В тени вечной красоты. Жизнь, смерть и любовь в трущобах Мумбая - читать онлайн книгу. Автор: Кэтрин Бу cтр.№ 11

Состоятельные граждане пеняли трущобным жителям, что те разводят грязь и распространяют заразу, отравляя окружающую среду. При этом они не упоминали, что именно по причине перенаселенности и постоянно продолжающемуся притоку рабочей силы домработницы и шоферы обходятся им относительно дешево.

А бедные жаловались, что богатые и власть имущие перекрывают доступ к денежным потокам и не дают другим урвать свою долю на фоне экономического подъема. Все и повсюду стенали и сетовали, кивая на соседей.

Правда, в мегаполисе двадцать первого века уже немногие решались выносить сор из избы и выражать протест прямо на улице. Прошлые связи распадались, группы, «склеенные» по кастовому, этническому, религиозному принципу постепенно переставали существовать. Люди отрывались от коллектива, превращались просто в частных лиц, вынужденных прятать глубоко в сердце свои чаяния и обиды. Как и многое другое в Мумбаи, чувства и мысли стали «приватной зоной», скрытой от чужих глаз. А потому возрос спрос на чутких и грамотных посредников, которые наладили бы новые общественные связи и помогли отыскать компромиссы очень разным людям, волею судеб вынужденным обитать бок о бок в одном из крупнейших мегаполисов планеты.

Со временем, конечно, любой посредник терял свое влияние и желание нести это тяжелое бремя. Но, возможно, женщина продержится дольше на такой позиции, пусть и не совсем типичной для слабого пола в Индии? Может быть, эта роль подходит ей более, чем другим? Айша обладала особым даром и умела решать проблемы соседей. Теперь, когда к ее мнению прислушивался сам глава округа, она могла делать это еще эффективнее. И не без выгоды для себя. А когда она обретет настоящую власть над трущобным кварталом, то сможет при необходимости сама создавать проблемы, чтобы впоследствии успешно их преодолевать. Прекрасно работающая схема! Ее она взяла на заметку, наблюдая за Субхашем.

Правда, время от времени в ее душе шевелилось нечто подобное чувству вины за то, что приходится участвовать во всяких грязных интригах. Это отдаленно напоминало раскаяние, которое овладело Робертом. Но Айша старалась уверить себя, что это все излишние сантименты.

– Коррупция, везде коррупция, – оправдывалась она перед детьми, всплескивая руками, похожими на двух птиц, готовящихся к взлету.

Айша шла домой из школы. Вдоль стены ее дома выстроилась очередь из просителей, но, увидев их, женщина не ускорила шаг. Наблюдая за главой местной администрации, она поняла, что людей очень полезно заставлять ждать и томиться. Едва кивнув посетителям, она зашла за кружевную занавеску, затем проследовала в глубь дома и размотала бордовое сари, которое носила на работу.

Она стала старше, и теперь ее глаза притягивали больше внимания окружающих, чем ее бюст. Айша умела метнуть такой взгляд, что мальчишки, засматривающиеся на Манджу, ее девятнадцатилетнюю дочь-красавицу, тут же предпочитали убраться подальше. Когда она думала о деньгах, глаза ее сужались в щелочки. А о деньгах она думала почти все время. Поэтому в Аннавади ее часто звали Косой. Но главным свойством ее глаз была способность светиться каким-то особым светом. Обычно с возрастом у женщин взгляд гаснет. Виной тому жизненные тяготы и разочарования. Но у Айши глаза горели, да таким огнем, какого она не знала в юности. От тех лет у нее осталась старая фотография: худощавая, чуть сутулая деревенская девушка с сильно загоревшим от постоянной работы в поле лицом, только что выданная замуж за чужого, ненавистного мужчину. Айша всегда посмеивалась, глядя на этот снимок.

