По ступеням «Божьего трона» - читать онлайн книгу. Автор: Григорий Грум-Гржимайло cтр.№ 103

Вышеприведенными данными исчерпывался весь запас имевшихся у нас сведений о Бэй-шане. Несомненно, однако, что характер некоторой определенности они получили только теперь, после наших исследований этой горной струны, до 1890 же года они годились лишь на то, чтобы, согласно с китайскими картами, заполнять белые пространства неисследованной Гоби между Нань-шанем и Тянь-шанем гадательно вычерченными горами, которые частью неопределенно заканчивались на меридиане Ань-си или Су-чжоу, частью вытягивались на восток в длинный хребет, пересекавший сыпучие лески и достигавший, под именем гор Чухун-шань, Ала-шаня.

У станции Куфи дороги расходятся: одна идет в Дунь-хуан, другая, избранная нами, в Ань-си. Последняя была наезжена и первые шесть километров бежит по рыхлой глинистой почве, редко где усыпанной галькой.

Слабый подъем местности замечается уже на седьмом километре. Здесь дорога взбирается на невысокий увал, за которым появляется и кое-какая растительность: хвойник (Ephedra) и низкорослый камыш; в том месте, где некогда стояла станция, от которой теперь остались лишь бесформенные кучи глины и сырцового кирпича, виднелись два-три кустика тамариска. Но оазис вскоре кончился, и впереди отчетливо обозначились горы. Их северные уступы образованы были выходами яркокрасного диабазового порфирита, который имел здесь почти WO [западно-восточное] простирание. Порфиритовые горы, отличаясь массивностью своих форм, в особенности к востоку от дороги, относительно были, однако, невысоки, подымаясь высшими своими точками всего лишь метров на 120 над уровнем окрестной пустыни. Впрочем, вскоре они сменились более высокими, темно-серого цвета, горами, сложенными, главным образом из кремнистых сланцев; только в немногих местах однообразие геогностического строения этих гор нарушалось выходами темных глинистых сланцев (метаморфических) и красновато-серых гранитов, хранивших следы глубокого разрушения: коренная порода оказывалась почти всюду прикрытой толстым слоем обломков – конечным продуктом выветривания ее поверхности.

Кремнистые сланцы не образуют здесь ясно намеченного хребта. Огромные толщи его выступают на дневную поверхность в виде отдельных возвышенностей различного очертания, которые то обступают со всех сторон котловинообразные долины, то громоздятся в беспорядке, лишая наблюдателя возможности проследить главное направление их простирания. Относительная высота их вершин колеблется в довольно значительных пределах, достигая 213 м, при абсолютной высоте, приблизительно равной 5200–5400 футам (1585–1645 м). Одна из таких вершин подымается, не доходя до станции Ша-цюань-цзы, состоящей из трех частных, довольно опрятных и обширных дворов.

Сверх ожидания, несмотря на пустынный характер окрестных гор, мы нашли близ Ша-цюань-цзы довольно разнообразное пернатое население: воронов, Podoces hendersoni, Montifringilla alpicola, Otocorys elwesi, обыкновенных воробьев и затем одного какого-то хищника, может быть Accipiter virgatus, по которому дал досадный промах казак Комаров.

Вода оказалась здесь слегка солоноватой; сено (нарубленный камыш) и хворост для топлива (карагана и гребенщик) – крайне дорогими: мы платили за камыш 1 р. 20 к. за пуд, за небольшую вязку хвороста 20 коп. Ввиду этого пришлось поневоле бросить намерение остаться здесь на дневку для обследования окрестных высот, что представлялось желательным как в топографическом, так и геологическом отношениях. Сверх того, нам говорили, что к востоку от станции, по дороге к Мыншуйским золотым приискам, имеется несколько глухих ущелий с порядочной кустарной растительностью – посетить их, конечно, было заманчиво!

