Чернильная кровь - читать онлайн книгу. Автор: Корнелия Функе cтр.№ 108

— Я хочу, чтобы никого не было рядом, когда я буду читать, — сказала Мегги, взглянув на Фарида. Потом повернулась и пошла к богадельне, держа в руке письмо Фенолио.

Фарид хотел бежать за ней, но Сажерук удержал его.

— Не мешай ей! — сказал он. — Ты думаешь, Мегги исчезнет среди слов? Ерунда. Мы все равно по горло завязли в истории, которую она будет читать. Она только постарается, чтобы для нас задул попутный ветер — и так оно и будет, если старик написал правильные слова!

Вещи спят и ждут лишь слова,

В каждой — песня взаперти.

Йозеф фон Эйхендорф. Волшебная палочка [17]

Роксана принесла Мегги масляную лампу и оставила ее одну в комнате, где они спали ночью.

— Буквам нужен свет, вот что неудобно, — сказала она. — Но если эти действительно так важны, как вы все уверяете, я понимаю, что ты хочешь читать их одна. Мне тоже всегда казалось, что голос у меня звучит всего лучше, когда я одна.

И уже в дверях добавила:

— А твоя мать… Они с Сажеруком хорошо знакомы?

«Не знаю! — чуть не выпалила Мегги. — Я никогда не спрашивала маму».

— Они были друзьями, — сказала она.

Ни слова о глухой злобе, которую она испытывала до сих пор при мысли, что Сажерук все эти годы знал, где Реза, но не сообщил об этом Мо… Но Роксана не задавала больше вопросов.

— Если тебе понадобится помощь, — сказала она, выходя, — я у Хитромысла.

Мегги подождала, пока ее шаги смолкнут в темном коридоре, а потом села на мешок с соломой и положила пергамент на колени. «Как было бы здорово, — невольно подумала она, — хоть разок почитать просто так, в свое удовольствие. Почувствовать на языке чары слов без того, чтобы от этого зависели жизнь и смерть, счастье и беда…»

Дома у Элинор она однажды чуть не поддалась искушению — глядя на книжку, которую очень любила в детстве, где были мышки в платьях с воланами и крошечных костюмчиках, варившие варенье и устраивавшие пикники. Она уже почувствовала на губах первое слово и резко захлопнула книгу, потому что ей вдруг представились отвратительные картины: нарядная мышка в саду у Элинор в окружении своих диких родичей, которые и представить себе не могут, что такое варить варенье, и платье с воланами, из-под которого торчит серый хвостик, в зубах у кошки, забредшей в рододендроны Элинор… Нет, Мегги никогда никого не выманивала из-за букв для собственного удовольствия, и сегодня вечером все тоже будет не так.

«Дыхание, Мегги, — сказал ей когда-то Мо. — Весь секрет — в дыхании. Оно дает голосу силу и наполняет его жизнью. И не только твоей жизнью. Мне иногда кажется, что с каждым вдохом мы втягиваем в себя все, что нас окружает, что составляет и движет мир, и это тоже попадает в слова».

Мегги попробовала. Попробовала дышать глубоко и спокойно, как море, рокот которого доносился снаружи. Вдох-выдох, вдох-выдох, словно пытаясь придать голосу силу моря. Масляная лампа, принесенная Роксаной, наполняла комнату мягким светом. По коридору прошла тихими шагами одна из лекарок.

— Я только расскажу продолжение! — прошептала Мегги. — Я расскажу продолжение этой истории, потому что она ждет продолжения. Ну, начали!

Она представила себе мощную фигуру Змееглава, как он ходит взад-вперед по своему дворцу, терзаемый бессонницей, и даже не подозревает, что где-то совсем рядом есть девочка, которая сегодня же ночью нашепчет смерти в ухо его имя. Мегги вытащила из-за пояса письмо, которое написал ей Фенолио. Хорошо, что Сажерук его не читал.

Дорогая Мегги!

Надеюсь, то, что я посылаю, тебя не разочарует. Как ни странно, оказалось, что писать я могу только то, что не противоречит уже сказанному мною о Чернильном мире. Я вынужден подчиняться правилам, которые сам же и установил, даже если сделал это бессознательно.

Надеюсь, твой отец чувствует себя лучше. До меня дошли слухи, что он тоже оказался в плену во Дворце Ночи, и в этом есть доля моей вины. Да, признаюсь. Ведь, как ты, наверное, уже догадалась, я взял его за образец для Перепела. Прости меня — я-то думал, что это очень удачная идея. В моей фантазии твой отец превратился в очень благородного разбойника, и, конечно, я и представить себе не мог, что он однажды и вправду окажется в моей истории. Как бы то ни было, он сюда попал, и Змееглав не выпустит его только потому, что я напишу несколько строк. Не таким я его создал, Мегги. История должна сохранять верность себе, другого пути нет, и поэтому я могу послать тебе лишь эти слова, которые пока что хотя бы отсрочат казнь твоего отца. Но я очень надеюсь, что в конце концов они помогут ему освободиться. Поверь мне: я убежден, что слова, которые я посылаю тебе вместе с этим письмом — единственные, с помощью которых можно привести мою историю к действительно хорошему концу. А ты ведь любишь истории с хорошим концом, правда?

Прочти продолжение моей истории, Мегги! Пока она сама себя не продолжила!

Я был бы рад привезти тебе эти слова сам, но мне нужно присматривать за Козимо. Боюсь, что в его случае мы слишком облегчили себе задачу. Береги себя, передавай от меня привет отцу, когда его увидишь (надеюсь, что это будет скоро), и юноше, благословляющему землю, по которой ты ступаешь. И кстати, скажи Сажеруку, хотя ему это и не понравится, что его жена слишком, красива для него.

Обнимаю тебя!

Фенолио

P. S. Поскольку твой отец выжил, напрашивается мысль: может быть, слова, которые я дал тебе для него, когда ты уходила в Чащу, все же подействовали. Если это так, Мегги, то, наверное, только потому, что я сделал его в какой-то степени одним из моих персонажей. А значит, от всей этой истории с Перепелом все же есть хоть какой-то прок, правда?

Ах уж этот Фенолио! Как он умел во всем находить себе оправдание. Порыв ветра ворвался в комнату, и листки пергамента затрепетали, словно истории не терпелось обрести продолжение.

— Да-да, хорошо. Начинаю! — прошептала Мегги.

Ей редко приходилось слышать, как читает ее отец, но она хорошо помнила, как Мо придает каждому слову единственно правильное звучание. Каждому… В комнате было совсем тихо. Казалось, весь Чернильный мир, каждая фея, каждое дерево и даже море ждут ее голоса.

Вот уже много ночей, — начала Мегги, — Змееглав не знал покоя. Его жена спала глубоко и крепко. Это была уже пятая жена, моложе трех его старших дочерей. Ее живот округло выступал под одеялом — она ждала от Змееглава ребенка. Если и этот ребенок окажется девочкой, он прогонит ее, как прогнал трех предыдущих жен. Он отошлет ее к отцу или в какой-нибудь уединенный замок в горах.