Краткая история русского флота - читать онлайн книгу. Автор: Феодосий Веселаго cтр.№ 29

По случаю удаления от дел впавшего в немилость графа Миниха, начальство над войсками, находящимися в Финляндии, поручено было другому фельдмаршалу – Ласси. Предупредив быстрым переходом нападение шведов, собиравшихся у Вильманстранда под начальством генерала Врангеля, Ласси, превосходными силами атаковав неприятеля, разбил его, взял приступом город и захватил в плен самого Врангеля с значительной частью его отряда. При таком успешном начале войны на сухом пути деятельность наших морских сил в кампанию 1741 года ограничилась тем, что в Финском заливе сняли вехи и сломали некоторые маяки, усилили защиту Кронштадта и для заграждения прохода к нему на фарватере затопили купеческие суда. Самый же флот, в числе 14 кораблей, 2 фрегатов и 6 мелких судов, вытянувшись на Кронштадтский рейд, простоял на нем все лето, высылая в море только крейсеры. Подобная неподвижность флота в такое время, когда он должен был выказать хотя какую–нибудь полезную деятельность, ясно показала как неготовность его к боевому плаванию, так и отсутствие предприимчивости начальствующих лиц.

Управление флотом в начале 40 гг. XVIII в.

Елизавета Петровна не вполне удовлетворила надежд моряков, ожидавших, что при ней флот вновь приобретет то высокое значение, которое имел он при своем великом основателе. Первые распоряжения Елизаветы действительно как будто клонились к осуществлению подобных ожиданий и указывали на возвращение к порядкам, установленным ее родителем; но это возвращение, собственно, флоту не принесло пользы. Вместе с упразднением «Кабинета министров» Сенату были возвращены прежнее правительственное значение и власть и затем повелевалось «все (состоявшиеся при Петре I) указы и регламенты наикрепчайше содержать и по ним неотложно поступать». Но впоследствии взамен Кабинета явилось подобное ему учреждение «Конференция министров», а возвращение к прежним порядкам в применении к флоту оказалось крайне неудобным. Хотя в пояснение высочайшего указа об исполнении постановлений Петра Великого и прибавлялось «кроме тех (постановлений), которые с состоянием настоящего времени несходны и пользе государственной противны», но в морском управлении сочли нужным большую часть полезнейших улучшений, введенных комиссией Остермана, заменить отжившими петровскими порядками. Правда, что такое вредное изменение, кроме остановки производства в чины морских офицеров, вначале ограничилось только некоторыми формальностями, как например, введением на флоте вместо одного флага прежних трех флагов разных цветов, и т. п. Но при невозможности полного уничтожения всего сделанного при Анне Иоанновне, началась по этому поводу в морской администрации борьба, много вредившая Правильному течению дел по морскому управлению.

Война со Швецией

Важнейшие военные действия в 40–е годы XVIII века, в которых принимал участие флот, были войны со Швецией и с Пруссией. Шведы были твердо уверены, что с восшествием на престол Елизаветы, при пособии Франции, им удастся заключить выгодный для себя мир и возвратить часть земель, завоеванных Петром, но они очень ошиблись в своих расчетах. Елизавета не только не согласилась ни на какие уступки, но, напротив, решилась энергично продолжать войну.

Весной 1742 года, под начальством фельдмаршала Ласси, двинулся из Выборга по берегу Финского залива 25–тысячный корпус, поддерживаемый идущим в шхерах галерным флотом, с 10–тысячным десантом. Вместе с этим, в Кронштадте и Архангельске вооружались две эскадры корабельного флота: первая, в числе 23 вымпелов (13 кораблей, 3 фрегата и 7 других судов), под флагом вице–адмирала Мишукова, и вторая из 4 кораблей, 5 фрегатов и 1 гукора, под начальством вице–адмирала Бредаля. Архангельская эскадра должна была итти в Балтику для соединения с Мишуковым. Кроме судов, вышедших в море, в это время в Архангельске находились еще три линейных корабля и яхта, не успевшие приготовиться к настоящему плаванию. Образование в Белом море такой сильной эскадры было следствием предусмотрительности той же остермановской комиссии, по представлению которой строимые в Архангельске суда, с 1739 года, оставлялись там с той целью, чтобы ими «в случае войны (со шведами) можно было сделать диверсию неприятельским силам».

