Покорение Южного полюса. Гонка лидеров - читать онлайн книгу. Автор: Роланд Хантфорд cтр.№ 163

После нескольких часов сна Амундсен поднял весь лагерь ровно в полночь, чтобы провести первое наблюдение.

Они проснулись и вышли из палаток. Как заметил Бьяаланд, стояла «самая прекрасная солнечная погода, и наблюдатели бродили повсюду со своими инструментами, решая, где лучше встать». Поразительно, как погода еще раз подстроилась под Амундсена. Ветер стих, воздух очистился, и солнце сияло без помех так долго, как нужно было для того, чтобы окончательно убедиться – цель достигнута. Амундсен вряд ли мог просить большего, но его суховатый рассказ странно контрастировал со всеми героическими полярными сагами о трудностях и несчастьях. «Собаки лежат, растянувшись под теплыми лучами солнца, – написал он в один из моментов, – и наслаждаются жизнью, несмотря на то, что едят недостаточно».

Первое наблюдение показало, что лагерь находится примерно в четырех милях от самого полюса. Направление к нему было неизвестно – требовались дополнительные замеры.

Когда это выяснилось, Амундсен собрался послать трех своих спутников «очертить» квадрат с полюсом, чтобы убедиться, что партия охватила всю площадь, где он находится. Один из них, Бьяаланд, предпочел выйти немедленно, пока погода была благоприятной. Амундсен согласился с таким решением. В два тридцать утра, после дополнительного завтрака, состоявшего из горячего шоколада и печенья, Бьяаланд, Вистинг и Хассель должны были пройти на лыжах по десять миль каждый: Бьяаланд в продолжение их курса от Фрамхейма, Вистинг и Хассель – под прямыми углами влево и вправо соответственно. Шли в одиночку, без компаса, поскольку их компасы, установленные на санях, были слишком тяжелыми для переноски. Весь их дневной рацион состоял из печенья, по тридцать штук на каждого, – немного на целый день.

Этот поход [писал впоследствии Амундсен] был не совсем безопасным… В той бесконечной и безликой пустоте нашу палатку, никак не отмеченную, легко можно было сравнить с вошедшей в поговорки иголкой в стоге сена… Нашим товарищам приходилось ориентироваться по солнцу… а если оно скроется, то помочь могли лишь их собственные следы. Но в таких местах полагаться на следы опасно. Досчитаешь до трех – и вот уже все плато превращается в бурлящий снежный вихрь, где все следы стираются так же быстро, как и появились. Учитывая, с какими переменами погоды мы сталкивались, это было вполне возможно. Так что эти трое рисковали своими жизнями в то утро… несомненно. И очень хорошо это знали.

Однако их попросили пойти на такой риск не ради научных экспериментов, а для того, чтобы вся их работа не оказалась тщетной. После спора Кука и Пири, после слухов о Шеклтоне полярные исследователи не могли больше рассчитывать на то, что им поверят на слово. Амундсен знал: уловка со сменой маршрута делала его особенно уязвимым, он легко мог стать мишенью для сомнений и подозрений. Свидетельство его соперника становилось посланной небом возможностью убедительного подтверждения. Поэтому Бьяаланд, Вистинг и Хассель, предвосхищая возможную критику, отправились в путь, чтобы установить заметные знаки, которые не мог не увидеть Скотт.

Каждый знак представлял собой запасную штангу для путемера – твердую деревянную планку в двенадцать футов высотой, к одному концу которой был прикреплен черный флажок и небольшой пакет, содержавший записку для Скотта с пеленгом и расстоянием до их лагеря. Каждый из лыжников нес один из этих странных предметов на плечах и, пройдя положенные десять миль – судя по времени, – надежно воткнул его в снег.

Погода – естественно – оставалась хорошей. Как и ожидалось, примерно через шесть часов ожидания Амундсен увидел трех лыжников, показавшихся на горизонте почти одновременно. Все они оказались в палатке около десяти утра. «Английского флага не видел нигде», – заметил Бьяаланд и мгновенно уснул в своем спальном мешке с блаженной улыбкой на губах. Немудрено, ведь он за сутки прошел тридцать пять миль почти без сна на высоте более 10 тысяч футов.

Тем временем Амундсен и Хелмер Ханссен делали частые замеры высоты солнца. Амундсен все же захватил с собой теодолиты – исключительно ради максимально точных наблюдений на полюсе. Но оба инструмента оказались повреждены, так что ему пришлось использовать вместо них секстант. Это было трудное дело, приходилось фокусироваться на искусственном горизонте под направленным вниз углом, точно ловить прямое изображение солнца и его отражение.

Довольно интересно видеть солнце, передвигающееся по небу на одной и той же высоте день и ночь [заметил Амундсен]. Я думаю, что мы первые, кто видит эту удивительную картину.

Это было первое деликатное сомнение Амундсена, высказанное в адрес Кука и Пири, споривших о своем первенстве в достижении Северного полюса. Единственный намек в его дневнике на то, что в глубине души он не верил им обоим. Горечь признания в том, что его «угораздило» покорить «не тот» полюс, в то время как «желанный» по-прежнему оставался незавоеванным.

Только к вечеру 16 января Амундсен точно определил свое местонахождение. К его изумлению, оказалось, что они находятся на 123-м меридиане восточной долготы вместо 168-го западной, по которому он следовал на плато. Это означало сдвиг на 69° к западу. Однако на этой широте градус долготы равнялся всего лишь 200 ярдам вместо шестидесяти миль на экваторе, так что они сбились с пути не более чем на семь миль. Итоговые вычисления показали, что они находятся в пяти с половиной милях от полюса, который гарантированно попадал в «квадрат», очерченный Бьяаландом, Хасселем и Вистингом.

Тем временем во второй раз за несколько дней Амундсен проверил запасы. Он обнаружил, что может кормить людей еще восемнадцать дней, а собак – десять. С учетом поправки на встречный ветер и плохую погоду им нужно будет шесть дней идти до первого склада, находившегося на отметке 88°35′. Топлива они имели с избытком, лето еще даже не перевалило за середину, и погода обещала быть хорошей. Он решил, что может с полным основанием провести вторую серию наблюдений на только что покоренном полюсе и еще раз убедиться в правильности разметки.

17 декабря рано утром они свернули лагерь, запрягли собак, выстроили сани вдоль меридиана.

Вести колонну к полюсу было делом чести. Амундсен предоставил это Бьяаланду. Он поступил так из уважения к великому лыжнику, а также в качестве комплимента жителям Телемарка, ставшим пионерами лыжного спорта. Амундсен чувствовал, что именно лыжи обеспечили ему победу, без них он не достиг бы своей цели. Бьяаланду как единственному уроженцу Телемарка надлежало первым оказаться на полюсе. Аплодисменты остальных подтверждали, что ни у кого возражений нет.

«Благодарю, – тихо сказал Бьяаланд, когда Амундсен распорядился, чтобы он шел вперед. – Парни из Моргедаля скажут спасибо. Будет забавно дойти до финиша в этой гонке».

Ему нужно было идти строго прямо, потому что достижение полюса зависело от точного следования вычисленным курсом. Амундсен пошел последним, чтобы проверять, насколько точно они двигаются. Он сказал, что было «одно удовольствие наблюдать, как Б. держит курс. Он двигался, словно шел по размеченной флажками трассе».

В 11 часов Бьяаланд пересек линию «финиша», за ним следовали Хассель и собака-вожак Хелмера Ханссена – именно в таком порядке.