Отель "У погибшего альпиниста". Стажеры. Улитка на склоне - читать онлайн книгу. Автор: Аркадий Стругацкий cтр.№ 21

– Что с вами случилось? – спросил я. Глядя на него, я испытывал определенное облегчение: оказывается, мысль о том, что где-то за кулисами убийства прячется невидимый Хинкус, очень беспокоила меня.

– Что случилось… – бормотал он. – Сами видите, что случилось! Связали, как барана, и сунули под стол…

– Кто?

– Почем я знаю? – сказал он мрачно, и вдруг его всего передернуло. – Бог ты мой! – пробормотал он. – Выпить бы… У вас нет чего-нибудь выпить, инспектор?

– Нет, – сказал я. – Но будет. Как только вы ответите на мои вопросы.

Он с трудом поднял левую руку и отогнул рукав.

– А, черт, часы раздавил, сволочь… – пробормотал он. – Сколько сейчас времени, инспектор?

– Час ночи, – ответил я.

– Час ночи… – повторил он. – Час ночи… – Глаза у него остановились. – Нет, – сказал он и поднялся. – Надо выпить. Схожу в буфетную и выпью.

Легким толчком в грудь я усадил его снова.

– Успеется, – сказал я.

– А я вам говорю, что хочу выпить! – сказал он, повышая голос и снова делая попытку встать.

– А я вам говорю, что успеется! – сказал я, снова пресекая эту попытку.

– Кто вы такой, чтобы здесь распоряжаться? – уже в полный голос взвизгнул он.

– Не орите, – сказал я. – Я – полицейский инспектор. А вы на подозрении, Хинкус.

– На каком еще подозрении? – спросил он, сразу сбавив тон.

– Сами знаете, – ответил я. Я старался выиграть время, чтобы сообразить, как действовать дальше.

– Ничего я не знаю, – угрюмо заявил он. – Что вы мне голову морочите? Ничего я не знаю и знать не хочу. А вы за ваши штучки ответите, инспектор.

Я и сам чувствовал, что мне придется отвечать за мои штучки.

– Слушайте, Хинкус, – сказал я. – В отеле произошло убийство. Так что лучше отвечайте на мои вопросы, потому что, если вы будете финтить, я изуродую вас, как бог черепаху. Мне терять нечего, семь бед – один ответ.

Некоторое время он молча смотрел на меня, приоткрыв рот.

– Убийство… – повторил он как бы разочарованно. – Вот те на! А только я-то здесь при чем? Меня самого без малого укокошили… А кто убит?

– А вы думаете – кто?

– Откуда мне знать? Когда я из столовой уходил, все вроде были живы. А потом… – Он замолчал.

– Ну? – сказал я. – Что было потом?

– А ничего не было. Я сидел себе на крыше, задремал. Вдруг чувствую, душат, валят, а больше ничего не помню. Очнулся под этим паршивым столом, чуть с ума не сошел: думал, заживо похоронили. Принялся стучать. Стучал-стучал, никто не идет. Потом вы пришли. Вот и все.

– Вы можете сказать, когда примерно вас схватили?

Он задумался и некоторое время сидел молча. Потом он вытер ладонью рот, посмотрел на пальцы, его снова передернуло, и он вытер ладонь о штанину.

– Ну? – сказал я.

Он поднял на меня тусклые глаза.

– Что?

– Я спрашиваю, когда примерно вас…

– А… Да что-то около девяти. Последний раз, когда я смотрел на часы, было восемь сорок.

– Дайте сюда ваши часы, – сказал я.

Он послушно отстегнул часы и протянул мне. Я заметил, что запястье у него покрыто сине-багровыми пятнами.

– Разбиты они, – сообщил он.

Часы были не разбиты, они были раздавлены. Часовая стрелка отломилась, а минутная показывала сорок три минуты.

– Кто это был? – снова спросил я.

– Откуда мне знать? Я же говорю, что задремал.

– И не проснулись, когда вас схватили?

– Меня схватили сзади, – угрюмо произнес он. – Нет у меня глаз на заду.

– А ну, поднимите подбородок!

Он мрачно смотрел на меня исподлобья, и я понял, что я на верном пути. Я взял его двумя пальцами за челюсть и толчком вздернул его голову. Бог знает, что означали эти синяки и царапины на его худой жилистой шее, но я уверенно сказал:

– Перестаньте лгать, Хинкус. Вас душили спереди, и вы его видели. Кто это был?

Дернув головой, он освободился.

– Идите к черту, – прохрипел он. – К дьяволу. Не ваше собачье дело. Кого бы здесь ни стукнули, я к этому отношения не имею, а на остальное мне наплевать… И мне нужно выпить! – заорал он вдруг. – У меня все болит, понимаете вы это, полицейская балда?

По-видимому, он был прав. В чем бы он ни был замешан, к убийству он отношения не имел, во всяком случае, прямого. Однако и я не имел права отступать.

– Как угодно, – холодно сказал я. – Тогда я запру вас в кладовку, и вы не получите ни бренди, ни сигарет, пока не скажете все, что знаете.

– Да что вам от меня нужно?.. – простонал он. Я видел, что он вот-вот заплачет. – Чего вы ко мне привязались?

– Кто вас схватил?

– Ч-черт! – прошипел он в отчаянии. – Да не желаю я об этом говорить, можете вы это понять? Видел, да, видел, кто это был! – Его снова передернуло, прямо-таки перекосило на сторону. – Врагу своему не пожелаю такое увидеть!.. Вам, черт бы вас подрал, не пожелаю такого! Вы бы сдохли от страха!

Он был не в себе.

– Ладно, – сказал я и поднялся. – Пойдемте.

– Куда?

– За выпивкой, – сказал я.

Мы вышли в коридор. Он пошатывался и цеплялся за мой рукав. Мне было интересно, как он отреагирует, увидев наклейки на двери Олафа, но он ничего не заметил, ему явно было не до того. Я привел его в бильярдную, нашел на подоконнике полбутылки бренди, оставшиеся с вечера, и подал ему. Он жадно схватил бутылку и надолго присосался к горлышку.

– Господи, – прохрипел он, утираясь. – Смачно-то как!..

Я смотрел на него. Можно было, конечно, предположить, что он в сговоре с убийцей, что все это задумано для отвода глаз, тем более что он приехал вместе с Олафом, можно было даже предположить, что он и есть убийца и что сообщники потом связали его для создания алиби, но я чувствовал, что это слишком сложно для правды. То есть с ним явно было не все в порядке: никакой он не туберкулезник, и никакой он, видимо, не ходатай по делам несовершеннолетних, и остается открытым вопрос, для чего он торчал на крыше… Меня вдруг осенило. Что бы он ни делал на крыше, это кому-то мешало, возможно, как-то мешало покончить с Олафом, и его убрали. Его убрали, а тот, кто его убирал, внушал почему-то Хинкусу невыносимый ужас, а значит, не был постояльцем отеля, ибо никого в отеле Хинкус, по-видимому, не боялся. Чепуха какая-то… И тут я вспомнил все эти истории с душем, с трубкой, с таинственными записками… и вспомнил, каким зеленым и напуганным был Хинкус, когда днем спускался с крыши…

– Слушайте, Хинкус, – мягко сказал я. – Тот, кто вас схватил… вы ведь видели его и раньше, днем?