Делай деньги! - читать онлайн книгу. Автор: Терри Пратчетт cтр.№ 32

Да… есть одна вещь…

Солнце было жарким, и гномам было жарко. Они были горными гномами и чувствовали себя неуютно под открытым небом.

И зачем они были здесь? Король хотел знать, вдруг из ямы, которую копали големы для сумасшедшей курящей женщины, извлекут что-то ценное, но гномам было запрещено спускаться внутрь, потому что это нарушение границ владения. Так что они сидели в теньке и обливались потом, а сумасшедшая курящая женщина, которая дымила без остановки, примерно раз в день подходила и раскладывала перед ними на неотесанном походном столе всякие… штуки. У штук имелось между собой кое-что общее: они были скучны.

Здесь было нечего добывать, все это знали. Пустые пески и ил, сколько ни копай. Ни капли свежей воды. Те растения, которые здесь выживали, накапливали зимнюю дождевую воду в набухших, полых корнях или перебивались влагой морских туманов. Здесь не было ничего интересного, и то, что вынималось из глубокой, отвесной шахты, доказывало это и повергало в уныние.

Здесь находили останки древних кораблей, а временами – останки древних матросов. Нашлись две монеты, серебряная и золотая, которые оказались не такими скучными, и были правомерно конфискованы. Находились глиняные черепки, осколки статуи, которые собирали, как мозаику, кусок чугунного котла, якорь с несколькими звеньями цепи.

Гномам, сидящим в тени, было ясно, что сюда попадали только предметы, занесенные с моря. Но нельзя было забывать: в вопросах торговли и золота никогда не доверяй тому, кто смотрит поверх твоего шлема.

А еще тут были големы. Гномы ненавидели големов, потому что те передвигались бесшумно, несмотря на весь свой вес, и походили на троллей. Они постоянно прибывали и удалялись, невесть откуда тащили доски и спускались во мрак…

Однажды големы повалили из шахты, последовал долгий разговор, и курящая женщина направилась к наблюдателям. Они смотрели на нее нервно, как бойцы смотрят на приближение самоуверенного штатского, зная, что нельзя его убивать.

На ломаном гномьем женщина сообщила им, что туннель обвалился, и она уезжает. Все раскопанные ими предметы, сказала она, пусть подарят королю. И ушла, уводя с собой окаянных големов ^[6].

Это было на прошлой неделе. С тех пор туннель окончательно обрушился, и все занесло песком.

…Деньги сами заботились о себе. Они плыли по течению веков, погребенные среди бумаг, спрятанные за спинами законников, вычищенные, вложенные, изъятые, превращенные, отмытые, высушенные, выглаженные и отполированные, убереженные от вреда и налогов, а в первую очередь от самих Шиков. Они знали своих отпрысков – они ведь сами взрастили их, – поэтому к деньгам они приставляли охрану в виде попечителей, управляющих и контрактов, выдавая следующему поколению лишь строго отмеренное количество, достаточное для поддержания образа жизни, с которым ассоциировалась их фамилия, и оставляя излишки, чтобы потомки не отказали себе в удовольствии поучаствовать в семейной традиции и устроить между собой дрязги.

Они съезжались теперь, все ветви семейства, а нередко и отдельные члены семьи, со своими личными законниками и телохранителями, далеко не каждого удостаивая приветствием, чтобы ненароком не улыбнуться тому, с кем они в данный момент судились. Говорили, что в родственном смысле Шики ладили между собой, как кошки в мешке. Космо наблюдал за ними на похоронах, все они наблюдали друг за другом и, совсем как кошки, ожидали, кто нападет первым. Но тем не менее это было бы весьма достойное собрание, если бы придурковатый племянник, которому старая карга разрешила жить в подвале, не заявился в замызганном белом халате и желтой дождевой шляпе. Он не умолкал ни на минуту и совершенно испортил церемонию.

Но похороны закончились, и Шики приступили к своему обычному для такого повода занятию: они говорили о деньгах.

Шиков нельзя было усадить вокруг стола. Космо расставил небольшие столики таким образом, который, насколько ему было известно, отражал текущее положение альянсов и мелких братских междоусобиц, но родственники много раз пересаживались, ерзали и грозили судом, прежде чем наконец устроиться. За их спинами выстроились ряды бдительных законников, зарабатывавших по доллару каждые четыре секунды.

Космо вспомнил, что у Витинари из родственников была одна только тетушка. Вот повезло. Когда он станет Витинари, придется позаботиться о расправе.

– Дамы и господа, – сказал он, когда шипение и брань стихли. – Я счастлив видеть, что вы все собрались здесь сегодня…

– Ложь!

– Тебя в особенности, Пуччи, – сказал Космо, улыбаясь своей сестре. У Витинари не было и такой сестры, как Пуччи. Ни у кого не было, Космо мог побиться об заклад. Она была монстром в более или менее человечьем обличье.

– У тебя до сих пор что-то не так с бровями, между прочим, – сказала Пуччи. Она сидела одна за отдельным столом, ее голос звучал как пила, напоровшаяся на гвоздь, с добавочной ноткой противотуманной сирены, и ее всегда называли «первой красавицей», что лишний раз доказывало, сколько у Шиков денег. Раздели ее надвое, и хватило бы на двух красавиц, впрочем, не самых первых. Говорили, что отвергнутые ею мужчины от горя сигали с мостов, правда единственной, кто так говорил, была сама Пуччи.

– Уверен, все вы в курсе… – начал Космо.

– …что благодаря полной некомпетентности твоих родственников ты потерял наш банк!

Это послышалось из угла залы и вызвало хор всеобщего возмущения.

– Все мы здесь Шики, Жозефина, – сказал он строго. – Некоторые даже ими родились.

Это не сработало. А должно было. У Витинари бы сработало, Космо не сомневался. Но сейчас собравшиеся только рассердились. Несогласное ворчание стало громче.

– От некоторых из нас больше толку! – огрызнулась Жозефина. На ней было ожерелье из изумрудов, которые отбрасывали зеленоватый отсвет на ее лицо. Эффект впечатлял.

При всякой возможности Шики женились на дальних родственницах, но в каждом поколении, как правило, случалось несколько браков на стороне, чтобы избежать неприятностей вроде трехпалых отпрысков. Женщины находили красивых мужей, которые делали все, что им скажут, а мужчины находили жен, которые со сказочным успехом перенимали обидчивость и вспыльчивость ощипанной обезьяны – отличительные черты истинных Шиков.

Жозефина села на место с ядовитым удовольствием в глазах, когда ее слова были встречены одобрением, и вышла на бис:

– И что ты намерен предпринять по поводу этой непростительной ситуации? Ваша сторона поставила какого-то фигляра во главе нашего банка! Опять!

Пуччи развернулась в ее сторону:

– Как смеешь ты так отзываться об отце!

– И как смеешь ты так отзываться о Шалопае! – сказал Космо.