Под Андреевским флагом. Русские офицеры на службе Отечеству - читать онлайн книгу. Автор: Николай Манвелов cтр.№ 57

А вот капитан 1–го ранга Андрей Карлович Деливрон при увольнении в отставку в следующий чин произведен не был. Возможно, он чем–то «проштрафился» в своей последней должности — командиром Лондонского плавучего маяка и лоц–командира общества Кронштадтских лоцманов.

Для офицеров подводного плавания предельные возраста были сходными. Что же касается сроков командования кораблями и соединениями, то они были другие и сильно разнились в зависимости от типов подводных лодок.

С адмиральскими чинами все было куда более «индивидуально».

Теоретически предельный возраст для контр–адмирала составлял 56 лет, для вице–адмирала — 60 лет, а адмирала — 65 лет. В контр–адмиралы производили после командования кораблем 1–го ранга (линкор или крейсер) в течение не менее чем трех лет, из которых год надо было провести в плавании. Но на практике в два последних чина производили исключительно по личному усмотрению императора.

Чаще всего при увольнении присваивалось следующее воинское звание. Могли, впрочем, произвести не в контр–адмиралы, а, например, по Адмиралтейству — это считалось признаком «неблаговоления» начальства. Правда, известны случаи, когда уже находившемуся в отставке человеку позже все–таки присваивали флотский чин.

Если же производства в следующий чин не происходило, что это означало крайнее недовольство руководства Морским ведомством. Например, не был произведен «по совокупности» проступков в чин капитана 2–го ранга лейтенант Петр Петрович Шмидт. Что, впрочем, не помешало ему в ходе мятежа на бронепалубном крейсере 1–го ранга «Очаков» носить погоны капитана 2–го ранга.

Свитское звание при отставке не сохранялось, однако в большинстве случаев в отставке разрешалось носить мундир. Исключения составляли мичманы, не имевшие ордена Святой Анны четвертой степени либо Золотого оружия. Мундир отставника отличался несколько видоизмененными погонами — наличием так называемого «басона» — перпендикулярной нашивки на более коротком погоне.

Случалось, что офицера в отставке лишали права ношения мундира. Так, командир бронепалубного крейсера 1–го ранга «Олег» периода Русско–японской войны отставной контр–адмирал Леонид Федорович Добротворский в апреле 1914 г. высочайшим указом был лишен права на ношение мундира «за подвержение в публичных собраниях и в отдельных брошюрах в высшей степени неприличной критике флота и Морского ведомства». Впрочем, сведений о лишении его пенсии нет.

В Морском уставе Петра Великого есть отдельная статья, посвященная изувеченным в бою и «состарившимся в службе»:

«Ежели кто изувечен будет в бою, или иным случаем, во время службы своей, что он в корабельной службе негоден будет, того к магазеинам, в гарнизоны или штатскую службу употребить, повысив чином; а ежели так изувечен, что ни куды ни годен, то такого в гошпитали кормить до его смерти; а ежели в гошпитали быть не похочет, то награжден будет годовым жалованьем, и дать пашпорт.

Тож разумеется о старых».

С конца XVIII в. в Санкт–Петербурге на Каменном острове существовал созданный Екатериной Второй по предложению будущего наследника престола, Павла Первого Инвалидный дом для увечных чинов флота. Он был рассчитан на 50 человек, причем принимал не только офицеров, но и нижних чинов.

Первое здание для Инвалидного дома было возведено в 1776–1778 гг., а в 1806 г. его перестроили по проекту зодчего Адмиралтейства в Санкт–Петербурге Адриана Дмитриевича Захарова. В 1978 г. здание снесли, чтобы построить к Олимпиаде 1980 г. Школу высшего спортивного мастерства.

Пенсии для моряков и чинов Морского ведомства складывались из нескольких составляющих.

