Продавец воздуха. Властелин мира. Изобретения профессора Вагнера - читать онлайн книгу. Автор: Александр Беляев cтр.№ 106

Я чувствую, как толстые стекла нашего стеклянного пола напружились, стали выпуклыми, дрожат… Скоро они не выдержат, и я провалюсь в бездну…

Кто это ворчит рядом со мной?.. А, профессор Вагнер.

Я с трудом поднимаюсь: бешеная скорость Земли наполнила свинцом мое тело. Я тяжело дышу…

— Вы!.. — обращаюсь со злобой к профессору Вагнеру. — Зачем вы сделали это? Вы погубили человечество, вы уничтожили жизнь на Земле… Отвечайте мне! Сейчас же уменьшите движение Земли, иначе я…

Но профессор молча отрицательно качает головой.

— Отвечайте! — кричу я, сжимая кулаки.

— Я не могу ничего поделать… очевидно, я допустил ошибку в расчетах…

— Так вы заплатите за эту ошибку! — вскричал я и, совершенно обезумев, бросился на Вагнера и начал его душить… В этот же момент я почувствовал, как трещит наш пол, лопаются стекла, и я, не выпуская Вагнера, лечу с ним в бездну…

V. «НОВЫЙ СПОСОБ ПРЕПОДАВАНИЯ»

Передо мною улыбающееся лицо профессора Вагнера. Я с удивлением смотрю на него, потом вокруг себя.

Раннее утро. Голубой полог неба. Море синеет вдали. У веранды две белые бабочки мирно порхают. Мимо меня проходит экономка с большим куском сливочного масла на тарелке…

— Что это?.. Что все это значит? — спрашиваю я профессора.

Он улыбается в свои длинные усы.

— Прошу извинения, — говорит он, — что я без вашего разрешения и даже не будучи с вами знаком использовал вас для одного опыта. Если вы знаете меня, то вам, вероятно, известно, что я давно работаю над разрешением вопроса, как одному человеку вместить огромную массу современных научных знаний. Я лично, например, достиг того, что каждая половина моего мозга работает самостоятельно. Я уничтожил сон и утомляемость…

— Я читал об этом, — ответил я. Вагнер кивнул головой.

— Тем лучше. Но это не всем доступно. И я решил использовать для педагогических целей гипноз. Ведь в конце концов и в обычной педагогике есть доля гипноза… Выйдя сегодня рано утром на прогулку, я заметил вас… Вы уже не первый день дежурите за можжевеловым кустом? — спросил он с веселой искоркой в глазах. Я смутился.

— Ну, вот я и решил наказать вас за ваше любопытство, подвергнув гипнозу…

— Как, неужели все это было?..

— Только гипнозом, с того самого момента, как вы увидали меня. Не правда ли, вы все пережили как реальность? И уж, конечно, никогда в жизни вы не забудете пережитого. Таким образом, вы имели возможность получить урок наглядного обучения о законах тяжести и центробежной силы… Но вы оказались очень нервным учеником и под конец урока вели себя несколько возбужденно…

— Но сколько же времени продолжался урок?

Вагнер посмотрел на часы.

— Минуты две, не более. Не правда ли, продуктивный способ усвоения знаний?

— Но позвольте, — вскричал я, — а это стеклянное окно, эти скобы на земле!.. — Я протянул руку и вдруг замолчал. Площадь двора была совершенно ровною; не было ни скоб, ни стеклянного круглого «окна»… — Так это… тоже был гипноз?

— Ну, разумеется… Сознайтесь, что вы не очень скучали за моим уроком физики? Фима, — крикнул он, — кофе готов? Идемте завтракать.

1. СТРАННЫЙ ЖИЛЕЦ

— Дэзи… Я не перенесу ее потери! Дэзи — мой лучший друг… Я так одинока…

Гражданка Шмеман вытерла кружевным платочком красные подслеповатые глаза и длинный нос.

— Уверяю вас, — продолжала она, жалобно всхлипнув, — что это дело рук профессора Вагнера. Я сама не раз видела, как он приводил на веревочке собак в свою квартиру… Что он делает с ними? Боже! Мне страшно подумать! Может быть, моей Дэзи нет в живых… Примите меры, прошу вас!.. Если вы не сделаете этого, я сама пойду в милицию!.. Дэзи, моя бедная крошка!..

И мадам Шмеман вновь заплакала… Ее худые старые щеки покрылись красными пятнами, нижняя губа отвисла.

Жуков, председатель жилищного товарищества, круто повернулся на стуле и щелкнул пальцами. Он терял терпение.

— Успокойтесь, гражданка! Уверяю вас, что мы примем меры. А сейчас, простите… Я очень занят…

Шмеман глубоко вздохнула, поклонилась и вышла. Жуков вздохнул с облегчением и обернулся к секретарю правления Кротову:

— Фу!.. Измучила! Бывают же такие настырные бабы!

— Да… — задумчиво отозвался Кротов. — Бедовая старуха! А дело расследовать надо. Ведь это четвертый случай пропажи собак только на нашем дворе. Соседи тоже жалуются. Что за собачий мор? Я не удивлюсь, если действительно окажется, что собак крадет профессор Вагнер. Только на кой черт они ему нужны? Воротники на шубу делает? Странный человек! Подозрительный человек!

— Профессор!

— Что из того, что профессор? Может быть, он фальшивые деньги делает.

— Из собак?

— Ты не смейся. Бывали случаи! Собаки — особая статья. Ты обрати внимание: у него в комнате всю ночь свет. На оконной занавеске его тень часто видна. Шатается по комнате… Полуночник!

— Да, со странностями человек… На днях я еду домой в трамвае. Гляжу, напротив сидит профессор Вагнер. В каждой руке по книжке держит и обе сразу читает. Я в книжки заглянул. Одна — русская, все цифры разные, а другая — немецкая. И вот что удивительно: каждый глаз у него отдельно по строчкам бегает: одним глазом одну книгу читает, другим — другую. Кондукторша подошла к нему. «Билет, — говорит, — возьмите!» Он на нее один глаз поднял, а другим в книжку смотрит. Она так и ахнула. И публика вся на него уставилась. Смотрят, рты открыли от удивления, а он хоть бы что…

— Может быть, он с ума сошел?

— Все возможно…

Стукнула дверь. В комнату вошла Фима, старая экономка профессора Вагнера.

— Здравствуйте вам! Барин мой за квартиру деньги прислал.

— Были бары, да все вышли! — сказал Жуков.

— Ну, хозяин, что ли, Вагнер.

— А вот она нам скажет!..

— Расскажи нам, Фима, что твой «барин» с собаками делает.

Фима безнадежно махнула рукой.

— Много собак-то у него? Говори правду!

— Сколько у него собак, сказать не могу: не пускает он меня во вторую комнату, где они у него. А собаки есть. Слышно, как лают. Ночью раз подсмотрела я в щелочку. Ну что же? Сидит собака, привязанная на коротком ошейнике. Лечь не может. Спать ей, видно, смерть как хочется. Голова так и виснет. А он сидит около да ее так ласково под шеей щекочет: спать не дает. И сам он не спит. Он никогда не спит!

— Как же так не спит? Человек не может не спать.

— Уж не знаю как, а только совсем не спит. И кровать давно выбросил. «Чтоб ее, — говорит, — и звания не было! Кровать, — говорит, — только больным нужна».