволяет выбрать конкретное действие, возможность повлиять на ситуацию (или в корне ее изменить), с четким масштабом и реальными границами. Если же мы разберемся в том, как функционирует власть, то поймем, благодаря чему она становится эффективной, укрепляется и растет, поймем, что ослабляет власть, рассеивает, приводит в упадок и вовсе убивает. Насколько власть скована или ограничена в какой-то конкретной ситуации? Какими возможностями обладает каждый из игроков, чтобы изменить положение дел? Рассматривая конкурентную борьбу или конфликт, оперируя практическими понятиями, мы поймем, как будут развиваться события.

В наши дни, как мы увидим далее, накопление и применение власти непредсказуемы.

В первой главе я предложил рабочее определение: “Власть – это способность направлять настоящие или будущие действия других групп людей и отдельных лиц или препятствовать им”. Мне оно представляется удачным в силу своей прозрачности, а также потому, что не использует никаких параметров объема, ресурсов, вооружения и числа сторонников, которые только сбивали бы с толку. Однако это определение необходимо дополнить. Ведь действия других можно направлять и пресекать самыми разными способами. На практике власть проявляется с помощью четырех конкретных средств. Назовем их каналами власти.