По ступеням «Божьего трона» - читать онлайн книгу. Автор: Григорий Грум-Гржимайло cтр.№ 68

Впрочем, я не уверен, существовал ли еще и нижний этаж: в середине все здание завалено было мусором, снаружи к нему примыкали высокие кучи песку и обломков. Внутренние стены башни были оштукатурены алебастром, который местами сохранил еще замечательную белизну; никаких красок здесь не было видно, и единственным архитектурным украшением верхнего этажа был красивый карниз, от которого теперь остались одни только куски. В эту залу проникали снаружи через высокую и узкую дверь. От лестницы уцелело всего несколько ступеней, но и по ним нетрудно составить себе понятие о былой ее неуклюжести. Внутри двора не существовало, по-видимому, никаких построек; только в юго-западном углу его стоял жертвенник курений с сохранившимся на нем пеплом курительных свечей, да тут же помещалась кузница, в которой мы докопались до обломков чугуна и железной накипи. В Асса-шар вели одни только ворота, выведенные сводом и расположенные близ башни; они могли пропустить две телеги рядом.

По типу постройка Асса-шара не имеет себе подобных во всем Туркестане; всего же больше напоминает развалины Таш-рабат, находящиеся в горах к северу от озера Чатыр-куль, у подошвы перевала с тем же названием Таш-рабат.

Нет другого более знойного уголка в Центральной Азии, как Турфанская область; зависит же это от орографических особенностей этой страны. Турфан находится в котловине, глубочайшая часть которой лежит ниже уровня океана. В Притяньшанье господствуют два ветра: северо-западный, дующий преимущественно весной и летом, и северо-восточный – осенью и зимой. От первого Турфан защищен снеговым массивом Богдо-ола, второй перекатывается свободно через пониженную часть Тянь-Шаня. Оттого климат Турфана очень сух и зимой сравнительно очень суров, а летом очень зноен. Крайности континентального климата здесь увеличиваются. Солнечные лучи всей своей силой накаляют горы Туз– и Кум-тау, бесплодные каменистые пространства харюзы и того пояса пустыни, который тянется вдоль южных склонов Туз-тау, и, отражаясь, значительно возвышают летнюю температуру, которая и без того высока, благодаря вечно безоблачному небу, чрезвычайной сухости воздуха и отрицательной высоте места.

Из вышесказанного ясно, что осень в Турфане, в смысле быстрых и частых переходов от зноя к холоду и обратно, не может быть постоянной. Действительно, стоит только подуть восточному ветру, и теплые дни сменяются в Турфане тотчас же сильной стужей, которая только до некоторой степени умеряется яркими солнечными лучами. Ветер стихает – и тотчас же восстановляется прежнее тепло, которое и продолжается до первого восточного ветра. Такая быстрая смена холода и тепла замечается и зимой. Снежный покров здесь отсутствует, почва нагревается быстро и, при безветрии, столь же быстро нагревает и воздух; так, в ноябре, например, после сильных морозов наступили вдруг такие теплые дни, что термометр даже по утрам не опускался ниже 0°. Это да отсутствие снежного покрова влияют здесь и на значительность суточных амплитуд, нередко достигающих 25°.

В Центральной Азии, без сомнения, очень много земель, богато одаренных природой, но весьма мало таких, которые возбуждали бы столь значительный интерес, как Турфан. Земли Турфана, как мы это уже видели, действительно представляют из себя не более, как песчано-глинистую или даже каменистую степь, на которой вне воды вовсе нет жизни; а воды здесь немного: всего каких-нибудь три, много уж если четыре убогих ручья, и это – на громадную площадь, равную чуть не 10 тыс. кв. верстам (11380 кв. км)! Есть от чего прйти в уныние и невзыскательному номаду [кочевнику]! А между тем именно здесь, в этой пустыне, жило и живет немалое население и стояли некогда цветущие города – ядро столь впоследствии знаменитой богатством своим Уйгурской державы. Достаточно вспомнить хотя бы тот факт, что, «когда монгольские императоры нуждались в деньгах, то уйгуры им служили банкирами; так, например, при одном Угэдэе заплачено было им в счет долга 76 тысяч серебряных слитков; равным образом, когда князья и вообще сильные люди той эпохи нуждались в жемчуге и драгоценных камнях, в Уйгурию же посылали они людей своих за всем этим, как в другие места за соколами и кречетами…» ^[87]

В чем же кроется здесь секрет и кто те чародеи, поборовшие природу и сумевшие обратить пустыню, при посредстве сооружений, нехитрых по выполнению, но гениальных по замыслу, в цветущий оазис? Увы, мы их вовсе не знаем! История застает здесь каких-то чешысцев, без сомнения – испорченное китайцами название нам вовсе неведомого народа.

Многие ориенталисты считают их за одно из отделений уйгуров, очень рано обратившееся к культуре земли; должны заметить, что гипотеза эта не имеет под собой никаких фактических оснований.

В настоящее время, кроме Турфана, подпочвенные воды (если вообще почвой можно называть конгломератные толщи, мощностью до 76 и много более метров) утилизируются для орошения полей еще только в Иране и в местностях, прилегающих к последнему с севера, причем для вывода воды на поверхность земли применяется повсеместно совершенно одинаковое устройство сети подземных каналов. И что же, неужели эти кочевники, «ранняя отрасль уйгуров», додумались до подобного рода сооружений независимо от древних иранцев?

Таким образом, с первых же шагов нашего знакомства с Турфаном мы наталкиваемся на целый ряд фактов громадного интереса. Этот интерес поддерживается и другими сведениями, которые мы почерпаем из китайских сообщений об этой стране.

В Гаочане ^[88], пишут они, есть область и город Хо-чжоу, что значит «огненный город»; назван же он так потому, что дождей в его окрестностях никогда не бывает, воздух сух и горяч, а камни, слагающие здесь ближние горы, огненно-красного цвета ^[89]. К тому же, накаленные солнцем, последние делаются совсем нестерпимы для глаз, что, в свою очередь, оправдывает данное им название «огненных гор» (Хо-янь-шань) ^[90].

Еще более удивительная гора подымается к северо-западу от Турфана; она называется «Линь» и представляет совершенное чудо: нет на ней ни растений, ни деревьев, ни птиц или зверей; все ограничивается здесь группою самых красивых пестрых скал, на вершине которых находится озеро с темно-фиолетовым пиком посередине и с сокрытыми в водах его волосами целой сотни тысяч лоханей; некогда грешники, они, подвизаясь на поприще добродетели, возвысились здесь до бессмертия!.. Камни, твердые, как кость, и прозрачные, как нефрит, покрывают все склоны следующей горы и почитаются за кости этих святых; другие такие же камни, торчащие из гор в виде рук и ног, считаются уже останками самого Будды, который равным образом здесь стал бессмертным! ^[91]