Моя сестра - читать онлайн книгу. Автор: Мишель Адамс cтр.№ 20

– Просто расскажи мне. Почему наши родители отдали меня?

Она немного сбавляет скорость и поправляет ремень безопасности. Облизывает губы.

– Что?

– Почему я? Что случилось?

– Это было давно. И как, по-твоему, я должна это помнить? – Она машет головой, смеется, но ее смех звучит не весело, а, скорее, неловко.

– Ну, ты же была там. И была достаточно взрослой, чтобы понять, о чем идет речь. И теперь ни к чему кого-то защищать. Если тогда случилось что-то значимое…

Она не дает мне закончить:

– Например?

– Не знаю. Просто «что-то».

– Что значимое? – Она вдруг хватает меня за запястье. – Что рассказывала тетя Джемайма? Точно тебе говорю – она все наврала.

Я бросаю взгляд на спидометр и вижу, как падает скорость.

– Джемайма – стерва поганая. Говорю тебе.

– Она говорила, что наша мать была в депрессии, и все. Но теперь мама умерла, и нет причин держать что-то в секрете. – Хватка Элли усиливается. – Мне просто нужно… Эй, остановись. Элли, отпусти меня. Мне больно.

Я нервничаю от того, что она меня схватила. Слышу звуки гудков и вижу в боковое зеркало, что нам моргают фарами дальнего света. Элли останавливается посередине дороги, и нас тут же обгоняют.

– Элли, отпусти. – Без единого слова она разжимает руку, заглядывая в зеркало, потом демонстрирует средний палец одному из водителей, который счел допустимым выразить свое недовольство. Слава богу, он не останавливается. Наш автомобиль вливается обратно в поток машин, и я облегченно вздыхаю.

– Говорю же, меня там не было. Я была не дома, – огрызается она. Я слышу ее быстрое и прерывистое дыхание. Она смотрит на меня:

– Меня там не было, – повторяет она, точно упрямый ребенок.

– О'кей, Элли. Забудь.

Не надо было давить. Я отвыкла. Забыла, на что она способна, и я ничего не добилась.

– Поговорим потом. – Просто хочу закончить этот разговор.

Она царапает свой лоб. Кожа покраснела, и я тянусь к ней и мягко отвожу руку, обнаруживая, что она начесала себе уже почти что дырку.

– Не трогай, – советую я, и она позволяет мне убрать ее руку. – Ты только больше травмируешь кожу.

Она поворачивается и смотрит на меня, улыбаясь так искренне и благодарно, что я невольно опускаю руку и поглаживаю ее по ноге, как любимую кошку. Она отвечает тем же.

– Чудесная Айрини. Ты всегда обо мне заботилась. Я всегда это знала, да. Никогда не забывала.

Она подносит пальцы к губам и обкусывает вокруг них кожу.

Именно ради таких моментов я возвращалась. Редкие проблески той Элли, которую я считала настоящей. Доброта и взаимосвязь. Я хотела, чтобы мы были такими. Даже сейчас я рада такому моменту, хотя теперь уверена, что эта ее смягченная версия – не что иное, как маска. Но сегодня я не боюсь ее так, как раньше. Осознание того, что мы с отцом чем-то связаны, пусть даже это чувство стыда, дало мне определенную власть. Оно отделяет Элли от нас, наделяет силой изнутри.

– Мне нужно позвонить Антонио, – говорю я, используя это как отвлекающий маневр. Она дает мне свой телефон. Не спрашивая, почему у меня нет телефона и кто такой Антонио. Я набираю номер, идут гудки. В последнюю минуту перед тем, как он отвечает, я вдруг понимаю, что включен «Bluetooth», и успеваю его отключить. Она не скрывает разочарования, руки впиваются в руль, она недовольна, что ее отключили от разговора. Ее ярость практически осязаема. Настоящая Элли вернулась.

– Это я. – Мы едем по извилистым дорогам, мимо раскинувшихся на холмах особняков, оставляя позади деревенский шум.

– Буонджорно, – отвечает он, его голос звучит блекло и безразлично. Плохой знак. Язык – это тот барьер, который он использует, когда не очень хочет говорить со мной, или когда он хочет говорить обо мне. К тому же в его дыхании мне слышатся колючие нотки досады.

– Прости, что я долго не звонила.

Смотрю на часы: почти шесть часов вечера. Уже слишком поздно, не прокатит.

– Я звонил на домашний. На номер, с которого ты вчера звонила. Думаю, мне ответил твой отец.

– Ты звонил туда? Что он сказал?

– Что тебя нет дома. И что он не знает, когда ты вернешься.

– Верно, мы были не дома, – подтверждаю я, взволнованная тем, что он говорил с моим отцом. Даже ему это удалось. Вижу, как Элли смотрит на меня. Я по глупости отвечаю на взгляд, и она слегка подмигивает мне. Ну, хотя бы успокоилась.

– Что делала?

Ходила по магазинам? В тренажерный зал? Обедала с незнакомцем? Я, конечно, не эксперт в том, как надо оплакивать смерть матери, но уверена, что все вышеперечисленное не будет допустимым. Особенно для Антонио. Понимая, как дико звучит описание нашего дня, я задумываюсь, а какого ж черта творит Элли? Ее-то они вырастили, а она выезжает за покупками, занимается спортом, цепляя всяких дружков по случайному сексу. Она, кажется, отлично проводит время, и ко мне возвращается мучительная мысль о том, что она может быть виновата в смерти нашей матери.

– Да, готовимся к похоронам.

– Когда они? – спрашивает он.

– Через два дня, и, как только все закончится, я уеду отсюда. – Я добавляю это к сведению Элли, ну, и для него тоже. Хочу, чтобы он думал, что я жажду вернуться к нему, и что он не должен покидать меня. Хотя бы сейчас.

– Я позвоню тебе из дома позже.

– О'кей. – Он заканчивает разговор раньше, чем я успеваю сказать что-либо еще.

– Хорошо. Люблю тебя. Пока, – говорю я, слушая гудки. Он хотел скорее повесить трубку, но я сделала все возможное, чтобы скрыть это.

– Почему ты не сказала ему правду? – спрашивает Элли, когда я отдаю ей телефон.

– Правду о чем? – спрашиваю я, как будто не знаю, что она имеет в виду.

– О том, чем мы занимались. Шопинг, фитнес. Мальчики. Ну да, – заключает она, и, перечисляя наши занятия, покачивает головой, как бы взвешивая мысль, – ты могла бы убрать часть про Мэтта. Но шопинг и спорт? Что с этим не так?

– Мы с Мэттом были не на свидании, ты в курсе? Я не делала ничего запретного. Я ждала тебя.

Она улыбается, как будто мы обе знаем, что на самом деле мои слова – ложь. В то же время я вспоминаю, как он флиртовал со мной и как мне это нравилось. Ну, вроде бы флиртовал, так мне показалось. Однако нравилось мне это совершенно точно.

– Но Антонио этого не поймет, – говорю я, складывая руки на груди, и смотрю в окно, пока мы петляем по дорогам.

– Почему?

– Он сочтет это ненормальным.

В какой-то момент кажется, что она сейчас будет дальше лезть в мою жизнь, но в последнюю минуту она откидывается на сиденье, обратив внимание на какие-то активные действия снаружи. Произошла авария, сбили велосипедиста, машина «скорой помощи» заняла две полосы, медики спешили, как могли. Собралась небольшая толпа людей, одни толкаются, чтобы посмотреть, другие переживают и хотят помочь. Я отворачиваюсь, не хочу смотреть.