С самого момента вступления нашего в Бэй-шаньские горы дорога шла по твердой почве из слежавшегося хряща и щебня, на которой колеса оставляли еле заметные следы; нередко ее пересекали выходы массивных пород или сланцев, которые в таких случаях выступали обыкновенно на дневную поверхность в виде щеток, хрустевших и ломавшихся под копытами наших лошадей. Только в редких случаях дорога пролегала по солончакам, то почти обнаженным, то довольно густо поросшим разнообразными растениями пустыни, главным же образом: камышом, Artemisia sp. (fragrans?), Zygophyllum Potanini, Halogeton arachnoideus, Statice aurea, Reaumuria soongorica, Ephedra sp., Nitraria Schoberi, Tamarix sp. (Pallasii?), Haloxylon ammodendron и Garagana arenaria; еще реже взбиралась она на перевалы, которые уже самой природой приспособлены были для колесного движения. Всего лишь однажды, на перевале через хребет Да-бэнь-мяо, о котором я буду иметь случай говорить ниже, понадобились скальные работы, да и те ограничились снесением каменного откоса на протяжении всего лишь нескольких метров. Такой именно характер дороги наблюдался и на переходе от Ша-цюань-цзы к Син-син-ся, измеряемом китайцами в 90 ли, а нами в 37 км.

Сейчас [сразу] за станцией Ша-цюань-цзы обнажился протеробаз, который вскоре сменился амфиболитом, высокие скалы которого громоздились по обе стороны от дороги; далее следовал кремнистый сланец, сменявшийся, в свою очередь, зеленовато-серым диабазом и ярко-зеленым хлоритовым диабазом, огромные массы которого выступили на дневную поверхность благодаря денудации, что легко заключить из сохранившихся еще кое-где следов налегания на него кремнистого сланца. Этот же кремнистый сланец, местами испещренный прожилками кварца, чередуясь далее с подстилающим его красным роговообманковым гранитом, обнаруживает интенсивную складчатость, причем в настоящее время он уцелел далеко даже не во всех мульдах. Некоторые из последних производят ныне впечатление огромных, высеченных в граните, чаш, заполненных до сильно от времени зазубренных краев гравием, щебнем и еще кое-где уцелевшими скалами кремнистого сланца. Через такие зазубрины, служащие относительно крайне невысокими перевалами, пролегает дорога и, вступив в мульду, капризно бежит среди одиноко торчащих скал до противоположного ее края (крыла), где, отыскав наиболее глубокую брешь (через седло антиклинальной складки), и попадает в следующую, совершенно подобную описанной, мульду.

На 18-м километре от Ша-цюань-цзы в одной из котловин дорога пересекла солончак, поросший камышом, тамариском, Nitraria Schoben, караганой и другими растениями пустыни, среди которого уныло поднимались развалины заброшенного пикета. Здесь же мы спугнули небольшое стадо джейранов (Gazella subgutturosa), из коих один тотчас же и поплатился жизнью за свою излишнюю доверчивость к людям. В следующей мульде мы снова встретили солончак. Миновав его, а затем и ограничивающий его с юго-востока, разъеденный временем, гранитный (все тот же роговообманковый красный гранит) барьер, мы очутились в долине почти WO-простирания, на южной стороне которой поднимался значительной высоты хребет Да-бэнь-мяо, заслоненный почти на всем видимом своем протяжении крайне развитыми предгориями, слагающимися главным образом из гранитита.

Пока мы шли среди не особенно высоких гранитовых скал, долина продолжала оставаться широкой; но затем она мало-помалу сузилась, справа и слева появились крутобокие скалы, которые, все возвышаясь, достигли, наконец, в северном крыле относительной высоты в 300 м; одновременно наносная почва из-под ног почти исчезла, дорога пошла ложем горного потока, выбитым в сплошной скале кремнисто-глинистого сланца, и, следуя им и сделав крутой поворот сначала на юг, потом на северо-восток, поставила нас здесь лицом к лицу с картиной, которую нельзя было рассчитывать встретить в центре Хамийской пустыни.