Из-за занавески она вышла в домашнем бесформенном платье. Это был еще один прием, позаимствованный у владыки округа. Принимая посетителей дома, в гостиной (стены, выкрашенные в сиреневый цвет, мебель того же оттенка) он часто появлялся в майке и лунги ^[20], чуть прикрывавшем колени. А визитеры изнывали от жары в нейлоновых рубашках и брюках! Весь вид чиновника при этом говорил: я столь безразличен к вашим проблемам, что даже не потрудился одеться.

Усевшись на полу, она приняла из рук Манджу чашку чая и кивнула, разрешив первой из посетительниц говорить. Подошла пожилая женщина с седыми спутанными кудрями и изрезанным морщинами, но все еще хранящим следы былой красоты лицом. Она ничего не просила, а слезы на ее глазах были слезами благодарности. Три года назад она чуть не лишилась постоянной работы, которая состояла в очистке засорившихся сточных коллекторов и за которую платилась муниципальная зарплата – девяносто рупий в день. Айша тогда помогла женщине избежать увольнения. Когда-то по неопытности она совершала подобные добрые поступки безвозмездно.

Сейчас старушка принесла подарок – дешевое зеленое сари, купленное на с трудом сэкономленные деньги. Цвет Айше не понравился, но все равно хорошо, что другие люди в очереди видят, как ее осыпают благодарностями и как пожилая женщина низко кланяется, почти касаясь лбом босых ног своей благодетельницы.

Следующей была растолстевшая танцовщица, некогда исполнявшая в ресторане какие-то экзотические танцы. Из ресторана ее выгнали, и сейчас ей удавалось свести концы с концами лишь благодаря тому, что она стала любовницей женатого полицейского. Однако принимать его дама могла только в собственной лачуге, в которой кроме нее жила еще пожилая мать и малолетние дети. Им визиты чужого мужчины были не по нутру, и они регулярно устраивали шумные скандалы. В конце концов офицер заявил, что не желает всего этого слушать. Он пригрозил, что если родственники его зазнобы не затихнут, он перестанет приходить.

– Тогда все мы умрем с голоду! – рыдала танцовщица.

Айша вздохнула. Она знала, что в ходе кампании по сохранению и укреплению нравственных устоев всех проституток прогнали из района аэропорта. У работниц секс-индустрии, живших в Аннавади, выбор был невелик: либо обслуживать клиентов прямо у себя дома, либо пытаться притулиться на ночной стоянке для фур, разместившейся прямо рядом с кварталом, либо вести мужчин в тесный однокомнатный, да еще и оккупированный козами местный бордель.

Несколько минут размышлений, и у Айши уже готов вердикт. Она советует несчастной женщине проявить терпении и подробнее разъяснить близким многообещающие перспективы этой связи.

– Вероятно, сейчас полисмен не может дать вам так уж много, но со временем, возможно, он отремонтирует или расширит дом. Это же в его интересах. Так что пусть затихнут и подождут немного, пока все уладится.

Произнося эту тираду, она невзначай пробежала пальцами по новой оранжевой плитке, которой недавно замостила веранду дома. Восемь лет назад, когда этот квартал только строился и больше напоминал палаточный лагерь, чем стационарное поселение, ее детям приходилось шнырять между грузовиков и воровать с кузовов строительные материалы – доски и алюминиевые листы. Из всего этого семейство кое-как сколотило себе первое жилье. Теперь это был настоящий дом с оштукатуренными стенами, вентилятором под потолком, маленьким деревянным святилищем с электрической свечкой внутри. Был даже холодильник – правда, неработающий, но все равно подчеркивающий высокий социальный статус хозяев. Однако обиталище это все равно было тесным и неудобным. Приходилось сдавать часть жилой площади, иначе не хватило бы денег на то, чтобы привести в нормальный вид остальные комнаты, да и пустить пыль в глаза соседям, чтобы больше уважали. Так что и в пристройке с тыльной стороны дома, и на крыше обосновались мигранты-арендаторы, поток которых в Мумбаи не иссякал.