Страж - читать онлайн книгу. Автор: Джордж Доус Грин cтр.№ 114

Оуэн и Улинн сидели возле меня целый месяц, пока я не обрел способность двигаться, а потом они заставили меня ходить, правда, сначала это трудно было назвать хождением. Наверное, я обязан им жизнью. Мы с Улинн часто беседовали о том, что случилось, нередко заканчивая разговоры далеко за полночь. Похоже, она меня простила. Я собирался попросить ее остаться, даже выйти за меня замуж, но однажды она без всякого предупреждения поцеловала меня в щеку и ушла из моей жизни. Я пытался ее остановить, но она просто помахала рукой, даже не оборачиваясь. Она так и не вернулась.

Мы с Оуэном остались одни. Жизнь шла своим чередом, оставляя нас на обочине, и лишь иногда кто-нибудь заезжал к нам и рассказывал о том, что происходит вокруг. Коналл и другие великие воины пытались наладить жизнь в Ольстере, и в течение какого-то времени казалось, что все будет в порядке. Но потом между ними произошла ссора и все герои покинули Имейн Мачу и отправились по своим замкам, и вместо когда-то большого королевства Ольстер превратился во множество маленьких удельных владений, достаточно сильных, чтобы сохранить то, что они имели, но недостаточно могущественных, чтобы расширить свои владения.

Конор, верный своему слову, отправился в изгнание, оставив в наследство Фергусу сомнительный подарок — раздробленное королевство. Фергус умер через два года, положив свое здоровье на выполнение безнадежной задачи сохранения целостности Ольстера, а те малочисленные изгнанники, которые все еще оставались в Конноте, так и не вернулись домой. На следующий год коннотцы снова появились в Ольстере, но на этот раз это было не мощное вторжение, а обычный набег за скотом. Они очень удивились, не встретив никакого сопротивления. Коннотцы осторожно пересекли границы Ольстера, в любой момент ожидая ловушки, однако никакой ловушки не было. Взяв все, что хотели, эти негодяи спокойно отправились домой. Две недели спустя все коннотские мужчины, способные поднять меч, направились к ольстерской границе, хотя Мейв с ними не было. Коналл собрал всех, кого смог, и выступил против них.

Говорят, что когда Коналл со своей маленькой армией стоял на поле перед коннотскими войсками, которых было во много раз больше, к нему подъехал старый король Конор, вернувшийся из изгнания, и смиренно спросил, нельзя ли ему к ним присоединиться. Среди воинов Ольстера были люди, с которыми он в свое время поступил несправедливо, и даже убил любимых и близких некоторых из них, но, говорят, что все они отнеслись к нему очень тепло, и он занял место в их рядах. Говорили, что потом Коналл повернулся к своему небольшому войску, словно собираясь произнести речь перед атакой. Однако те, кто это утверждал, очевидно, не знали Коналла, если думали, что он будет разговаривать вместо того, чтобы драться. Он несколько секунд раздумывал, потом молча улыбнулся, вставил в пращу сушеную голову и запустил ее в ближайшего коннотца, разбив ему при этом череп и сбросив с лошади. Потом ольстерцы, издавая боевой клич, бросились под его предводительством на огромную армию неприятеля.

Прежде чем битва завершилась, полегло немало коннотцев. Когда же все закончилось, в живых не осталось ни одного ольстерского воина. Коналл, Бьюкал, Конор, еще сотни других — все были мертвы. Красная Ветвь прекратила свое существование, и я потерял лучших товарищей, которых можно было желать. Все, кто оставался в Имейн Маче, в том числе и мы, приготовились к вторжению, которое, впрочем, так и не состоялось. Из Коннота к нам постепенно начали доходить новости. Мейв была уже не королевой-воительницей. Эйлилл недвижимо лежал на кровати с открытыми глазами и вываленным языком; одна сторона его головы была мягкой, как свежевыпеченный хлеб. С тех пор как Черный Санглин сшиб его в реку рядом с телом Кухулина, он так ни разу и не заговорил. Ходили слухи, что Мейв заперлась в своем замке, кормила мужа с ложечки и общалась с духами. Возможно, после того как он оказался в полумертвом состоянии, она, наконец, поняла, что потеряла. Возможно, теми духами, с которыми она якобы разговаривала, были дочери Калатина. После гибели Кухулина они потеряли смысл жизни и в ожидании смерти составляли компанию королеве. Они больше не тревожили меня своими видениями, и я спал так же хорошо, как спит любой старик.

Ольстера теперь не существует. По стране рыщут грабители, но все ценное уже давно украдено, и сейчас мы слишком бедны, чтобы беспокоиться по этому поводу. Похоже, никому даже в голову не приходит нас завоевывать, поэтому у нас нет ни законов, ни правительства, ни власти. Так долго продолжаться не может. Страна, которой никто не управляет, подобна крыше без стропил: в конце концов все может провалиться в пустоту. Сейчас, возможно, кому-то это покажется даже забавным, но я уверен, что рано или поздно это приведет к скверному результату. Когда это случится, меня здесь уже не будет.

Слава Ольстера умерла еще тогда, когда изгнанники уехали в Коннот. Лишь один Кухулин не давал Ольстеру погибнуть. Когда он ушел, уже ничто не удерживало страну от распада.

Тем временем мы с Оуэном стали кем-то вроде местных знаменитостей благодаря тому, что знали Героя из Героев, поэтому нас не забывают. Мы будем жить, пока не умрем. Теперь же мы рассказываем друг другу истории о том, что действительно происходило. О том, что происходило, когда нас здесь еще не было. И вот так мы сидим — старый бард и старый колесничий — и иногда разговариваем о былых днях, а иногда — что в последнее время случается все чаще — не разговариваем. По большей части мы даже не спорим.

Оказывается, рассказывать истории не так легко, как я думал раньше.