По большому льду. Северный полюс - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Эдвин Пири cтр.№ 68

Сборы моего багажа для отправки на борт «Коршуна» были немедленно приостановлены, и я, взяв в спешном порядке на «Мери Пири» провизию, отправился на парусах с Джибсоном и командой своих лучших эскимосов к устью долины. «Коршун», с остальными туземцами на борту, поднял якорь и тоже перешел в бухту Робертсона. У входа в долину мы перекусили и затем начали поиски; я обещал эскимосам, что первый, кто увидит Вергоева, получит ружье и патронов столько, сколько сможет унести. Это было 18-го числа. Выстроив туземцев в ряд, на расстоянии ста футов друг от друга, мы пошли вверх по долине, крича и стреляя через определенные промежутки времени. Поиски были до того тщательными, что мы нашли носовой платок и нож, потерянные членами охотничьей партии в прошлом году. Но никаких следов Вергоева обнаружено не было, хотя мы прошли всю долину и взобрались на утесы у ее вершины, откуда была видна бухта Робертсона.

Вернувшись 21-го числа в бухту Мак-Кормика, я обнаружил, что «Коршун» стоит на якоре у устья долины. В бухте Робертсона следов нашего товарища мы также не нашли. Я отправил четырех лучших эскимосов к Джибсону и поручил ему взять на несколько дней провизии, снова подняться вверх по долине, обыскать местность к северу и западу от нее, до края большого ледника, впадающего в бухту Робертсона, и спуститься по краю ледника до самой бухты. Сам же я отправился с оставшимися эскимосами на вельботе вдоль берега бухты Мак-Кормика, чтобы тщательно исследовать каждый фут и пройти до вершины бухты Робертсона, где я должен был встретиться с Джибсоном. «Коршун» впоследствии также пошел за мной в бухту Робертсона.

Самые скрупулезные поиски на берегу результата не дали. Достигнув вершины бухты Робертсона и соединившись с Джибсоном, который спустился сюда по краю ледника, я узнал, что туземцы нашли следы Вергоева на краю ледника. Мы немедленно пошли по этим следам на поверхности ледника; следы исчезали на небольшом расстоянии от его края. Я разделил эскимосов на три группы; две из них должны были дойти по леднику до воды, тщательно осматривая его края, – возможно, там будут следы Вергоева, когда он сходил с ледника. Профессор Гейльприн со своей группой и я с двумя лучшими следопытами из туземцев прошли по поверхности ледника по всем направлениям. Все наши усилия ни к чему не привели, хотя следы Вергоева до выхода его на ледник были вполне четкими.

Нигде на всей поверхности большого ледникового потока не было найдено следов человека, сходившего с ледника. Вывод был неизбежен: Вергоев, переходя ледник, вероятно, в туманную погоду, поскользнулся и упал в одну из бесчисленных зияющих расщелин. Подобного рода несчастья ежегодно случаются в ледниках Альп. Большой ледниковый поток, где безвременно погиб наш товарищ, носит теперь имя Вергоева ^[44].

Нет необходимости говорить, что это несчастье произвело тяжелое впечатление на всех членов партии. Все произошло внезапно и неожиданно, как гром среди ясного неба, летом, после того, как зима и работы на ледяном покрове прошли без малейших происществий. Я не мог думать о чем-то другом, кроме как о судьбе несчастного Вергоева, когда «Коршун» после шести дней непрестанных поисков медленно выплывал 24-го числа из бухты Робертсона, на обратном пути к Красной скале. Я еще цеплялся за надежду, что Вергоев, может быть, жив, и поэтому оставил на мысе Робертсона провизию, которой одному человеку должно хватить больше чем на год. При этом я просил туземцев предпринять все возможные усилия, чтобы найти Вергоева. Если же он придет когда-нибудь в их поселения, они должны позаботиться о нем, как обо мне самом, а я, вернувшись сюда следующим летом, вознагражу их так щедро, что они даже представить себе не могут.

Вернувшись к Красной скале, я сообщил миссис Пири печальную новость о результатах наших поисков, затем завершил, с тяжелым сердцем, упаковку вещей и отправил их на борт судна. Погода, бывшая за все время поисков Вергоева в высшей степени неприятной – снег шел каждую ночь, – переменилась и подарила нам два прекрасных дня. Теплота и свет на берегу, у Красной скалы, казались нам едва ли не тропическими. Было много интересного, но меня ничто не радовало. Миссис Пири раздала домашнюю утварь восхищенным ее щедростью женщинам поселения, а затем мужчины и женщины выстроились на берегу, и я отдал им все, что не брал с собой, вместе с бесценным богатством, присланным экспедицией из Филадельфии: дерево, ножи, железные котлы и прочие вещи, которые для эскимосов являются настоящими сокровищами.

Миссис Пири и я вышли из маленькой комнаты и сказали «прощай» нашему первому гренландскому жилищу. Двумя часами позже винт «Коршуна», как и год назад, вывел корабль из бухты Мак-Кормика, однако теперь на берегу оставались только коренные обитатели страны.

Через несколько дней, прошедших без каких-либо происшествий, была сделана первая остановка – у ископаемых пластов Атанекердлюка на Вайгатте. Был прекрасный теплый день, и геологи, члены экспедиции профессора Гейльприна, проводили раскопки, а мы с миссис Пири бродили, словно выпускники школы, по теплым холмам и покрытым травой и мхом оврагам.

В Годхавне мы ненадолго остановились, чтобы рассказать живущим здесь друзьям о наших приключениях и достижениях. Затем «Коршун» направился к Годхобу, другому гренландскому административному центру, в южном инспекторате. По сравнению с Годхавном этот горол действительно выглядел как столица. Здесь была добротная церковь, а недалеко от нее располагалось длинное приземистое строение – старая моравская миссия ^[45]. Здесь мы познакомились со многими приятными людьми, и, среди прочих, с белокурым инспектором Фенкером, его женой и их хорошенькой семнадцатилетней дочерью, еще ни разу не покидавшей Гренландии. Несколько любителей катания на каяках устроили для нас представление на этих лодках, с перепрыгиванием одного каяка через другой, кувырканием в воде и т. д. Когда мы вернулись на судно после вечера, проведенного в доме инспектора, я посмотрел на гавань, очень живописную при ночном освещении, и внезапно осознал, что мы наконец-то возвращаемся в цивилизацию. И в самом деле, сегодня мы провели сутки во вполне цивилизованной обстановке.

Когда мы ушли из Годхоба, прохладные северные и северо-западные ветры подхватили «Коршун», надувая, словно шары, каждый его парус. Пенящиеся брызги летели из-под его крепкого носа все время нашего перехода, до того момента, когда мы оказались в гавани Сент-Джон на Ньюфаундленде.

Когда мы вошли в гавань, по судну прокатился возглас изумления, смешанного с ужасом. Города, который мы покинули около года назад, больше не было. Остался только ряд жутких черных развалин. Спустя несколько недель после того, как «Коршун» ушел отсюда, пожар совершенно уничтожил поселение. К счастью, он не тронул жилища Эдгара Бауринга, милого и гостеприимного собственника «Коршуна». С ним и его любезной женой миссис Пири и я провели все время нашей краткой остановки в Сент-Джоне, пока на «Коршун» грузили уголь для перехода в Филадельфию.