Второе открытие Америки - читать онлайн книгу. Автор: Александр фон Гумбольдт cтр.№ 145

Индейцы утверждают, будто крокодилы не поднимаются по Ориноко выше устья Яо, а ламантины не встречаются даже выше порога Майпурес. В отношении первого из этих животных легко ошибиться. Даже часто видевший их путешественник может принять ствол дерева длиной в 12–15 футов за плавающего крокодила, у которого из воды торчат лишь части головы и хвоста.

Миссия Санта-Барбара расположена несколько к западу от устья реки Вентуари, или Венитуари, исследованной в 1800 году отцом Франсиско Валором. В этой деревушке со 120 жителями мы обнаружили некоторые следы сельскохозяйственного производства. Доходы от него достаются вовсе не индейцам, а одним лишь монахам или, как здесь говорят, церкви и обители.

Нам сообщили, что из Мадрида ожидается большая лампада массивного серебра, которую оплатят за счет новообращенных. Будем надеяться, что когда ее доставят, подумают также о том, чтобы одеть индейцев, снабдить их кое-какими сельскохозяйственными орудиями и организовать школу для их детей.

Хотя в саваннах вокруг миссии пасется небольшое количество домашних быков, их не используют для приведения в движение дробилки (trapiche), с помощью которой выжимают сок из сахарного тростника; этим занимаются индейцы, работающие бесплатно, как и всегда, когда считается, что они работают для церкви.

У подножия гор, окружающих Санта-Барбару, пастбища не такие тучные, как в Эсмеральде, но лучше, чем в Сан-Фернандо-де-Атабапо. Трава здесь короткая и густая; однако верхний слой почвы представляет собой лишь гранитный песок, сухой и бесплодный.

В малоплодородных саваннах по берегам Гуавьяре, Меты и Верхнего Ориноко нет ни перегноя, которым изобилуют окружающие леса, ни толстого слоя глины, лежащего поверх песчаников в Llanos, или степях, Венесуэлы. Мелкие травянистые мимозы служат в этой области пищей для скота, но между рекой Яо и устьем Гуавьяре их встречается очень мало.

За те несколько часов, что мы провели в миссии Санта-Барбара, нам удалось собрать довольно точные сведения о реке Вентуари; на мой взгляд, она является самым крупным после Гуавьяре притоком Верхнего Ориноко. На ее берегах, в старину населенных майпуре, еще и теперь живет множество независимых племен.

Если плыть вверх по Вентуари, то в трех днях пути от ее устья, образующего дельту с поросшими пальмами островами, вы встретите впадающие с востока реки Кумаруита и Пару, два притока, берущие начало у подножия высоких гор Кунева. Еще выше с запада впадают Марьята и Манипьяре, где живут индейцы маку и курасикана.

Последнее племя отличается прилежанием, с каким оно занимается выращиванием хлопка. Во время военного набега (entrada) в одной большой хижине нашли свыше 30 или 40 гамаков из очень тонкой ткани, хлопчатобумажную пряжу, веревки и рыболовные принадлежности.

Индейцы убежали, и отец Валор рассказал нам, что «сопровождавшие его индейцы из миссии подожгли дом, прежде чем он успел спасти эти изделия индейцев курасикана». Новообращенные из Санта-Барбары, считавшие себя гораздо выше мнимых дикарей, показались мне значительно менее трудолюбивыми.

Река Манипьяре, один из главных притоков Вентуари, приближается у своих верховьев к тем высоким горам, с северного склона которых течет Кучиверо. Это продолжение хребта Барагуан, и там, по утверждению отца Джили, находится плоскогорье Сиамаку, умеренный климат которого он сильно расхваливает.

Верхнее течение Вентуари выше впадения Асиси и больших Raudales почти неизвестно. Я узнал только, что Верхний Вентуари сильно отклоняется к востоку, и старинная дорога из Эсмеральды к берегам Кауры пересекает русло реки. Незначительное расстояние между притоками Карони, Кауры и Вентуари давало возможность карибам испокон веков появляться на берегах Верхнего Ориноко.

Отряды этого воинственного и торгового племени поднимались из реки Карони по Парагуа до истоков Паруспы. По волоку они добирались до Чаварро, восточного притока Кауры; сначала они спускались в пирогах по нему, а затем по самой Кауре до устья Эребато.

Поднявшись по Эребато к юго-западу, они после трех дней плавания среди обширных саванн попадали по Манипьяре в большую реку Вентуари. Я подробно описываю этот путь не только потому, что им пользовались для торговли рабами, но и для того, чтобы обратить внимание людей, которые будут когда-нибудь управлять мирной Гвианой, на большое значение здешнего лабиринта рек.

Именно по четырем притокам Ориноко, самым большим из тех, что впадают в эту величественную реку справа, по Карони и Кауре, по Падамо и Вентуари, проникнет европейская цивилизация в страну лесов и гор площадью в 10 600 квадратных лье, подступающую к Ориноко с севера, запада и юга. Капуцины из Каталонии и обсерванты из Андалусии и Валенсии уже основали поселения в долинах Карони и Кауры; естественно, что притоки Нижнего Ориноко, находящиеся ближе всего к побережью и к возделанным областям Венесуэлы, оказались первыми, где появились миссионеры, а с ними некоторые зародыши общественной жизни.

В капуцинских миссиях на реке Карони в 1797 уже мирно жили в деревнях 16 600 индейцев. На Кауре в это время, по таким же официальным данным, жили под управлением обсервантов всего 640 индейцев.

Такое различие обусловлено большими просторами и прекрасными пастбищами на берегах Карони, Упату и Гуюни, близостью капуцинских поселений к дельте Ориноко и к столице Гвианы, наконец, внутренним режимом, предприимчивостью каталонских монахов в области промышленности и торговли. Карони и Кауре, текущим на север, соответствуют два больших притока Верхнего Ориноко, которые несут свои воды на юг: Падамо и Вентуари.

До настоящего времени на их берегах нет ни одной деревни, а между тем они представляют для земледелия и скотоводства такие преимущества, каких вы не найдете в долине большой реки, в которую впадают Падамо и Вентуари. В центре этой дикой местности, где еще долго не будет других путей сообщения, кроме рек, все проекты развития цивилизации должны зиждиться на точном знании речной системы и относительной важности тех или иных притоков.

26 мая утром мы покинули деревушку Санта-Барбара, где застали множество индейцев из Эсмеральды; миссионер приказал им, к величайшему их огорчению, явиться туда, чтобы построить для него двухэтажный дом. Весь день мы наслаждались прекрасным видом гор Сипапо, поднимавшихся перед нашим взором на расстоянии свыше 18 лье к северу-северо-западу.

Растительность по берегам Ориноко здесь очень разнообразна: древовидные папоротники спускаются с гор и смешиваются с пальмами равнины. Ночь мы провели на острове Маниси; затем, миновав устья речек Кеянума, Убуа и Масао, 27 мая прибыли в Сан-Фернандо-де-Атабапо. Прошел месяц с тех пор, как по дороге на Риу-Негру мы останавливались в том же самом доме президента миссий.

Тогда мы направлялись на юг по Атабапо и Теми; теперь мы вернулись с запада, совершив длинный обход по Касикьяре и Верхнему Ориноко. Во время нашего длительного отсутствия президент миссий испытывал большое беспокойство по поводу истинной цели нашего путешествия, моих связей с представителями высшего духовенства в Испании и сведений, собранных мной о состоянии миссий.