От Кяхты до Кульджи: путешествие в Центральную Азию и китай. Мои путешествия по Сибири - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Обручев cтр.№ 127

По окончании осмотра и опробования работавшейся части рудника эксперты захотели осмотреть и верхние, выработанные уже горизонты, где в некоторых забоях можно было видеть оставленные участки жилы, которые в прежние годы считались бедными. Я присоединился к обоим экспертам. Мы поехали ко входу в рудник, но вошли не по Петропавловской штольне, а по проложенной выше по склону горы. Вход в нее был закрыт прочной дверью с солидным замком в защиту от хищников, которые, забравшись ночью в старые работы, могли бы спускаться вниз и «шуровать» в забоях, т. е. выковыривать видимое золото из кварца. Нас сопровождал старый штейгер, знавший эти оставленные выработки. Когда открыли дверь, на нас пахнула струя очень холодного воздуха. Зажгли свечи и пошли по штольне, которая была вся закреплена; сначала крепь, стоявшая уже лет 15, держалась хорошо, но далее, где начались выработки по самой жиле, давление породы было сильнее, и начались поломки – выпяченные коленом в штрек, согнутые дугой или сломанные стойки, сплющенные огнива – переклады.

Белая плесень спускалась кудрявыми полосами вдоль стоек, свисала клубками с огнив; воды было мало, она капала только кое-где. Поэтому мы удивились, когда дальше на крепи появился иней, покрывавший огнива и переклады сплошным слоем с кудрявой поверхностью; кристаллы снежинок отражали искрами огонь наших свечей. Здесь и крепь хорошо сохранилась и казалась грубо высеченной из белого мрамора. Но затем слой инея на крепи и на полу штрека становился все толще, все больше суживая проход, и, наконец, заполнил весь штрек в виде сплошной массы льда. Впрочем, предупрежденный о нашем визите в старые работы еще за день, штейгер распорядился пробить лед, но только так мало, что нам пришлось лечь плашмя и ползти несколько шагов по льду со свечой в руке.

Можно было думать, что в глубине горы была вечная мерзлота, которая известна по всему Забайкалью. Во время отработки этой части жилы она постепенно оттаяла, а после прекращения работ снова восстановилась, и влажный воздух, проникавший снаружи, осаждал свою влагу на крепи в виде инея, слой которого с годами нарастал и, наконец, заполнил весь штрек льдом в самой отдаленной части его. В этой части ни плесени, ни капавшей воды не было: вечная мерзлота, охватившая опять породы, превратила воду в их трещинах в лед, который предотвратил также оседание пород, скрепив их и предупредив порчу крепи.

Соседство фабрики со станом рудника позволило мне уделить время и для ее осмотра; она выдавала себя днем и ночью громким стуком и скрежетом. Руду с рудника подвозили на таратайках по помосту на второй этаж и сваливали на площадку у дробилки. Здесь двое рабочих сортировали руду: мелкие куски, меньше кулака, бросали в трубу, ведшую в нижний этаж, а крупные попадали в пасть дробилки, состоявшую из двух щек ее стальными зубцами, попеременно раскрывавшихся и сжимавшихся. Куски кварца, брошенные в пасть, раздавливались на мелкие кусочки, которые проваливались в нижний этаж. Это раздавливание и сопровождалось сильным скрежетом. Казалось, что чудовище, скрытое под полом, жадно раскрывает пасть, хватает куски белого сахара, грызет и глотает их днем и ночью.

В нижнем этаже дробление руды продолжалось под пестами, которые представляли отвесные бревна с чугунными наконечниками. Машина поднимала их вверх, и они, падая, ударяли в чугунные ступки, куда рабочий при пестах постоянно подсыпал мелкие куски кварца. В каждую ступку лилась вода, которая выносила с собой получавшуюся в ступке кварцевую муку и попадала со всех пестов на плоскань, по которой стекала, как было описано в главах о Ленских приисках. Но там промывали золотоносный песок, освобожденный в бочечной машине или на головке бутары от крупной гальки, а здесь вода приносила только тонкий кварцевый песок с золотом из ступок. Плоскань и здесь была покрыта медными листами, натертыми ртутью, для улавливания самого мелкого золота. Серый шлих с плоскани доводился периодически на вашгерде. Но промытый кварцевый песок не уносился водой в речку, а осаждался в ямах, из которых время от времени поступал на иловый завод для извлечения оставшегося золота химическим путем.

