Страж - читать онлайн книгу. Автор: Джордж Доус Грин cтр.№ 66

— Но что, если Дейра окажется несговорчивым? — уточнил Оуэн.

— Тогда ты объяснишь ему, насколько это важно, и будешь уговаривать его, пока он не согласится, это понятно? — втолковывал я ему. Меня ужасала возможность того, что Оуэн из принципа совершит какой-нибудь поступок, который повлечет за собой мою мученическую смерть. — Прошу тебя, сделай то, что она говорит, возьми этого проклятого быка и возвращайся за мной, хорошо?

— А ты не можешь сбежать?

Я сделал три успокаивающих глубоких вдоха и затем ответил.

— Из этого замка? Не исключено. Но тогда мне нужно отыскать свою колесницу, чтобы иметь возможность проехать весь Коннот по незнакомой дороге, преследуемый разъяренной бандой вооруженных людей, знающих здесь каждый камень. — Я посмотрел на него умоляюще. — Если ты не можешь вести себя умно, то, по крайней мере, постарайся быть здравомыслящим, ведь мы говорим о моей жизни.

Он успокаивающим жестом положил руку мне на плечо.

— Не беспокойся, старина. Я вернусь вместе с быком.

Он оказался прав только наполовину.

— Что же, во имя богов, не сложилось?

Выглядел Оуэн ужасно, поскольку явился ко мне прямо с дороги, даже не умывшись. Обычно он был требователен в отношении личной гигиены, почти как римский трибун, так что я сразу понял: у нас серьезные проблемы. Он сел на кровать с видом человека, не спавшего трое суток, как и оказалось в действительности, и при каждом его движении с его одежды сыпалась пыль. Его дорога сюда была долгой и тяжелой, что делало ему честь, но сейчас он сидел неподвижно и молчал, в чем не было никакого смысла.

Я подошел, поднял его с постели и потащил к большому сосуду с водой, стоявшему в углу, и, прежде чем он сообразил, что происходит, окунул его голову в воду. Там я продержал ее совсем немного и вытащил. Оуэн выпустил в мою сторону струйку воды и замахнулся кулаком.

— Неблагодарный!..

Я без труда блокировал удар, схватил его за руку, развернул и повел к кровати. Усадив его, я снова пересек комнату и швырнул ему полотенце, затем налил нам обоим по большому кубку пива и уселся перед ним на корточки.

— Оуэн, ты бард, а я твоя самая благодарная аудитория. Я не буду тебя перебивать, но сейчас ты или заговоришь, или, к сожалению, я вынужден буду прикончить тебя здесь и сейчас. Скажешь ли ты, во имя Зевса, что же случилось?

Он нахмурился и схватил кубок. Затем постепенно на его лице появилась легкая улыбка, и я улыбнулся в ответ. Оуэн принялся вытирать мокрые волосы. Потом он начал свой рассказ, и постепенно наши лица помрачнели, но я, как и обещал, не перебивал его.

— Мы добрались до Кули без особых проблем. Мне удалось уговорить коннотских идиотов предоставить мне возможность самому поговорить с Дейрой, с которым я пару раз встречался. Меня привели к нему, усадили рядом на пирушке, и я приступил к его обработке. Вначале он был не слишком доброжелательно настроен, но, когда я несколько раз повторил ему все доводы относительно благосклонности Мейв и все материальные аргументы, дело стало меняться к лучшему. Конечно, он много рассуждал о своей чести и гордости своих людей, и заломил непомерную цену, но я знал, что люди Мейв уполномочены заплатить ее, поэтому только улыбался, слушая его пространные речи.

Я подумал, что оказался прав в отношении того, что Оуэн открыл для себя политику и нашел в ней свое призвание.

— Мы договорились о цене, и Дейра устроил для нас грандиозное пиршество, чтобы отметить сделку. Разумеется, эти тупоголовые болваны напились, и все пошло из рук вон плохо, так что все мои усилия оказались напрасными.

Выражение, появившееся при этих словах на его лице, было мне знакомо, поскольку я раньше уже видел нечто подобное в Германии на утонченной физиономии одного грека, которого Тиберий использовал для ведения трудных переговоров с упрямыми вождями местных племен. Тогда один из генералов Тиберия решил поучаствовать в обсуждении в самый критический момент. Кислое лицо Оуэна в точности соответствовало унылому виду изощренного дипломата, использовавшего все искусные ходы, которые были в его распоряжении, и затем увидевшего, как несколько слов, брошенных придурком в военной форме перечеркнули несколько дней его титанических и вполне успешных усилий.

— Прежде чем я успел вмешаться, несколько людей Дейры уже сцепились с некоторыми из этих коннотских волов, сопровождавших меня. Все они кричали одновременно, пока не взревел сам Дейра, и все сразу заткнулись. Должен сказать, что он умеет быть убедительным. Он пожелал узнать, что происходит, и все снова заговорили, поэтому он схватил за шиворот одного из своих людей и одного из коннотских кретинов и тряс их до тех пор, пока дело не прояснилось.

Оуэн замолчал, я тоже ничего не говорил. Он жадно выпил большую порцию пива.

— Ты вполне можешь догадаться, что случилось. — Я замотал головой. — Люди из Кули убеждали посланников Мейв в том, что они должны прыгать от счастья, раз Дейра не помнит зла и дает им взаймы своего замечательного быка. Даже за чрезмерную плату это гораздо больше того, что они заслуживают. Они, видимо, слишком увлеклись, и один из коннотцев решил, что выслушал уже достаточно, и ответил, что Дейра правильно поступил, отдав им быка, поскольку в противном случае они сами бы его забрали. Можешь себе представить, что потом началось. Все схватили друг друга за горло, но Дейра все же смог предотвратить резню, поскольку его людей было в четыре раза больше. Дейра от злости едва мог говорить, но все же взял себя в руки и призвал своих людей не нарушать священный закон гостеприимства. Нас под конвоем отправили спать, а на следующее утро после завтрака, который нам неуважительно швырнули, мы немедленно отправились восвояси. Это произошло три дня назад. И вот я здесь.

Я открыл было рот, чтобы задать свои вопросы, но потом молча закрыл его. В сущности, спрашивать было не о чем. Но потом я все же задал единственный вопрос, который меня теперь волновал.

— Что же теперь будет?

Оуэн выглядел очень озабоченным.

— Не знаю, но мои спутники сказали, что она сделает именно то, о чем они заявили в Кули.

Я был ошеломлен.

— Забрать его? Но ведь это означает вторжение в Ольстер! Не начнет же она войну из-за быка? Или начнет?

Оуэн выглядел очень измученным.

— Она сделала бы это в любом случае, даже если бы не узнала о проклятии Мачи.

Я смотрел на него, не веря своим ушам.

— Что ты сказал? Но ты ведь в это не веришь, правда?

Он кивнул, и его голова почти свалилась на грудь от усталости.

— Не имеет значения, верю я или нет, — сказал он. — Но все остальные верят. Все воины попадают в свои постели и будут на них кататься от боли. Ничего не случится только с теми, кто по происхождению чужестранец, — он попытался кисло улыбнуться. — И, конечно, не пострадают женщины, дети и глубокие старики. И, разумеется, барды.