Еще предлагалась нам неожиданная помощь извне, со стороны Англии, где частные арматоры готовы были вооружить каперы на свой счет, прося только, чтобы, согласно требованиям английских законов, на каждый из каперов русское правительство «хотя для одного вида» назначило своего офицера и часть русской команды. Головин, признавая полезность такого предложения, не успел им воспользоваться, промедлив ответом на него целый год.

Ласси, следуя за быстро отступающим неприятелем, ожидавшим не войны, а мира, почти без выстрела дошел до Гельсингфорса, где, отрезав шведам путь к дальнейшему отступлению, овладел городом и принудил сдаться на капитуляцию весь 17–тысячный шведский корпус.

В противоположность успешным действиям армии, корабельный наш флот отличился поразительным бездействием. Мишуков, командуя флотом, равносильным неприятельскому, выказал удивительную нерешительность и пользовался всеми возможными обстоятельствами, чтобы не встретиться со шведским флотом, который с такою же настойчивостью старался уклониться от русского. Приводимые Мишуковым объяснения его действий в большинстве случаев были очень неудовлетворительны. Так например, неисполнение требования фельдмаршала, чтобы флот подошел к Гельсингфорсу одновременно с армией и отрезал шведам сообщение с морем, Мишуков объясняет дувшим тогда «попутным ветром», при котором после трудно было бы отойти от финского берега. Отказ в содействии флота заставил Ласси, при капитуляции шведов, согласиться на более снисходительные для них условия. К счастью для нас, что в эту кампанию неприятельский флот, в сущности, был еще слабее нашего. Шведы хотя и отправили в Финский залив 15 кораблей, 5 фрегатов и 2 бомбардирских судна, но при крайнем недостатке средств снабдили их весьма скудно всеми необходимыми припасами, отпустили малое количество провизии и назначили неполный комплект наскоро набранной, неопытной команды. К тому же, в отсутствии энергии шведские флагманы не уступали Мишукову. Архангельская эскадра в настоящую кампанию также оказалась совершенно бесполезной: из девяти ее судов, вышедших в море, ни одно не дошло в этом году до балтийских портов; поврежденные встретившимся штормом, одни из них остались зимовать в Екатерининской гавани у Колы, а другие возвратились в Архангельск. В продолжение этой кампании как нами, так и шведами было взято несколько призов; значительнейшим из наших был 24–пушечный фрегат Ульриксдаль.

Несмотря на бездействие корабельного флота, благодаря успехам армии, полученным при участии галерного флота, вся Финляндия была занята русскими, и отряд шведских войск, загнанный за Торнео, не мог двинуться оттуда, удерживаемый нашими драгунами и казаками. Ласси возвратился осенью в Петербург, а оставшийся командующим в Финляндии генерал Кейт с главными силами расположился на зимовку у Або, расставив галеры в Борго, Фридрихсгаме и Гельсингфорсе; в последнем находились также прамы и бомбардирские суда.

В начале 1743 года, хотя и открылись в Або мирные переговоры, весною возобновились военные действия, и теперь предполагалось, по примеру 1719 года, нанести Швеции решительный удар, сделав сильную высадку на ее собственные берега. Эскадра контр–адмирала Барша (7 кораблей, 1 фрегат и 1 бомбардирское судно), зимовавшая в Ревеле, к 1 мая успела явиться к Гангуту и дала возможность зимовавшим в Финляндии галерам соединиться с Кейтом. Направясь в Аландские шхеры, Кейт, имея 7 галер и 2 прама, встретился 19 мая у острова Корпо с шведским галерным отрядом из 19 судов и после двухчасового сильного боя заставил неприятеля отступить. В начале же мая двинулся из Петербурга и фельдмаршал Ласси с 9 полками пехоты, 8 ротами гренадер и 200 казаков, размещенными на 112 галерах и кончебасах. Кронштадтская эскадра состояла из 8 кораблей и 1 бомбардирского. Начальство над всем флотом поручено было Головину, которому повелевалось «если нужда востребует, то атаковать неприятельский флот не только с превосходящей над неприятелем силой, в числе судов и пушек, но и с равною против оного».