Записки капитана флота - читать онлайн книгу. Автор: Василий Головнин cтр.№ 140

Страница

7 июля. На другой день подошли мы опять к крепости за ответом, а не получив оного, пошли к селению, находившемуся на косе, называемой Керам, и послали шлюпки на берег взять воды и дров. Сами же стали возле оной на якорь на расстоянии от ближнего к городу селения ¾ мили, имея оное по румбу ONО. Воды тут не нашли, кроме мутной дождевой, а дров и несколько пшена взяли, оставив за оные разные европейские вещи. Во весь сей день был дождь и туман. На следующее утро японцы выставили ответ нам в кадке на воде, которого точного смысла понять мы не могли. Мы пошли на западную сторону гавани к устью примеченной нами там небольшой речки для получения пресной воды, стали на якорь на глубине 3 ¼ сажень от берега в одной версте: Z мыс Керамы был от нас на ZO 35 ½°, а Z оконечность западной стороны – на W.

Весь сей день и следующий мы наливали и возили на шлюп воду, японцы нас не беспокоили.

9 июля. Этого числа поутру [японцы] прислали курильца с предложением, что хотят переговорить с нами, почему я ездил на шлюпке к крепости и имел с ними переговоры на воде, вследствие которых и на следующий день ездил, выходил на берег и переговаривал с Японцами, но в крепость не входил. Этого числа после полудня мы налили всю воду, а к вечеру при свежем ветре от NO прилавировали к крепости и стали на якорь на глубине 31 сажени; грунт – мелкий песок. Крепость от нас была тогда на NO 4°; мыс Керамы – ZO 24°, Z мыс западной стороны на W. Став на якорь, посылали мичмана Якушкина на берег к японцам, они приняли его хорошо и снабдили рыбой.

Июля 11 в 9 часу утра поехал я на берег, взяв с собой мичмана Мура, штурмана Хлебникова, четырех матросов и курильца Алексея. По доверенности с японцами поехали мы к ним без всякого оружия, но они, заманив нас в крепость, задержали там силой. Все эти происшествия описаны в другой книге с надлежащей подробностью, а здесь должно сказать, что, занимаясь сношением с японцами и снабжением шлюпа провизией, водой и дровами, я предполагал после сделать все наблюдения и замечания, нужные для точного описания сей гавани, которая, без всякого сомнения, есть самая лучшая гавань на всех Курильских островах, кроме некоторых на острове Матсмай, или, лучше сказать, что на этих островах и нет гавани, кроме этой, но японцы, захватив нас вероломным образом, положили конец нашей описи.

Глава 1

1811 года 11 числа в 11 часов пополуночи и, ежели считать по древнему обычаю с сентября, то и 11 месяца июля, постигло нас то печальное происшествие, которое останется в памяти всех служивших на шлюпе «Диане» на всю жизнь неизгладимым и всегда будет возобновлять скорбные чувствования при воспоминании об оном. Известно читателям, что несчастие, постигшее капитана Головнина, ввергнувшее нас в глубокую тоску и поразившее дух наш недоумением, было неожидаемо. Оно разрушило все наши лестные виды о возможности возвратиться сего же года в отечество, коими услаждались мы при отправлении из Камчатки для описи Курильских островов, ибо, когда свершился роковой удар разлучением нас самым ужаснейшим образом с достойным и любимым нашим начальником и с пятилетними сослуживцами, никто уже не помышлял о возвращении к своим родственникам и друзьям, а все положили твердое упование на Бога и единодушно решились, как офицеры, так и команда, не оставлять японских берегов, доколе не испытаем всех возможных средств для освобождения своих сослуживцев, если они живы. Если же они, как мы иногда полагали, убиты – доколе не отомстим надлежащим образом на тех же самых берегах.

Проводив господина Головнина со всеми съехавшими с ним на берег в зрительные трубы до самых городских ворот, куда они были введены в сопровождении великого числа людей и, как нам казалось по отличному разноцветному одеянию, значащих японских чиновников, и руководствуясь одинаковыми с господином Головниным правилами, я нимало не подозревал японцев в вероломстве и до такой степени был ослеплен уверенностью в искренности их поступков, что, оставшись на шлюпе, занимался приведением всего в лучший порядок на случай приезда японцев вместе с господином Головниным как добрых посетителей.

Среди таких занятий около полудня слух наш внезапно поражается сделанными на берегу выстрелами и чрезвычайным в тоже время криком народа, бежавшего толпою из городских ворот прямо к шлюпке, на которой господин Головнин съехал к ним на берег. Посредством зрительных труб мы явственно видели, как сей народ, в беспорядке бежавший, со шлюпки расхватал мачты, паруса, весла и другие принадлежности. Между прочим, казалось нам, что одного из наших гребцов мохнатые курильцы понесли на руках в городские ворота, куда вбежав все, оные за собою заперли. В туже минуту настала глубочайшая тишина: все селение с морской стороны было завешено полосатою бумажною материею, и потому нельзя было видеть, что там происходило, а вне оного никто уже не показывался.

При сем насильственном поступке японцев жестокое недоумение об участи оставшихся в городе наших сослуживцев терзало наше воображение. Всякой удобнее может постигать по собственным своим чувствам, полагая себя на нашем месте, нежели я могу то описать. Кто читал японскую историю, тот легко может вообразить, чего надлежало нам ожидать от мстительного нрава японцев.

Не теряя ни минуты, я приказал сняться с якоря, и мы пошли ближе к городу, полагая, что японцы, увидя вблизи себя военное судно, переменят свое намерение и, может быть, согласятся, вступя в переговоры, выдать наших, захваченных ими. Но вскоре уменьшившаяся до двух с половиною сажень глубина принудила нас стать на якорь еще в довольном расстоянии от города, до которого хотя ядра наши и могли доставать, но значительного вреда нанесть были не в состоянии. И в то время, как мы приготовляли шлюп к действию, японцы открыли огонь с поставленной на горе батареи, которой ядра брали еще на некоторое расстояние далее нашего шлюпа. Сохраняя честь отечественного и уважаемого всеми просвещенными державами, а теперь оскорбленного флага и чувствуя правость своего дела, приказано было мною открыть пальбу по городу с ядрами. Около 170 выстрелов сделано было со шлюпа: нам удалось сбить упомянутую на горе батарею. Притом мы приметили, что тем не сделали желаемого нами впечатления на город, закрываемый с морской стороны земляным валом; равно и их выстрелы не сделали никакого повреждения на шлюпе. Посему я счел за бесполезное далее оставаться в сем положении, приказал прекратить пальбу и сниматься с якоря.

Страница