Записки карманника - читать онлайн книгу. Автор: Заур Зугумов cтр.№ 76

Столица Азербайджана встретила нас приятной утренней прохладой и суетой расторопных носильщиков, сосущих горький насвай и с диким скрежетом тащащих за собой по перрону железные тачки. Местные мусора тоже были тут как тут. Стоя на перронах с обеих сторон состава, они на всякий случай не сводили глаз с приезжих. На гастролеров-крадунов шнифт у них был наметан, как у профессионалов-сыскарей. Нюх вокзальных легавых был особый, даже острее, чем у хорошей борзой на дичь во время охоты.

Из поезда мы выходили строго по одному и из разных вагонов и сразу же старались просочиться в город по многочисленным переходам в здании вокзала. Конечно, зная весь расклад, можно было сойти с поезда и раньше, но ближайшей к Баку остановкой был Сумгаит, а это не просто лишние несколько десятков километров на такси или автобусе, но и потеря времени и, самое главное, во много раз большая вероятность запала. Тем более что среди нас не было людей, находящихся в бегах.

Построенный еще в позапрошлом веке, Сабунчинский вокзал Баку был в то время чем-то вроде штаба быстрого реагирования. Трамплином на пути гастролеров из России на Кавказ была Махачкала, ну а «пересылочным пунктом» по праву считался Баку. Эти города были до такой степени связаны между собой тесными узами сотрудничества, что об этом даже пели: «От Махачкалы до Баку волны катятся на боку и, вздымаясь, бегут валы от Баку до Махачкалы…» Что касается правоохранительных органов, то они песен по этому поводу не слагали, им было не до этого.

На запасных путях вокзала стояли несколько вагонов электричек. Один из них был оборудован под детский приемник, другие оперативники использовали в своих целях. Здесь круглые сутки кипела работа. Людей без документов, не успевших еще совершить преступление, водворяли на месяц в вагон-спецприемник и посылали на них запросы по месту жительства. В соседнем вагоне воров-гастролеров, катал и аферистов обрабатывали уже опера. Тех, кто спалился с поличным, они за определенную мзду отпускали на свободу, а тех, кто не мог заплатить, увозили в КПЗ, предварительно дав оторваться по полной программе.

Но больше всего возни у легавых было с малолетками. Послевоенное поколение подростков, выросшее на улице, было дерзким и не поддавалось никакому воздействию, а уж тем более мусорскому. Они знали, что пока неподсудны, а потому и выкидывали подчас такие кренделя, что даже опытные преступники диву давались от их выдумок и изобретательности. Потерявшие отцов, а порой не имея и матерей, злые на весь мир за свое голодное и ущербное детство, они мстили обществу.

За сутки через Баку проезжало огромное количество пассажиров, среди которых были преступники всех мастей. Попробуй определи, кто есть кто. Но вокзальные менты умудрялись это делать, и, смею заметить, весьма успешно.

Как обычно, наша стрелка состоялась под огромными круглыми часами на площади, возле входа в привокзальное кафе. Заведующим в этом кафе был старый еврей, но все почему-то называли его Рафик-Джан. При любом запале все сделки с мусорами велись через него, и не было случая, чтобы хоть одна из них сорвалась.

Я помог молодой женщине с ребенком выйти из вагона, а затем под строгим оком блюстителей порядка понес ее вещи к выходу, мило беседуя с ней – так, как если бы она была моей женой или сестрой. Обойдя огромный котлован тогда еще только строившегося бакинского метро, гостиницу «Баку» и примыкавшее к ней небольшое здание и сделав, таким образом, внушительный круг на случай возможного хвоста, я через несколько минут уже был на нужном месте.

Баку был, безо всяких преувеличений, городом без фраеров, как любили выражаться в преступном мире, когда хотели подчеркнуть доминирующее положение шпаны в регионе. Это сейчас азербайджанцев обзывают лаврушниками, спекулянтами, черномазыми и прочими обидными прозвищами. Но в то время никто и не помышлял о межнациональных распрях, о том, чтобы обидеть кого-то даже словом. Весь преступный мир жил в мире и согласии. Жуликами в Баку были и азербайджанцы, и русские, и армяне, и представители некоторых других национальностей. Никакой статистики на этот счет, конечно же, не велось. У воров нет и никогда не было ни нации, ни вероисповедания, ни цвета кожи, ни возраста. Все воры равны между собой.

На Кавказе всесоюзные воровские сходняки проводились в Ростове, Баку и Ереване. Не менее жиганскими городами были Тбилиси, Сухуми и Кутаиси, но это была Грузия, где почти на каждой улице любого из городов жил уркаган. Ну и сходняки там проходили преимущественно между своими. Хотя, надо сказать, и в Москве воров в законе из Грузии было больше, чем представителей других республик.

В Баку, если мне не изменяет память, самыми блатными районами считались: Армяникент, Завокзальная, Баилова, Монтино, Восьмой километр и Девичья башня. Ребят из последних двух называли «восьмойскими» и «крепостными».

Был в Баку и знаменитый на всю страну район Кубинка, но его в двух словах не опишешь, это особый разговор. Кубинка была государством в государстве, что-то вроде Ватикана в Риме, только тамошняя вера была далека от католической. Здесь верили во что угодно: в черта, дьявола, в зелень долларовых купюр, но только не в Бога.

В те времена зараза спекуляции проникла повсюду. В рабочих кварталах Баку случалось видеть, как дети, едва научившиеся ходить и не вполне еще научившиеся говорить, торговали игрушками, превращали в объект купли-продажи и надкусанный пряник, и рваный бумажный змей. Большие дети перепродавали все, что только пользовалось спросом: наркотики, спиртное, табак, разное тряпье и женщин.

Все это происходило совершенно просто и естественно, и никому не приходило в голову возмущаться. Весь знаменитый район был оцеплен мусорским кордоном. Чуть ли не каждые пять – десять минут улицы патрулировали милицейские машины и мотоциклы с колясками, наводя шухер и жуть на окружающих. Но охраной правопорядка здесь и не пахло. Вся легавая псарня была куплена воротилами теневого бизнеса Кубинки для того, чтобы оградить преступников, посещавших ее злачные места, от непрошеных конкурентов.

Кубинка не спала ни днем, ни ночью. Круглые сутки здесь велась торговля. Купить можно было все, что душе угодно, от гвоздика до бриллианта. Это был своего рода грандиозный подпольный супермаркет, где девизом было: «Торгуй и обогащайся!»

Но главной статьей дохода была продажа наркотиков. Морфий, промедол, опий-сырец – так называемая черняшка, – гашиш и даже экзотический кокаин – вот неполный перечень продаваемой отравы.

Наркотики завозились в Азербайджан, и в частности на Кубинку, контрабандным путем, и в основном по морю. Чтобы оценить оборот денег от продажи наркотиков, достаточно сказать, что здесь, на Кубинке, ими отоваривались барыги из всех республик Северного Кавказа и Закавказья. Частенько приезжали купцы и из центральной России: Москвы, Ленинграда, Курска, Орла, Смоленска. Бывали гости и из отдаленных республик – Латвии и Эстонии.

Безопасность покупателя, начиная с момента приобретения товара и вплоть до проводов на вокзале, им здесь была гарантирована, что же касалось транспортировки груза, то это уже была забота самих барыг.