На помощь, Дживс! Держим удар, Дживс! (сборник) - читать онлайн книгу. Автор: Пэлем Грэнвил Вудхауз cтр.№ 18

– Я просто поинтересовалась. – Она хихикнула. – Ну и загремел же ты! «Как упал ты с неба, денница, сын зари», – сказала я себе. Какой ты нервный, Берти. Пора научиться владеть собой. Попробуй попринимать какое-нибудь успокоительное. Я уверена, сэр Родерик может тебе прописать, если ты к нему обратишься. Ну, что теперь?

– Что значит «что теперь»?

– Что ты собираешься предпринять?

– Вытряхну тебя из шезлонга, сяду в него сам, возьму книгу, первые главы которой показались мне увлекательными, продолжу чтение и постараюсь забыть весь этот бред.

– Ты хочешь сказать, что не собираешься сделать еще один заход?

– Нет. Бертрам выбывает из игры. Можешь считать это моим официальным заявлением для прессы.

– А как же коровий сливочник? Представь себе печаль и муки дяди Тома, когда он узнает о постигшей его утрате.

– Чихать я хотел на дядю Тома.

– Берти! Я тебя не узнаю!

– Ты бы и маму родную не узнала, если бы тебе пришлось, как мне, стоять на карачках в спальне Уилберта, с креслом, обмотанным вокруг шеи, а туда вошла мамаша Артроуз.

– Да что ты!

– Собственной персоной.

– И что ты ей сказал?

– Сказал, что ищу мышь.

– Неужели не мог придумать что-нибудь получше?

– Нет.

– Ну и чем все кончилось?

– Я слинял, а она осталась в полной уверенности, что у меня не все дома. Вот почему, Бобби, когда ты заводишь речь о том, чтобы сделать еще один заход, я могу лишь горько рассмеяться в ответ, – сказал я и горько рассмеялся. – Ни за что не пойду больше в эту чертову комнату! Даже за миллион фунтов стерлингов наличными в мелких купюрах.

На лице у нее появилась презрительная гримаса. Ну, вы знаете, как дамочки поджимают и одновременно вытягивают губы. Все это должно было означать, что она разочаровалась в Бертраме, хотя прежде ожидала от него гораздо большего. Потом она выразила это словами:

– И это говорит бесстрашный Вустер?

– Он самый.

– Слушай, ты человек или мышь?

– Умоляю, не произноси при мне слово «мышь».

– Но я уверена, что стоит попробовать еще раз. За битого двух небитых дают. И я тебе помогу.

– Ха!

– По-моему, я это уже где-то слышала.

– И еще не раз услышишь – не сомневайся.

– Ну, будь умником, Берти. Если мы будем действовать сообща, все пройдет как надо. Вряд ли мамаша Артроуз снова нагрянет в комнату. Молния не ударяет в одно дерево дважды.

– Кто это тебе сказал?

– А если она все-таки придет… Знаешь, как мы поступим? Ты войдешь в комнату и начнешь искать, а я буду стоять за дверью.

– Велика помощь, нечего сказать!

– Ты меня не понял: если она снова появится, я начну петь.

– Всегда рад послушать, как ты поешь, но какой от этого прок?

– Ох, Берти, ты и вправду непроходимый болван! Неужели до тебя не доходит? Когда ты услышишь, что я запела, ты будешь знать, что надвигается опасность, и у тебя будет куча времени смыться через окно.

– Ага, и сломать себе шею.

– С чего ты взял? Там же балкон. Я видела, как Уилберт Артроуз делал на балконе утреннюю зарядку. Он страшно сопел, принимал невообразимые позы и…

– К черту Уилберта вместе с его позами.

– Я просто хотела сделать мой рассказ более увлекательным. Суть в том, что в комнате есть балкон, ты выскочишь на балкон, и был таков. Рядом с балконом водосточная труба. Ты соскальзываешь вниз по трубе и идешь своей дорогой, напевая «Очи черные». Не станешь же ты утверждать, что не в состоянии слезть с балкона по водосточной трубе. Дживс рассказывал, что для тебя это плевое дело.

Я задумался. Должен признаться, что действительно в свое время немало полазил по водосточным трубам. Нередко обстоятельства складывались таким образом, что ничего другого просто не оставалось. Именно таким путем я покинул Скелдингс-Холл в три часа утра после пресловутой истории с грелкой. Так что перспектива спуска с балкона по трубе меня не пугала, хотя было бы преувеличением сказать, что лазанье по водосточным трубам является моим любимым времяпрепровождением. Я понял, что, может быть, и вправду несколько муссирую – если только это называется муссировать – предстоящую опасность.

И главное, что склонило чашу весов в пользу ее плана и заставило меня согласиться, была мысль о дяде Томе. Как ни нелепо выглядит со стороны его пристрастие к коровьему сливочнику, он ведь в самом деле всей душой привязан к этому уродцу, и мне было тяжело думать, что вот он вернется из Харрогита, скажет себе: «Пойду-ка взгляну на мой любимый сливочник» – и обнаружит, что коровы-то и нет. Летний день для него сразу же померкнет, а любящие племянники не могут допустить, чтобы летние дни меркли для их любимых дядюшек. Да, я сказал: «Чихать я хотел на дядю Тома», но на самом деле я врал. Никогда не забуду, что, когда я жил в Малверн-Хаусе, Брамли-он-Си, он, всего лишь муж моей тети, посылал мне по почте деньги, иногда по целых десять шиллингов. Короче говоря, я всегда видел от него только добро, и теперь пришел мой черед отплатить ему тем же.

Вот почему уже пять минут спустя я снова оказался перед дверью голубой комнаты, на этот раз вместе с Бобби, пока еще не вопиющей в пустыне, но готовой завопить, как только мамаша Артроуз, следуя излюбленной тактике ассирийцев, внезапно нагрянет в комнату, точно волк в овчарню. Нервы у меня были, конечно, на взводе, но не слишком. Теперь Бобби стояла на часах в коридоре и было уже не так страшно. Любой гангстер вам скажет: когда берешь сейф, главное – это знать, что кто-то стоит на стреме и вовремя крикнет: «Шухер, легавые!»

Я постучал в дверь – на всякий случай, надо ведь убедиться, что Уилберт не вернулся с прогулки. Ни звука. Кажется, путь свободен. Я сказал об этом Бобби, и она подтвердила: да уж, свободнее и быть не может.

– Теперь давай быстренько повторим еще раз, я хочу быть уверена, что ты все понял. Если я запою, что ты делаешь?

– Сразу же на балкон.

– И?..

– Спускаюсь по водосточной трубе.

– И?..

– Скрываюсь за горизонтом.

– Правильно. Тогда смело вперед! – сказала она, и я повернул ручку двери.

В комнате – уже до боли знакомой – за время моего отсутствия ничего не изменилось, и первое, что я сделал, это взобрался на другое кресло и посмотрел, не лежит ли сливочник на шкафу. К моему глубокому разочарованию, его там не оказалось. Видимо, эти клептоманы не так наивны, чтобы хранить добычу в таких общеизвестных местах. Мне ничего не оставалось, как начать утомительные планомерные поиски, и я принялся за работу, держа при этом ухо востро на случай пения в коридоре. Поскольку все было тихо, я, со свойственным всем Вустерам хладнокровием, продолжал искать там и сям, и в ходе моих изысканий забрался на четвереньках под туалетный столик, когда над моей головой вдруг прозвучал очередной голос из ниоткуда, которые столь часто раздаются в голубой комнате, и, дернувшись от неожиданности, я набил себе на голове весьма болезненную шишку.