Девятнадцать стражей - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Аренев cтр.№ 97

– Со специями она безвредна.

Когда я выдавливаю очищенную еду в питательную трубку на боку шлема, лицо девочки, словно гладь пруда, покрывается рябью и мое отражение распадается на сотни цветных осколков.

Это улыбка.

Другие не доверяют человеку из Купола, так как он в своем костюме прятался около деревни.

Он говорит, что обитатели Купола боятся вас, потому что не понимают. Он хочет это изменить.

Мамин смех звучит как рокот воды, перекатывающейся по камням. Ее кхожа меняет текстуру, и отраженный свет разбивается на дрожащие изломанные лучи.

Он заворожен игрой, в которую я играю. Я провожу палочкой по животу, бедрам, груди, а кхожа колеблется и гонит волну вслед за ней. Он записывает все, что мы говорим. Спрашивает, знала ли я отца.

Должно быть, Купол – странное место.

Отвечаю:

– Нет. Во время сезонных праздников мужчины и женщины сплетаются вместе, а кхожа направляет семя туда, куда они хотят.

Он говорит, что ему жаль.

– Чего?

Мне трудно по-настоящему понять, о чем он думает. В отличие от кхожи, голое лицо молчит.

– Всего этого, – он обводит рукой вокруг.

Когда пятьдесят лет назад разразился мор, сошедшие с ума наноботы и биоусилители сожрали кожу, слизистые пищеводов, теплые, мягкие наружные оболочки всех полостей, скрывающихся за естественными отверстиями в человеческих телах.

Потом место потерянной плоти заняла пленка из крошечных роботов и колоний бактерий. Мор покрыл этих людей снаружи и изнутри, словно лишайник.

Те, у кого были деньги – мои предки, – завладели оружием, построили купола и оттуда наблюдали, как на поверхности Земли умирают остальные.

Но были и те, кто выжил. Живой паразит приспособился к среде, и его носители смогли есть мутировавшие фрукты, пить отравленную воду и дышать токсичным воздухом.

Под куполом о зараженных травили анекдоты, а кто был посмелее, даже торговали с ними. Но никто из нас больше не считал их людьми.

Некоторые заявляют, что зараженные довольны своей участью. Такие люди просто не видят дальше своего носа и пытаются снять с себя ответственность. Волею случая я родился в куполе, а она снаружи. Не ее вина, что она щиплет свою изуродованную кожу, а не размышляет на философские темы; что шипит и причмокивает, а не выстраивает свою речь сообразно законам риторики; что не ведает близких семейным отношений – только инстинктивную животную тягу к близости.

Мы, люди Купола, должны ее спасти.

– Ты хочешь снять мою кхожу? – спрашиваю его.

– Да, чтобы найти лекарство для тебя, твоей матери, всех остальных зараженных.

Я знаю его достаточно хорошо, чтобы понять: он вполне искренен. Для него не важно, что кхожа такая же часть меня, как уши. Он верит, что для меня лучше быть освежеванной, искалеченной, остаться голой.

– Наш долг – помочь вам!

Для него мое счастье – несчастье, моя задумчивость – депрессия, а мои желания – заблуждения. Забавно, как человек видит только то, что хочет видеть. Он хочет сделать из меня свою копию, потому что считает, будто он лучше меня.

Я быстро хватаю камень – так, что он не успевает среагировать, – и вдребезги разбиваю стеклянную сферу вокруг его головы. Он кричит, а я касаюсь его лица и наблюдаю, как кхожа, извиваясь, ползет по моим рукам и покрывает лицо.

Мама права. Он пришел сюда не учиться, но мне все-таки придется преподать ему урок.

Поезд остановился, и Генерал соскочил на землю. Сквозь клубы пара, текущие от локомотива, увидел коренастую фигуру гнома-машиниста, который уже орудовал возле колес, высотою превосходивших его вчетверо, – по лишь ему одному известным причинам гном яростно лупил в грязный металл молотом на очень длинной рукояти.

Генерал взмахнул тростью, удерживая адъютанта, подбегавшего к рельсам, и шагнул к гному.

– Надеюсь, все в порядке?

Тот взглянул, засопел, отложил молот. На черном от сажи лице поблескивали желтоватые белки. Дико спутанная борода гнома была сейчас цвета смолы, и из нее наверняка удалось бы вычесать с пол-лопаты угля. Машинист сунул руку куда-то под этот буйный куст волос, вынул сигарету и спички, закурил, затянулся.

– Все в порядке, Генерал, – сказал, успокоив уже нервы.

Генерал глянул на часы, которые вынул из левого кармана куртки.

– Без четверти два. На полторы клепсидры быстрее, чем вы обещали. Неплохо.

Гном фыркнул дымом; тлеющий красным кончик сигареты, воткнутой куда-то в середину темных зарослей, где были губы машиниста, на миг разгорелся еще сильнее.

– Не в том дело. На помощника мне насрать. Вы, Генерал, можете быть спокойны, «Демон» тянет что твоя зараза, мог бы даже и быстрее.

– Я бы скорее предпочел больше вагонов.

– Тоже справится.

– Ну. Чудесно. Я рад. – Он похлопал гнома по плечу левой рукой (сверкнули камни, блеснул металл), на что гном ощерил в ухмылке кривые зубы; но Генерал смотрел уже в сторону, точнее – на адъютанта, который все же к ним приближался. Генерал попрощался с машинистом и вошел под навес угольного бункера. Керосиновая лампа, которая качалась тут под крышей, отбрасывала вокруг бледные тени. Майор Закраца встал по стойке смирно и отдал честь по уставу: каблуки вместе, высокие голенища сверкают, левая ладонь на рукояти сабли, правая рука энергично вскинута вперед и вверх.

– Да ладно тебе, Закраца, мы не на параде.

– Так точно, Генерал.

После чего перешел в настолько же уставное «вольно».

Генерал с Закрацей попросту не мог ничего поделать; даже не пытался изменить привычки офицера, вероятно, тот не избавится от них до самой смерти. Однажды подростком Закраца – тогда еще кадетом Академии Войны – выбрался вместе со своей дружиной в поход в горы Заката. Был у них свободный месяц, хотели проверить истинность легенд, им это показалось хорошим развлечением для будущих армейских командиров. Из всей дружины выжил только Закраца: Железный Генерал, который как раз был неподалеку – наносил визит знакомому некроманту, – спас парня, буквально вырвал его из когтей дракона. Генерал и так был героем для любого из урвитских кадетов, в глазах же молодого Закрацы вырос как минимум до полубога. Закраца повзрослел, стукнул ему тридцатник – но в частной его теогонии до сих пор ничего не изменилось.

– Ну что там?

– Плохо. Иллюзионисты Ползача раскрыли над городом Жабье Поле. Люди смотрят. Птах лупит княжьих, как хочет.

– Варжад должен был издать декрет.

– Не издал.

– Громы и молнии. Что говорит?