Прежде всего, существовали «пенсионы» по чинам. Полному адмиралу (генералу) в начале XX в. в год полагалось 1430 рублей, вице–адмиралу (генерал–лейтенанту) — 1145 рублей, контр–адмиралу (генерал–майору, а также инспектору кораблестроения, инспектору по механической части и инспектору морской строительной части) — по 860 рублей.

Штаб–офицерам причиталось существенно меньше — капитану 1–го ранга (полковнику) при условии получения столовых денег в год платили 575 рублей, а при отсутствии столовых денег — 515 рублей. Особняком стояли офицеры по Адмиралтейству — полковнику, не получавшему столовых денег, причиталось 460 рублей в год. Капитан 2–го ранга (подполковник) довольствовался 430 рублями.

Обер–офицерам оставалось только завидовать. Капитан–лейтенант (капитан) мог рассчитывать на 345 рублей, лейтенант (штабс–капитан корпусов и капитан по Адмиралтейству) — на 315 рублей, мичман (поручик корпусов либо штабс–капитан по Адмиралтейству) — на 290 рублей, а подпоручик и поручик по Адмиралтейству — на 245 рублей.

Добавим, впрочем, что 2 % от этих сумм удерживалось в пользу общего пенсионного капитала.

Любопытно сравнить пенсии начала XX в. с пенсиями, утвержденными Генерал–адмиралом Великим князем Константином Николаевичем в конце 1859 г. (речь идет о выплатах серебром из расчета пенсиона за год).

С учетом вычета одной копейки с рубля на госпитали и полутора копеек на медикаменты адмиралу причиталось 1430 рублей, вице–адмиралу — 1145 рублей, контр–адмиралу — 860 рублей, капитану 1–го ранга — 571 рубль 80 копеек, капитану 2–го ранга — 430 рублей, капитан–лейтенанту — 345 рублей, лейтенанту — 315 рублей, мичману — 245 рублей.

Впрочем, реально «на руки» получали меньше, поскольку еще 6 % уходило в Эмеритальную кассу Морского ведомства. В результате годовой пенсион адмирала составлял 1325 рублей, вице–адмирала — 1116 рублей 30 копеек, контр–адмирала — 838 рублей 50 копеек, капитана 1–го ранга — 502 рубля, капитана 2–го ранга — 419 рублей 25 копеек, капитан–лейтенанта — 336 рублей 30 копеек, лейтенанта — 307 рублей 5 копеек, мичмана — 238 рублей 80 копеек.

Что же такое «Эмеритальная касса»?

Эмеритальная касса Морского ведомства была учреждена в 1859 г. для обеспечения отставных офицеров, вдов и сирот моряков. Неприкосновенный капитал кассы составили 1,4 млн рублей, отпущенных из Государственного казначейства. Когда офицер выходил в отставку, ему устанавливалась пожизненная пенсия; семьям полагались либо пенсии, либо единовременные пособия (например, на погребение).

На пенсию из Эмеритальной кассы мог рассчитывать человек, прослуживший не менее 25 лет, при условии участия в кассе не менее трех лет. Оклады пенсий были пропорциональны числу «платных лет» (количеству лет участия в капитале) и высчитывались в процентах от полного оклада пенсии из Государственного казначейства.

Максимальная пенсия из Эмеритальной кассы могла быть назначена за 35 лет службы и равного количества платных лет. На начало XX в. это означало бы 154,3 % от пенсии из казначейства. В случае же 25 лет службы и трех лет участия в Эмеритальной кассе пенсия составила бы менее 30 % от «государственной».

Например, в 1907 г. отставной адмирал Павел Петрович Андреев получил от Эмеритальной кассы 2206 рублей 20 копеек в год. Заметим, что в офицерских чинах он уже пребывал 44 года.

Вице–адмиралу Павлу Ниловичу Аболешеву в 1872 г. при отставке назначили за 25 службы 901 рубль 24 копейки. Спустя пару лет в отставку в том же чине вышел его брат, Александр Нилович Аболешев, которому за 35 лет службы и 18 платных лет начислили уже 963 рубля 40 копеек.