Этот завод, расположенный на другом берегу речки, подальше от стана, ввиду ядовитости газов, выделяемых при работе, теперь не работал. В длинном одноэтажном здании было пусто и тихо, в противоположность гулу и скрежету фабрики. Через окно видны были огромные деревянные пустые чаны один возле другого.

Интересно упомянуть, что эксперты обнаружили следующую уловку владельца. Фабрика днем дробила и промывала только самую богатую руду, чтобы показать экспертам товар лицом, демонстрировать ежедневный хороший выход золота. В ночную смену пускали бедную руду в расчете, что эксперты будут спать и на фабрику не придут смотреть, что работают. Но эксперты обнаружили, что количество обработанной за сутки руды, записанное в книге, не соответствует производительности фабрики по числу пестов, а гораздо меньше, и пришли ночью, чтобы выяснить, в чем дело. Оказалось, что ночью идет бедная руда, а в книгу записывается меньшее количество ее, чтобы среднее содержание за сутки золота получалось высокое.

Мои помощники скоро успели закончить составление геологической карты окрестностей рудника ввиду однообразия развития здесь осадочных горных пород. М. А. Усов даже съездил на соседние отводы того же владельца, чтобы осмотреть и описать небольшие разведочные работы на других золотоносных жилах. К сожалению, нам не удалось найти органических остатков в осадочной свите, возраст которой оставался неопределенным. Упомяну, что Евграфовский рудник был осмотрен в 1898 г. моим сотрудником по Забайкалью А. П. Герасимовым, который подробно описал все горные породы, включая массивный гранит и жилы порфира, но возраст осадочной свиты так и не мог определить. Оценка месторождения, сделанная им, ограничивается словами, что работается мощная кварцевая жила. Описание этого рудника по нашим наблюдениям я составил полное и очень скоро получил от Российского золотопромышленного общества разрешение опубликовать его. Оно было напечатано в издании Минералогического общества года через два или три по окончании экспертизы, но том «Материалов для геологии России», в который мой очерк был включен, вышел только в 1929 г., когда этот рудник, купленный обществом, сделался уже государственной собственностью.

Но в печатных работах советского времени новое описание его мне не попадалось. Осадочная свита, вмещающая жилу, по новым данным, значительно моложе, чем мы считали ее, и является скорее всего верхнепалеозойской. Закончив экспертизу, мы все уехали, причем другие эксперты одним днем раньше нас, ввиду малого количества лошадей на почтовом тракте, – чтобы не задерживать друг друга. Поехали той же дорогой через караул Мангут и г. Акшу по долине р. Онона, затем по долине р. Или. Отмечу, что по долине р. Нижний Хонгорок ранее добывалось россыпное золото, но в небольшом количестве. Видны были старые разрезы и ямы, но уже совершенно заплывшие или заросшие. Степные склоны долины были очень бедны выходами горных пород.

С тракта мы свернули в верхнем течении р. Или выше ст. Ключи и поехали на запад вверх по долине той же реки Или, которая также поворачивает на запад. Долина здесь очень широкая, занятая лугами и ограниченная с севера и с юга плоскими холмами и увалами, покрытыми лесом. Верстах в двадцати от тракта в р. Или справа впадает речка Безымянка, текущая с юга, с подобных же плоских высот с лесом. По долине этой речки, недалеко от ее устья, расположен небольшой стан Евдокие-Васильевского прииска Забайкальского товарищества Останиной, Белоголового и Второва, бывшего уже в аренде у Российского золотопромышленного общества. Экспертизе нужно было выяснить, заслуживает ли золотой рудник дальнейших затрат на разведки и что он обещает в будущем. В ожидании этого решения работы на руднике и фабрике были уже два года приостановлены, и стан опустел. Мы остановились в главном доме. Против стана на обоих берегах речки, вернее, даже ручья, длиной от верховья до устья всего около 5 верст, уже поднимаются плоские высоты. На правом берегу, выше стана, расположен глубокий открытый разрез и на дне его – шахты рудника, а на левом возвышается очень плоским конусом над поверхностью остальных высот Грищевская гора – остаток старого порфирового вулкана.